— Откуда это у Вас? — спросил я Коробейникова, беря червовую даму в руки.

— Я нашел это у себя в кармане. Думаю, мне это подбросили, когда я выходил из меблированных комнат. Это что же? Мне знак?

— Да мне это знак, Антон Андреич! — позволяя раздражению изгнать страх ответил я. — Все дамы мне! Червовая — это Анна Викторовна.

— Почему? — непонимающе спросил он.

— Потому что, пиковая — это Нежинская, — пояснил я.

Понял ли он что-либо из моего сумбурного объяснения, я не знаю, но видя, что я пребываю не в настроении, расспросы прекратил.

Велев Коробейникову ускорить розыск поляков в Затонске любыми средствами, я наконец-то отправился повидаться с моими филерами. Они, верно, уже меня заждались и недоумевают, что могло так меня задержать.

Они и в самом деле ожидали меня с нетерпением и вскочили разом, когда я вошел.

— Сидите, — бросил я им и спросил сердито: — Когда Нежинская успела захомутать Брауна?

Они переглянулись в недоумении.

— Не было ничего такого, — сказал Жук. — Они не виделись с того дня, как встречались вместе с Вами.

— Я нашел письма у нее в номере от господина Брауна, — пояснил я свои претензии.

— Мы не можем перехватывать письма, — ответил Франт, разводя руками.

Этого они и в самом деле не могли, увы. А я не смог предусмотреть, что Нежинская будет развивать отношения с англичанином путем романа в письмах.

Я сел, пытаясь успокоиться и упорядочить мысли хоть немного:

— С кем она встречалась в последние дни?

— Только с князем, — ответил Жук. — А князь из дома ни ногой.

— То есть новых лиц не появлялось? — уточнил я.

— Никак нет! — хором отрапортовали филеры.

— Нежинская пропала! — сообщил я им, сдерживая раздражение изо всех сил. — Скажите, Вы где были сегодня ночью? Почему снято наблюдение с дома князя?

— Но Вы же сами изволили распорядиться, — напомнил мне Франт, — чтобы мы зря не мозолили глаза у князя, а больше дежурили на дороге к англичанину.

И снова он прав, это был мой приказ. Но откуда я мог знать?! Такое впечатление, что я совершаю ошибку за ошибкой. Что толку было дежурить на дороге в Михайловскую усадьбу? Письма легко миновали мой заслон незамеченными. А вот если бы я не снял наблюдение с князя, возможно, сейчас знал бы, где спрятали Нежинскую.

Впрочем, сейчас некогда предаваться самобичеванию. Даже анализировать ошибки некогда.

— Следить за князем в оба, — велел я Франту. А Вы, — повернулся я к Жуку, — займитесь поисками Нежинской. Вот знак польского шулера, Гроховского, — сказал я, показывая им перечеркнутую даму пик. — Он в городе.

— Важная птица? — поинтересовался Франт, разглядывая карту.

— Один из главных бандитов Варшавы, — пояснил я. — Вот что, — сказал я Франту, — поезжайте к дому князя, наблюдать и охранять Анну Викторовну.

— Анну Викторовну? — изумился он.

— Везде следовать за ней! — резко подтвердил я.

— Будет сделано, — кивнул Франт с предельной серьезностью.

— А Вы ищите поляков по всему городу, — велел я Жуку. — Возможно, по их следу мы найдем место, где они прячут Нежинскую.  За работу, господа! — поторопил я их, и филеры немедленно покинули квартиру, отправляясь каждый в свою сторону.

Я выждал короткое время, чтобы не выходить непосредственно за ними, и отправился в управление.

— Нужны карты, — сказал я Коробейникову, едва войдя в кабинет, — армейские карты окрестностей. Лиственные леса на глинистой почве, вот где нужно искать.

Я уставился на карту Затонска, висящую на стене, будто она хоть чем-то могла помочь мне сейчас.

— Сегодня вечером карты привезут из штаба военного гарнизона, — доложил Антон Андреич.

— Это хорошо, — задумчиво ответил я. И тут же добавил: — То есть плохо! Здесь они уже должны быть.

— Виноват, — не стал спорить с раздраженным начальником Коробейников, хотя его вины в том не было.

Дверь распахнулась без стука, и в кабинет вошел полковник Трегубов. Вот и начальство подоспело, сейчас примется помогать нам работать. Коробейников спрятал за спину кружку с чаем, от греха.

— Ну что, господа? — вопросил Трегубов. — Кто похитил фрейлину Ее Императорского Величества? Извольте доложить.

— Пока не установлено, Николай Васильевич, — ответил я.

— Но мы работаем, Ваше Высокоблагородие, — бросился мне на выручку Коробейников. — Уже намечены пути!

— Пути? — возмутился полицмейстер. — Я уж думал, Вы мне укажете место, где ее держат!

— Ну, скорее всего, где-то в окрестностях города, — пояснил я. — Может, в полуразрушенном здании. Там, где есть выход глины на поверхность лиственного леса.

— Lunaria rediviva! — некстати блеснул знанием латыни Коробейников, заслужив еще один раздраженный взгляд полицмейстера.

— Великолепно! — оценил наши старания Трегубов, и по голосу было слышно, что он имел в виду прямо противоположное. — А Вы уверены, что госпожа Нежинская еще жива?

— Уверен, — ответил я.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался полицмейстер.

— Сопоставление фактов и агентурных данных, — постарался вывернуться я.

К счастью, на Трегубова подобные казенные фразы действовали безотказно.

— Я лично займусь поисками, — заявил он. — А Вы за ночь подготовьте карты со всеми возможными районами.

— Будет сделано, — ответил Антон Андреич.

— Я завтра утром выверну наизнанку все окрестности, эти лиственные леса! — пригрозил Николай Васильевич. — А Вы шуруйте здесь, в городе. Даю Вам сутки, чтобы взять этих бандитов и обозначить местонахождение Нины Аркадьевны.

— Слушаюсь, — ответил я.

— Будет сделано, — добавил Коробейников, так и державший стакан с чаем за спиной.

— Я упьюсь этим запахом лиственного леса! — мечтательно произнес наш полицмейстер и покинул, наконец, кабинет.

Мы с Коробейниковым одинаково недоуменно посмотрели ему вслед и переглянулись.

— Яков Платоныч, — обратился ко мне мой помощник. — Почему Вы не сказали о польском следе?

— Во-первых, это еще не проверено, — ответил я. — А во-вторых, Трегубов наполовину поляк.

В этот момент дверь распахнулась, и дежурный пропустил в кабинет запыхавшегося Франта. Я похолодел. Только что-то чрезвычайно важное могло заставить моего филера открыто явиться в управление. И, учитывая, какое задание я дал ему всего пару часов назад, я знал, что это было. Знал, но не хотел верить!

— Ваше Высокоблагородие, — произнес филер, — Анна Викторовна…

— Что? — я все еще надеялся.

— Похищена, — вымолвил он.

Сердце остановилось, дышать стало невозможно. Усилием воли я подавил желание убить на месте Франта. Вряд ли его убийство что-то изменило бы. Это я виноват, не он. Я знал, что ей грозит опасность, но не позаботился о должной охране. Снова, как совсем недавно, она попала в беду из-за меня.

Но на эти мысли времени у меня не было. Сердце ударило раз, другой, и забилось быстрее обычного, но ровно и энергично. Правильно, милое. Мы с тобой потом попереживаем, сейчас нужно работать, и очень быстро.

Расспросив Франта о подробностях похищения Анны Викторовны, я отправил его помогать Жуку в поисках. Сам же, взяв Коробейникова, отправился в таверну. Ничего не оставалось, как только забросить сеть возможно широко и, отловив хоть одного члена банды Гроховского, попытаться послать пану шулеру сообщение. Мне необходимо было встретиться с ним и выяснить, наконец, что же ему от меня понадобилось. Я надеялся, что, если я появлюсь в таверне, возможно, он сам попытается со мной связаться.

— Что-то не слышно здесь польской речи, — сказал Антон Андреич, оглядываясь.

— А лица польские видны? — спросил я, тоже оглядываясь вокруг.

— Они что, как-то отличаются? — заинтересовался мой помощник.

— Как увидите, сразу узнаете, Антон Андреич, — пообещал я ему.

Мы разошлись, оглядывая сидящих за столиками, снова встретились у стойки.

— Все наши рожи, — поморщившись, доложил Коробейников.

— Значит, в лесу они сидят, — сказал я. — Там пленниц и прячут.