— Доктор Милц, — сказал Илья Петрович, — Вы меня помните?

— Простите, — ответил доктор, — господин…

— Уваков, — недовольно напомнил сыщик.

— Ну, конечно, Уваков, — вспомнил Александр Францевич. — Это же Вы принимали участие в расследовании дела банды Мореля.

— Верно, — согласился Илья Петрович. — А это мой помощник, господин Жиляев.

— Ну, так, господа, позвольте узнать, — поинтересовался Милц, — что Вас привело опять в наш город?

— Последние события, — ответил ему Уваков. — Убийство князя и все, что с ним связано. А также некоторые обстоятельства деятельности следователя Штольмана.

Я насторожился еще сильнее, хотя дальше было вроде бы и некуда. И какие же именно обстоятельства моей деятельности, оказывается, привели сюда господина Увакова?

— Вот как, — удивился Александр Францевич как ни в чем не бывало. — А что же случилось с Яков Платонычем?

— Он подозревается в пособничестве английской шпионке Элис Лоуренс, — ответил Уваков, — которой Вы помогли бежать из дома князя несколько месяцев назад.

Черт, как все плохо. С таким обвинением Уваков арестует меня, едва я попадусь ему на глаза, и лишит, таким образом, возможности найти настоящего убийцу князя. В тюрьме же я вряд ли доживу до рассвета, недаром же Уваков примчался в Затонск. Кому-то я сильно мешаю, и меня хотят убрать из игры. Но откуда ему стало известно о том, что доктор укрывал Элис?

— А Вам не кажется, господин Уваков, что Вы забываетесь? — с достоинством ответил доктор Милц.

— Нисколько, — ответил с вызовом тот. — Я имею чрезвычайные полномочия от департамента полиции в расследовании антигосударственного заговора.

Бог ты мой! Что же поставлено на карту, что он так блефует? Департамент полиции антигосударственными заговорами не занимается. Но, боюсь, в Затонске об этом знаю только я. На господина Трегубова такое высказывание точно произведет гипнотическое впечатление, и он будет оказывать Увакову любую помощь, даже не поинтересовавшись, какие на самом деле у него полномочия, если таковые вообще имеются. И с таким обвинением Уваков легко получит всех, кого хочет: меня, Брауна, Элис. Господи, ведь Элис сейчас у Анны Викторовны. Значит, этот мерзавец может и до нее добраться. И не преминет использовать в своих целях против меня. И она окажется в его руках, совершенно беззащитная.

— Заговор, — усмехнулся доктор. — Я уверяю Вас, если бы в Затонске случился заговор, уж я бы об этом знал.

— Ну, разумеется, Вы знаете, — ответил ему Уваков. — Вы его участник.

— Какая чушь! — возмутился Милц.

— Вместе со Штольманом и английской шпионкой Элис Лоуренс, — продолжал сыщик. — Скажите, где она!

Я весь обратился в слух. Доктор не выдаст ни Элис, ни Анну, я был уверен. Но я был прав, именно Элис нужна Увакову.

— Мне ничего о ней не известно, — твердо ответил Александр Францевич.

— Ложь, — произнес Илья Петрович. — Вы скрывали ее ранее, укрываете и теперь.

— Знаете, я действительно сочувствовал и сочувствую этой бедной девочке, — возмутился доктор, — но мне ничего не известно о ее, как Вы говорите, шпионской деятельности. Повторяю, я не знаю, где она.

— Что ж, — сказал Уваков, — придется договорить в другом месте. Вы арестованы.

— Любопытно, — удивился Милц, — а в чем же меня обвиняют?

— В укрывательстве английской шпионки, — четко сформулировал Илья Петрович, — и пособничестве заговорщику Штольману.

— Глупости! — ответил доктор возмущенно.

— Собирайтесь, — грозно сказал ему Уваков.

Было понятно, что он готов применить силу. Для того и таскает за собой громилу Жиляева. Только бы доктор не вздумал сопротивляться!

Но он не вздумал, слава Богу.

— Да, но… — растерянно сказал Александр Францевич. — Мне надо найти ключи.

— Не стоит тянуть время, — резко ответил Уваков. — Выходите.

— Ну, а как же дверь? — возмутился доктор.

— Ваши подопечные не убегут, — с иронией ответил ему Илья Петрович.

Они вышли, но я не торопился покидать мое убежище. Уваков, к моему сожалению, был мерзавцем, но отнюдь не дураком. Но вот прогрохотали колеса тронувшегося экипажа. Я вышел и осторожно выглянул в окно. Они уехали, все трое. Теперь нужно быстро отправляться к Анне Викторовне. Следует убрать от нее Элис как можно скорее. Да и саму Анну неплохо было бы отправить из Затонска куда-нибудь, да вот только об этом даже мечтать не стоит, она ни за что не уедет. Но Элис нужно от нее увести и спрятать, и при этом самому не попасться никому на глаза.

К счастью, уже начинало смеркаться, а когда я добрался до Царицынской, и вовсе стемнело. Я решил пройти садом и попытаться осторожно вызвать Анну из дома. Но едва я вошел в аллею, как увидел ее, быстрой походкой идущую через сад.

— Анна Викторовна, — окликнул я ее.

— Яков Платоныч, — бросилась она ко мне.

Я обнял ее, легко целуя в висок, наслаждаясь этим чудесным правом, дарованным мне судьбой. Но долго наслаждаться не было времени, Анна была явно чем-то очень сильно расстроена.

— Вы куда направляетесь? — спросил я ее.

— Я только что узнала, что князя больше нет, — сказала она дрогнувшим голосом. — Я не могу в это поверить!

— И, тем не менее, это так, — ответил я, беря ее руку. — Но куда Вы идете?

— Да как куда? — изумилась и даже возмутилась Анна. — К Разумовскому. Там я точно смогу с ним поговорить!

А что если в доме Разумовского сейчас Уваков? Следует сперва проверить. Но как объяснить Анне Викторовне необходимость подобной проверки, не объясняя всего остального? А объяснять не хотелось бы, она испугается наверняка.

— Может, отложить это до завтра? — осторожно спросил я ее.

— Нет, — покачала головой Анна, снова устремляясь к дому князя. — Яков Платоныч, — сказала она вдруг, внезапно останавливаясь. — Кажется, при нашем последнем разговоре Вы сказали, что теперь во всем и всегда Вы со мной.

— Да, я так сказал, но…

— Держите Ваше слово, — твердо произнесла Анна Викторовна.

— Я имел в виду, — сделал я еще одну попытку, — если это не будет опасно для Вас.

Анна Викторовна на мгновение задумалась, видимо вспомнив, что тоже вчера дала мне обещание не рисковать собой и не ввязываться ни во что без моего участия.

— Пойдемте вместе к князю, — попросила она.

Она не оставила мне выбора. Нужно было либо прямо здесь и сейчас объяснять ей, что происходит, либо следовать за ней. Я выбрал второе. В конце концов, вряд ли Уваков заявится в дом Разумовского на ночь глядя. А посвящать Анну Викторовну во всю эту чудовищно опасную ситуацию я не хочу до тех пор, пока иначе будет просто невозможно. Сейчас я провожу ее в дом князя, она поговорит с духом, а потом я отведу ее домой, где она точно будет в безопасности. А заодно и Элис оттуда заберу.

— Хорошо, — согласился я. — А где Элис? Она ведь была с Вами?

Анна отвернулась расстроенно.

— Была, — ответила она, и голос ее дрогнул от сдерживаемых слез. — Но мои родственники, они были столь бестактны, что она просто убежала.

Что ж, остается лишь надеяться, что Элис Лоуренс сумеет спрятаться и не попадется Увакову. Где ее теперь искать, я пока не представлял.

— Идемте, — сказала мне Анна Викторовна и быстро пошла по аллее по направлению к дому Разумовского.

В доме кроме его обычных обитателей, за исключением хозяина, разумеется, нашелся только Антон Андреич, по-прежнему охранявший кабинет князя. Выглядел он усталым, но хотя бы не голодал, угощаясь чаем со свежими плюшками. Я немедленно вспомнил, что мне и позавтракать не пришлось, и на ужин вчера сил не хватило. Интересно, а когда я ел в последний раз? Как-то и не вспомнить. Впрочем, позже, все позже.

Увидев нас, Коробейников подскочил и предложил вежливо:

— Анна Викторовна, не желаете ли чаю?

— Спасибо, не хочется, — произнесла Анна расстроенно.

— Антон Андреич, — обратился я к нему, — что нового?

Коробейников только руками развел:

— К сожалению, ничего нового и интересного обнаружить не удалось. На мой взгляд, все серьезные документы находятся в сейфе. Я пытался его вскрыть, но мои попытки не увенчались успехом.