— Ну разумеется! — ответила она с изумленной радостью.

Но тут же сделалась очень серьезной и ответственной, готовой мне помогать и выполнять любые поручения. Что ж, сегодня мне и в самом деле очень нужна ее помощь.

— Вы поезжайте в трактир, — закончил я давать задание Коробейникову, — и тряхните этого Ерофея Калачева как следует. Думаю, что не зря его уволили.

— Уж я его тряхну! — воодушевленно пообещал Антон Андреич. — Не извольте беспокоиться!

Коробейников удалился в сторону трактира, а мы с Анной Викторовной отправились на склад Курилина.

— По всей видимости, мальчишка, наш псевдо-дух, обитает на чердаке на складе, — пояснял я по пути Анне Викторовне.

— Откуда Вы это знаете? — спросила она.

— Проволоку он, думаю, здесь, скорее всего, достает, — ответил я. — Да и мальчишку бы на склад не пустили, а на чердаке он может спрятаться, укрыться.

Мы подошли к складам, и я огляделся.

— Ну что? Идем? — поторопила меня Анна.

— Да боюсь, меня он может испугаться, убежит или спрячется, — объяснил я ей наконец, зачем позвал ее с собой. — А Вас может к себе подпустить. Только Вы ему скажите, что Вас Бенцианова послала. Что ждет его в доме насовсем.

— Но это же неправда! — нахмурилась Анна Викторовна, не желая столь жестоко обманывать ребенка.

— Значит, придется пойти на обман. — сказал я ей. — Иначе нам его не выманить. Кто-то ведь использует его в этой афере.

Вообще-то, еще когда я разговаривал с Бенциановой, у меня появился один план, как позаботиться о мальчонке, когда мы закончим дело. Уж больно искренне встревожилась старая помещица, когда я сказал ей, что мальчик, ее обманувший, в опасности. Но точной уверенности, что все получится, у меня не было, поэтому обнадеживать Анну Викторовну я не хотел.

— Я думаю, на чердак здесь он забирается, — сказал я, рассматривая приставную лестницу к чердачному окошку. Для Анны она явно не подходила. — А мы пойдем через дверь.

Дверь на склад была заперта на замок.

— А хозяев мы не станем вызывать? — поинтересовалась Анна Викторовна.

— Некогда, — ответил я ей. — Если что, я объяснюсь.

Я достал из саквояжа связку отмычек и, передав Анне саквояж, подступился к замку.

— Яков Платоныч! — ахнула она то ли с ужасом, то ли с восторгом.

Замок поддался, и, придержав колокольчик над дверью, чтоб не звякнул, я жестом пригласил Анну Викторовну войти.

Она взглянула на меня веселым взглядом, выдававшим, что все это для нее — самое замечательное приключение, и молча проскользнула в дверь мимо меня. Я тихо прикрыл дверь за нами, так и не позволив колокольчику поднять шум. Тихо и осторожно, изо всех сил стараясь не шуметь, мы поднялись на чердак, и я жестом, чтобы не выдавать голосом своего присутствия, предложил Анне приступать. Она кивнула очень серьезно и пошла вперед.

— Мальчик, — позвала Анна Викторовна нежным и ласковым голосом. — Меня зовут Анна. Я пришла, потому что меня послала Антонина Марковна. Она очень просила меня привести тебя к ней.

Анна шла по пыльному чердаку, заглядывая во все закоулки, я тихонечко шел за ней. Так, на всякий случай. С первого взгляда здесь пусто, но мало ли…

— Она хочет забрать тебя к себе, — продолжала убеждать ребенка Анна Викторовна. — Насовсем, понимаешь? Навсегда! Не бойся меня, пожалуйста, малыш! — голос Анны мягко и успокаивающе звучал под пыльными сводами чердака. — Я просто хочу тебе помочь! Малыш, не бойся меня, пожалуйста. Выходи!

Мы обошли весь чердак, заглянув чуть не в каждый закуток. Но никого не нашли.

— Его здесь нет, — расстроенно сказала мне Анна Викторовна и показала на подстилку, сооруженную из соломы и стружек. Внезапно она наклонилась, подняла что-то с подстилки.

— Яков Платоныч! Смотрите! — Анна подала мне еще одну фигурку, выгнутую из проволоки. — Вы правы были! Он действительно здесь устроился.

В этот момент меня отвлек посторонний звук. Будто кто-то изо всех сил сдерживал кашель, зажимая себе рот рукой. Сдерживал — и не мог сдержать. Чахоточный! Анна говорила, что у убийцы чахотка! Я бросился на звук, но он уже понял, что обнаружен, и пустился бежать. Я рванулся за ним на лестницу, краем глаза отметив, что Анна выбежала за мной. Ладно, возможно, так даже безопаснее, чем оставаться одной на чердаке. Револьвера у него явно нет, а от всего другого я ее закрою.

Убийца выскочил на улицу, я за ним. Но он уже скрылся в проулках и дворах, непонятно было, в какой стороне его ловить.

Анна догнала меня, схватила за рукав:

— Это он был! Убийца чахоточный! Это он был!

— За мальчишкой он приходил, — сказал я ей.

Анна тяжело дышала после бега и смотрела на меня растерянно и несколько испуганно даже. Зря я ее с собой потащил все-таки. Ни к чему ей такие переживания.

— Спасибо, Анна Викторовна, — сказал я ей. — Вы уж простите за этот инцидент.

— Ну, бросьте! — ответила она. — Вы можете рассчитывать на меня всегда.

От того, как она это сказала, и от того, что (я это точно знал, чувствовал всем собой) это была чистая правда, у меня сделалось тепло на душе.

— Я посажу Вас на извозчика и отправлю домой, — сказал я, заботливо поддерживая ее под локоток.

Но не тут-то было! Анна Викторовна отобрала у меня руку и повернулась лицом.

— Ах, вот как! — сказала она возмущенно, — Попросили о помощи, а когда не нужна стала, так сразу и в отставку! Нет уж, я от вас не отстану!

Она еще трудно дышала после пробежки, но глаза ее горели азартом, а улыбка сияла! Нет уж, моей милой помощнице не нужна была такая забота.

— Ну так не отставайте! — задорно улыбнулся я ей в ответ и поспешил по улице.

Но не успели мы пройти и десяти шагов, как нам навстречу выбежал Коробейников.

— Яков Платоныч! — обрадовался он. — А я к Вам на склад как раз! Этот Ерошка такие сказки Шахерезады рассказывает! Дескать, муж Бенциановой незадолго до своей кончины что-то ремонтировал в доме. Сам, своими руками, хоть и болел уже. А Ерошка только кирпичи к дому подносил и раствор мешал. Даже Пахомовну в те дни в дом пускали только на кухню. А Ерошку после того случая вообще уволили.

— И какую версию он выдвигает? — спросил я у Антона Андреича, уже предполагая, каков будет ответ.

— После третьей рюмки за мой счет, — поведал Коробейников, — он сказал под видом большой тайны, что старуха заставила мужа тайник в доме соорудить.

— И, конечно, он эту историю рассказывает всем своим друзьям-собутыльникам, — вздохнул я, — налево и направо!

— Ясное дело! — подтвердил Антон Андреич. — Тайна пьяницы — это ветер в клетке! Я поспрашивал его насчет приятелей и записал все фамилии, приметы…

— Чахоточный среди них есть? — перебил я Коробейникова.

— Есть! Точно! — изумленно подтвердил мой помощник. — Но про него известно только то, что его зовут Леонид.

— Ну я же давно об этом говорю! — вмешалась Анна Викторовна.

Я крикнул извозчика. Теперь, когда вся картинка сложилась у меня в голове, я не хотел медлить. Убийца лишил жизни уже двоих. И я был уверен, что он приходил сегодня на чердак, чтобы убить ребенка. Я хотел поймать этого мерзавца как можно скорее!

По-прежнему все втроем мы погрузились в пролетку и отправились обратно к Бенциановой.

К моему удивлению, дверь нам отворила сама хозяйка.

— Где Ваша служанка? — спросил я ее.

— Нету, — ответила Бенецианова. — В город отпросилась.

— С вещами ушла? — встревожился я.

— Зачем же с вещами? — удивилась Антонина Марковна. — Сказала, по личным делам. Покоя от Вас нет в собственном доме, — проворчала она недовольно, провожая нас к детской, — весь дом вверх ногами перевернули!

— Антон Андреич, — сказал я, не обращая внимания на недовольство хозяйки, — вскрывайте.

Коробейников сорвал печать, наложенную на дверь после убийства Ксении, и мы вошли в комнату.

Мы осматривали стены детской, заглядывали за часы и портреты, простукивали. Бенцианова глядела на нас с выражением крайнего неудовольствия на лице, но хранила молчание. Я знал, что упрямая старуха ни за что не расскажет нам свою тайну, потому и не спрашивал ни о чем. Сам найду.