Никишин, приведенный городовым из камеры, не производил впечатления человека, желающего излить душу. Сидел, уставившись в пол, и угрюмо молчал. Рот открывал только для того, чтобы снова и снова отрицать свою причастность к краже и убийству. Где деньги он не знает, где дубликат ключа — не знает тоже. В конце концов, Никишин не выдержал моих бесконечных вопросов.

— Ну отчего Вы мне не верите?! — едва не взмолился он.

— Оттого, что человека убили, а Вы мне всей правды не говорите, — ответил я ему.

— Не убивал я его, — тяжело вздохнул Никишин. — И денег я этих не брал.

Снова по кругу. Я уже тоже начал от этого уставать.

— Хорошо, попробуем с другой стороны, — я протянул ему лист бумаги и перо. — Пишите.

Он подвинул к себе бумагу, обмакнул перо в чернильницу и посмотрел на меня, ожидая, что я скажу ему, что писать.

— В каких отношениях Вы были с супругой Привалова, Ириной, — четко проговорил я.

Никишин посмотрел на меня долгим взглядом и медленно положил перо на подставку.

— Она жена хозяина, — произнес он твердо. — Я служу у них. И все тут.

Вызывает уважение, несомненно. Но вот мне его рыцарство сейчас крайне неудобно.

— В камере посидите, подумайте, — сказал я Никишину и велел дежурному его увести.

Навстречу им в кабинет вошел Коробейников.

— Ловко! — сказал он радостно. — Вот и убийца! Дня не прошло. А говорили, оборотень!

— Антон Андреич, я не разделяю Вашего оптимизма, — строго сказал я ему. — Тем более что вопросов больше, чем ответов. А главное, был ли волк?

— Определенно был, ведь найдены следы клыков и когтей, — убежденно сказал Коробейников. — Я думаю, что приказчик был уже мертв, когда появился волк, либо был без сознания.

— Да нет, не так, — возразил я ему задумчиво, — похоже на тщательно спланированное убийство.

— А волк тоже спланирован? — удивленно поинтересовался Антон Андреич.

— Более того, волк соучастник, — озадачил я его еще сильнее.

Коробейников посмотрел на меня, как на умалишенного, и, видимо, по этой причине дальнейших вопросов задавать не стал. Я был этому рад. Мне требовалось хорошенько подумать.

На следующее утро, едва я пришел в управление, мне сообщили новость: под утро была в своем доме убита Ирина Привалова. Коробейников, которого подняли из дома, приказал меня не дергать, рассудив, что первичные мероприятия он и сам проведет, а там и я подтянусь. И спасибо ему за это большое. Мне и вправду было не лишним выспаться.

— Прислугу Привалова опросили? — спросил я Антона Андреича, прибыв в дом Привалова и осмотрев место преступления.

— Да, — ответил мой помощник взволнованно. — И кучер, и горничная утверждают, что своими глазами видели некое существо с волчьей головой и хвостом, которое убегало в лес. Говорят, что убегало оно на задних лапах, как человек.

По всем приметам было видно, что Коробейников снова попал под влияние мистики и теперь готов уже объявить убийцей оборотня. Ну когда повзрослеет уже! В любую сказку готов поверить!

— У человека нет задних лап! — сердито сказал я ему.

— Я всего лишь процитировал их, — попытался оправдаться Антон Андреич.

— Вы мне другое объясните, — спросил я его, — как этот оборотень смог пробраться на второй этаж, в окна хозяйской спальни, и остаться незамеченным. Крыльев у него нет. Разве что лестницу приставил.

— Да, оборотни не летают, это верно, — задумчиво проговорил Коробейников.

— Следовательно, — продолжил я вывод из сказанного, — это был человек, у которого руки и ноги. А во-вторых, он точно знал, где находится хозяйская спальня.

— Смею предположить, — сказал Антон Андреич, — что он бывал в доме Приваловых раньше.

— Или кто-то ему сообщил, — предположил я, — Никишин, например, у которого были отношения с женой Привалова.

— Что ж это получается? — задумался вслух Коробейников, — Приказчик мертв, Никишин в участке. Значит, есть кто-то третий. Еще один сообщник Никишина?

— Или Привалова узнала обо всем, могла его выдать, вот он и убил ее.

— Целый заговор получается, — вздохнул Антон Андреич. — Приказчик Вешкин, управляющий Никишин и кто-то, якобы оборотень.

— Вы одно мне объясните, — продолжал я рассуждения, — если целью преступника были деньги, он бы сразу исчез, как только их получил. Зачем устраивать весь этот маскарад и усложнять задачу?

В этот момент мое внимание было отвлечено от рассуждений.

— Господин Штольман! — окликнул меня от ворот знакомый голос.

Анна Викторовна стояла рядом с городовым, который, видимо, в кои-то веки послушался приказа и не пропустил ее на место преступления.

Вот так. Теперь я для нее «господин Штольман». Все строго официально. Где-то в груди что-то сильно заболело.

— Пропустите ее, — махнул я городовому раздраженно.

Анна Викторовна быстро пошла к нам через двор. Коробейников, как завороженный, двинулся ей навстречу, приветствовать, встречать, помогать.

— Антон Андреич, — резко окликнул я его. — Окрестности осмотрите, может, найдете что.

Нехорошо так, конечно. Но если уж я так редко вижу ее, делить эти моменты я ни с кем не хочу. А еще не хочу, чтобы наблюдательный Коробейников высмотрел на моем лице то, что ему знать не следует. Потому что на то, чтобы контролировать лицо и голос, сейчас уходили все мои силы.

— Зачем Вы здесь? — спросил я Анну, когда она подошла.

— Мне необходимо туда попасть, — ответила она кратко.

Ожидаемо. Собственно, нельзя и предположить было что-то иное.

— Зачем? — продолжал настаивать я на ответе.

— Мне нужно, — на лице ее появилось знакомое мне упрямое выражение. — Я могу?

— Наслаждайтесь! — разрешил я со вздохом и кивнул городовому у дверей, чтоб не препятствовал.

Пусть идет, раз хочется. Тело уже увезли, страшнее крови на ковре там ничего нет. Впрочем, памятуя нашу последнюю встречу у доктора Милца, Анну Викторовну и мертвым телом не больно-таки смутишь.

Я понаблюдал, как она легко взбегает по ступенькам, приветливо здоровается с городовым. И выждав минуту, чтобы Анна Викторовна не решила, не дай Бог, что я ее преследую, тоже направился в дом, поговорить со свежеиспеченным вдовцом.

У дверей Привалова я застал горничную и кучера, припавших ухом к двери. Сама дверь была заперта. Я постучал. Ответа не последовало.

— Лукьян Кузьмич! — позвал я. — Мне Ваша помощь нужна!

Дверь снова не открылась. Похоже на то, что жену Привалов любил и переживал ее смерть очень сильно. Как бы руки на себя с горя не наложил!

— Ты ведь всех помнишь, кто в доме бывает? — спросил я горничную.

— Ну, а как же, — ответила девушка, — я тут, почитай, три года служу.

— И кто чаще других здесь бывал? — спросил я. — Ну, давай, вспоминай!

— Так этот, — пришел горничной на помощь кучер, — Голощекин. Хозяин оченно любил с ним на охоту хаживать.

— Точно! — согласилась и горничная. — Чучельник!

— Чучельник? — удивился я странному прозвищу.

— Ну да! — пояснил кучер. — Он с охоты кормится. Всякие шкурки продает и чучела разных зверей на заказ делает.

— Никишин с ним дружбу водит, — добавила горничная. — Где тот живет, непременно знает.

Оставив челядь и дальше подслушивать под дверью, я решил проверить, как там Анна Викторовна. По прошлым впечатлениям я помнил, что иногда ее эксперименты не очень хорошо для нее заканчивались, и хотел убедиться, что с ней все в порядке.

И правильно сделал. Анна сидела на полу, бледная, явно не в силах подняться.

— Вам нехорошо? — спросил я, опускаясь на колени рядом с ней и пытаясь заглянуть в лицо.

Анна Викторовна поднялась с трудом, опираясь на мое плечо.

— Я просто видела огромную лапу с когтями, — сказала она испуганно. — И они вонзались в тело.

Она дрожала, и слезы стояли в глазах. Как бы я хотел ей помочь. Или хотя бы обнять и утешить. Но я знал, что если попробую, она оттолкнет меня и только расстроится сильнее. Я больше не друг, я «господин Штольман».