— Нет, это Вы меня простите, — взволнованно произнесла Анна Викторовна, снова пытаясь повернуться ко мне. — Это я виновата.

Ну, спорить я с ней сейчас точно не буду. Я прикрыл снова глаза, наслаждаясь лаской мягких волос на моем лице.

— Смешно, — сказала Анна, помолчав. — Вот мы с Вами наконец-то вдвоем. Вот только кто нас отсюда вытащит?

Коробейников. Ее вытащит Коробейников, он знает, куда я пошел и зачем. А значит, мне нужно тянуть время как можно дольше. Меня они убьют первым. Ее, возможно, вовсе не тронут. Анна Викторовна слишком нужна она им, ведь не зря же они так долго старались ее заполучить. Только у них не выйдет. Придет Антон Андреич и вытащит ее отсюда. Так что мне нужно постараться не умирать как можно дольше, чтобы он нашел ее здесь, чтобы не успели перепрятать. И нечего рассиживаться. Я пока жив, а значит, могу что-то сделать. И быстро, пока руки еще что-то чувствуют и ноги не затекли.

— Встать сможете? — спросил я Анну Викторовну.

— Попробуем, — ответила она твердо.

Я рванулся изо всех сил, поднимаясь на ноги и поднимая вслед за собой Анну. Веревки натянулись, грозя оторвать руки. Но Анна Викторовна только ахнула тихонько. Несколько секунд отчаянного напряжения, и мы оказались на ногах. Я взял ее руки в свои, как мог, чтобы хоть так утишить боль. Она переплела свои пальцы с моими. Скоро руки перестанут чувствовать вовсе, а жаль.

— Вы что-то придумали? — с надеждой спросила меня Анна Викторовна, изо всех сил поворачивая голову, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я еще раз окинул взглядом подвал. В него вела единственная дверь, открывающаяся вовнутрь. Бежать нам не было смысла, да и далеко ли мы сможем убежать в такой позиции! Только нашумим и привлечем к себе внимание. Но рядом с дверью стоял тяжелый шкаф. Если загородить им проход, то он хоть насколько-то задержит убийц и выиграет нам время.

— Занимаем оборону, — ответил я Анне Викторовне, увлекая ее за собой.

Я уперся в шкаф плечом, изо всех сил стараясь его передвинуть. Не сразу, но он поддался моим усилиям, перегородив дверь. Все. Больше я сделать не мог ничего.

— Теперь что? — спросила Анна, когда мы встали у шкафа, прижимая его к двери еще плотнее.

— Вызывайте подкрепление, — сказал я, усмехаясь, — Наполеона, Кутузова, Македонского — всех сюда.

Она улыбнулась неуклюжей моей шутке и ласково прижалась щекой к плечу. Я дотянулся губами до ее волос, вдыхая их запах, целуя впервые в жизни. Сколько же я мечтал поцеловать ее? Жаль, нас связали чуть крепче, чем надо…

Прошло какое-то время, но никто не приходил. Пальцы Анны Викторовны в моих ладонях становились все холоднее, да и я уже их почти не ощущал.

— Ну, что они тянут, — не выдержав сказала Анна.

— Не так-то просто решиться убить полицейского, — ответил я ей.

Она напряглась всем телом в испуге.

— Вас они не тронут, — поспешил я ее успокоить. — Вы им нужны для других сатанинских дел.

— Неужели я для этого создана? — с мукой в голосе спросила Анна Викторовна.

Успокоил, называется. Нашел, что сказать!

— Это они так думают, — сказал я ей убежденно.

— А Вы как думаете? — спросила она тут же.

Кстати, если уж говорить что-либо, это мой последний шанс, и другого уже не будет. Не стоит все-таки откладывать дольше. В конце концов, я могу духом и не стать. Я должен наконец сказать ей, что думаю и чувствую. И я хочу это сказать.

— А я думаю… — начал я.

Но договорить мне не дали. Дверь внезапно содрогнулась от удара, и я всем телом налег на шкаф, стараясь не позволить ее открыть. Вот теперь времени и в самом деле не осталось.

— Я хотел сказать, что я счастлив, — сказал я, не сводя с нее глаз и продолжая удерживать содрогающийся под ударами шкаф, — Может, это и конец, но я счастлив, что узнал Вас!

— Это никакой не конец, — взволнованно ответила Анна Викторовна.

Долго шкаф не устоит. А Коробейников не успеет. И я даже не смогу дотянуться, чтобы поцеловать ее на прощанье.

— Простите меня, я идиот! — сказал я торопливо. — Столько времени провести рядом с Вами и так бездарно все растерять!

— Неужели надо было попасть сюда, чтобы наконец это от Вас услышать! — со слезами на глазах ответила Анна.

Господи, она на самом деле так сказала? Я не ослышался?

В коридоре раздался выстрел. Тот, кто пытался открыть дверь, видимо, решил пробить себе дорогу таким способом. Я шарахнулся к стене, увлекая Анну Викторовну в безопасное место. Пулю шкаф не удержит. Еще выстрел, но мы уже в безопасности. Но без моей поддержки шкаф и минуты не устоит.

— Если мне не удастся выбраться отсюда, — торопливо сказал я Анне, стремясь завершить еще одно неоконченное мое дело, — знайте, что Элис жива. Она прячется у доктора Милца.

Выстрелов больше не было. Но и дверь никто не пытался открыть. Похоже, убийца пошел за помощью, дав нам несколько лишних минут. Все было сказано, и мы молча смотрели друг другу в глаза.

И вдруг дверь сотряс один мощный удар, и она распахнулась. Шкаф, не выдержав такого напора, упал. Я напрягся, пытаясь хоть как-то закрыть Анну собой.

Но тут в клубах пыли на пороге появился Коробейников с револьвером в руках. А за ним городовые.

— Ни с места! — прокричал он, обводя взглядом подвал, пытаясь разглядеть что-то в поднятых клубах пыли.

Мне хотелось смеяться. Живы! Он успел, и мы будем жить.

— Яков Платоныч! — бросился к нам Антон Андреич. — Анна Викторовна!

— А где Магистр? — спросил я его.

— Я не знаю, — ответил мой помощник. — Там никого нет, только два трупа.

— Руки развяжите, — попросил я его, поворачиваясь.

Пока Коробейников возился с затянутыми узлами, я велел городовым:

— Здесь был еще один человек. Ищите его, не дайте ему уйти.

Ребята развернулись и шустро бросились на поиски Магистра. Надеюсь, найдут. А нет, так я сам его разыщу уж точно.

— Вы не ранены? — спросил Антон Андреич, справившись, наконец-то с узлами. — Что здесь произошло?

Я повернулся к Анне, взял ее руки в свои, растирая следы от веревок. Кровь постепенно возвращалась в руки, ощущения были не из приятных, но она терпела молча, как всегда.

— Битва с Люцифером, — ответил я Коробейникову, не отводя взгляда от Анны Викторовны.

Она взглянула мне в глаза. А потом вдруг обняла нас, сразу обоих. Я обнял ее, прижал к себе, зарываясь лицом в волосы. И почувствовал, как легла на мое плечо рука Антона Андреича.

Так мы и стояли какое-то время обнявшись. Мы были вместе. И мы были живы. Пока еще все живы.

====== Двадцать седьмая новелла. Князь. ======

Коробейников отыскал пальто и платок Анны Викторовны в комнате, где происходил ритуал. Моя одежда нашлась там, где я и оставил ее, у входной двери. Вот только швейцара там не оказалось. Видно, очухался и удрал вместе со всеми. Жаль, нужно было бить сильнее.

Я выдал вернувшимся городовым, так и не поймавшим Магистра, задания и попросил Антона Андреича за всем присмотреть. Сам же я решил, что провожу Анну Викторовну и отправлюсь домой. Удар по голове был окончательной каплей, сил не осталось вовсе.

Мы с Анной медленно шли к ее дому. Идти было совсем недалеко, а спешить не хотелось. Я наслаждался морозным воздухом, разогнавшим головную боль, а также невыразимым ощущением радости от того, что я жив. Мы живы. И рядом со мной идет самая замечательная девушка на свете, которой я наконец-то осмелился сказать о своей любви. И она не оттолкнула меня, она даже сказала… Господи, неужели мне это не послышалось? Неужели она на самом деле была рада услышать то, что я сказал ей? В этот момент моих эйфорических размышлений Анна Викторовна вдруг остановилась, хотя до ворот было еще метров сто, и повернулась ко мне.

— Яков Платоныч, — сказала она робко, — простите меня, пожалуйста. Я снова Вас подвела.

— А я Вас не спас, — улыбнулся я ей, пытаясь шуткой снять напряжение. — Сегодня все лавры достались Коробейникову.