Себастьян расправился с новоприбывшими лучниками, Фенрис успел замахнуться, расчищая себе путь, и открывшись в тот самый момент, когда навстречу ему выросла фигура храмовника с кинжалами.

Проклятье, слишком быстро! Узкий проход не представлял возможности для маневра.

Ледяная стрела, сверкнувшая в полумраке, свалила храмовника с кинжалами навзничь.

Откуда? Андерс был на лестнице, ему не удалось бы так направить заклинание!

Фенрис быстро оглянулся и увидел Хоук. Девушка крепко стояла на ногах, удерживая посох параллельно полу. Откуда у нее взялись силы, чтобы двигаться? Фенрис не успел подумать о большем, даже не сообразил – больше испугался или обрадовался? Ведь оставалось еще несколько солдат. Хоук сплюнула и послала огненный шар прямо в толпу. Магическое пламя быстро охватило металл доспеха.

Четыре стрелы, пущенные из лука Себастьяна, завершили схватку.

Эльф перевел дух, уперев меч в землю. Плечо жгло, но это мелочь, по сравнению с тем, что должна была чувствовать Мариан. Он едва успел увидеть вспышку голубого сияния, как вдруг стены вновь сотряс голос духа.

— ОНИ УМРУТ! Я ВСЕХ ХРАМОВНИКОВ ПЕРЕРЕЖУ ЗА ТАКИЕ ЗВЕРСТВА!

Эльф почувствовал толчок, Мариан пробежала мимо, прямо на одержимого!

— Все кончено, Андерс! Они все мертвы!

Фенрис ринулся следом, но рука Себастьяна вцепилась прямо в раненое плечо. Эльф взвыл от боли.

— Стой! Она справится!

— КАЖДЫЙ, КАЖДЫЙ УЗНАЕТ, ЧТО ТАКОЕ ПРАВЕДНЫЙ ГНЕВ!

Завеса вокруг вибрировала, Фенрису казалось, он слышал за голосом духа сотни других, они вопили в унисон, сотрясая стены помещения, в котором они находились.

— Уйди от меня, демон! — в ужасе закричала молодая магесса, закрывая лицо руками.

— Я НЕ ДЕМОН! ТЫ ОДНА ИЗ НИХ, РАЗ ЗОВЕШЬ МЕНЯ ТАК? — Справедливость задал этот вопрос, с подозрением направив на девушку посох.

В этот момент Фенрису показалось, что все кончено. Он был готов вцепиться в глотку одержимому и выпотрошить его, но знал, что не успеет, их разделяло четыре или пять шагов. Проклятье!

А затем он услышал этот голос. Спокойный, обволакивающий – голос, которым могла говорить только Хоук.

— Андерс, эта девочка – магесса. Мы только что спасли ее от усмирения!

— ОНА С НИМИ, ОНИ ПОВЛИЯЛИ НА НЕЕ, Я ЭТО ЧУВСТВУЮ! — закричал Справедливость.

— Она то, ради чего ты сражаешься, Андерс! Не надо на нее нападать! — непреклонно отвечала Хоук.

В ее голосе слышалась такая непоколебимая уверенность, что Фенрис не удивился, увидев, как Андерс вернул себе контроль над телом, а от Справедливости не осталось и следа. Только Хоук было под силу заставить духа уйти одними словами. Фенрис заметил, как у нее задрожали ноги, и она крепче ухватила посох, опираясь на него.

— Создатель, нет… Я только что.. Я чуть не убил ее… Если бы не ты… — Андерс схватился за голову, — мне нужно выбираться отсюда… — с этими словами он бросился прочь.

— Я догоню и убью его, — пробормотал Фенрис.

— НИКТО ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ УМРЕТ! — закричала Хоук, в ярости повернувшись к нему.

Фенрис опешил. Он чувствовал, как слаба сейчас Мариан, но сила, прозвучавшая в ее словах, не дала двинуться с места. Приложив усилие, он сделал к ней шаг, и она отступила назад.

— Создатель, Хоук, давай я помогу тебе! — к девушке подбежал Себастьян.

— Там надо пошарить у трупа. Этого… Алрика. Там должны быть бумаги…

— Фенрис, слышал?! Давай, мы выведем тебя отсюда, — Себастьян перебросил руку девушки через плечо, помогая идти.

Хоук, ты только что испытала на себе опустошающее заклинание храмовника, убила нескольких закованных в броню рыцарей, угомонила духа и собиралась найти какие-то бумаги?

Эльф склонился над телом храмовника. От него все еще пахло лириумом. Здесь все пропиталось этим мерзким запахом. Фенрису иногда казалось, что также пахнет и его тело, в пылу сражения, когда он пропускает лириум насквозь через свои вены.

Это яд, страшное проклятие.

Оно погубило тебя, оно погубит каждого.

В кожаной сумке на поясе нашлись свитки и письма, Фенрис подхватил ее, повесив на плечо, и пошел вслед за Себастьяном.

Он смотрел Хоук в спину, и отчего-то был уверен, что она чувствует его взгляд.

Фенрис надеялся, что она все объяснит, что у нее найдутся слова. Венехедис, он очень на это рассчитывал. Иначе Андерсу конец.

Варрик мигом устроил Хоук на своей кровати, подготовив какие-то склянки, по совету Себастьяна. Оба понимали, что звать сюда целителя было слишком плохой идеей. По дороге Хоук стало плохо, видимо, прошел шок, и на нее все-таки навалилось опустошение. Дважды она чуть не потеряла сознание, и демон его знает, какими силами ей удалось держать себя в руках на протяжении всего пути до Висельника.

Перед рассветом Варрик достал из шкафа бутылку крепкого виски и разлил всем. Себастьян поморщился, но под тяжелым взглядом гнома, все же смирился.

— Тяжелая у вас была ночка, — произнес он, опрокинув свой стакан, — яйца Создателя, если бы она сказала мне, куда собирается… Хоук, что же ты наделала… — Варрик глянул в сторону кровати.

— Я догадался, когда она пришла к Эльтине, — хрипло произнес Себастьян, выпив свою порцию виски.

— Сколько их было?

— Много, несколько успели сбежать, теперь можно лишь гадать, когда они постучатся в ее поместье.

Варрик выругался.

— Плохо дело… А что эльф? Не успел покалечить блондинчика? – гном с недоверием посмотрел в сторону Фенриса.

— Он здорово помог, если бы не оказался рядом с Мариан, когда на нее обрушили святую кару, Создатель знает, что бы случилось… — обеспокоенно произнес брат церкви.

— Вот и думай теперь, кто не прав в этом проклятом городе…

— Ублюдков везде хватает, — вставил Фенрис, и гном хмыкнул в ответ.

Спустя пару часов, Себастьян отправился в церковь, поговорить с Эльтиной и узнать, известно ли ей о других храмовниках, которые выступали на стороне Алрика.

Решили, что Хоук пока останется в Висельнике, на случай, если сторонники всеобщего усмирения решат отыскать ее.

Утром заявилась обеспокоенная Изабелла, а следом и Мерриль. Больше всех Фенрису и Варрику досталось от Авелин. Капитан Стражи устроила разнос, но, в конце концов, успокоилась, обещая скорректировать маршруты стражи и сообщать обо всех подозрительных случаях в округе.

Фенрис ждал, не придет ли Андерс, но в глубине души понимал, что одержимый в кои-то веки испугался себя самого и вряд ли осмелится показываться на глаза Мариан.

Хоук очнулась в обед. Первым делом сказав, что умирает с голоду.

Фенрис почти успокоился, ведь наличие аппетита свидетельствовало о ее нормальном самочувствии.

Она рассказала остальным о произошедшем, умолчав лишь о причинах, которые побудили ее послушать Андерса. Фенрис не стал уточнять, решив, что спросит об этом, если удастся поговорить с ней наедине.

На следующий день Хоук уже ходила по комнате Варрика, досаждая гному вопросами и гневаясь, когда тот в очередной раз отвечал отказом на ее просьбу прогуляться.

— Знаю я, куда ты собралась, даже не думай об этом. В твоем положении в городе можно показываться, только если ты научишься становиться невидимой.

— Но мне нужно пойти к Андерсу и показать ему эти бумаги! — Хоук откинула мокрую прядь волос со лба.

Изабелла и Мерриль помогли Мариан принять ванну, Фенрис принес ее вещи, убедив Орану и Бодана, что с ней все в порядке. Мабари естественно увязался за ними, и теперь в номере Висельника стало совсем тесно.

— Варрик! В этих бумагах доказательство того, что просьбы Алрика были отклонены! Эльтина и Мередит выступили против! Он должен поговорить с владычицей церкви! Она убедит его прекратить сходить с ума!

Изабелла спустилась в Нижний зал, прихватив с собой Мерриль, Фенрис молча поедал рагу Корфа, наблюдая за беседой. Они так и не перебросились с Мариан даже парой фраз. Она словно игнорировала его присутствие. Эльф предполагал, что ее обида вызвана его желанием прибить Андерса. Но он не считал себя виноватым, одержимый в этот раз действительно был не прав, подставив ее под удар! У Фенриса была веская причина оборвать ему жизнь.