— Создатель милосердный, Фенрис, этот человек посвятил всю свою жизнь тому, что сделал с тобой! — глаза Хоук забегали по строчкам. — Он сумасшедший, но… я нигде не читала ничего подобного!

«Знаете, кто ещё слышит музыку, которую не слышит никто другой? Порождения тьмы. Упомянутые очень тесно связаны с Тенью. Но пока нет никаких доказательств, что они слышат песню лириума так же, как Древних богов. Более того, мы можем наблюдать это прямо в моей башне – Завеса тонкая и, чем ближе к вершине, тем меньше она становится – настолько тонкой, что кристаллы лириума начинают прорастать повсюду. А что насчет лириумных жил, под землей? В туннелях, куда я отправлял целые экспедиции? Становится ли Завеса более тонкой в зависимости от того, насколько глубоко мы спускаемся? Предположительно, лириум был на Глубинных тропах ещё до развала гномьих королевств, но нигде нет доказательств того, что он берёт своё начало в Тени. Был ли лириум в таком изобилии до падения гномьих тейгов? Или же он был невероятно редким, а гномы раньше могли видеть сны и становиться такими же зависимыми, как и люди?

Создания из Тени не испытывают к нему зависимости, но могут слышать его музыку. Я общался с некоторыми духами, они поведали мне эту новость. У смертных, магов, вроде нас, он естественным образом находится в крови, что привязывает нас к Тени, позволяет видеть сны и творить магию. Длительное воздействие, в зависимости от расы, может вызывать привыкание, отравление или же просто перестать действовать.

Лириум живой и поёт духам. Он растёт, меняет форму, может сосуществовать в симбиозе с растениями, с глубинными грибами, например, или быть невероятно токсичным. Он вызывает зависимость, его можно добывать, обрабатывать или отливать в форму подобно металлу. Слова, вытравленные лириумом – не просто слова, они подобны рунам. В некотором роде, он соединяет мир живых и Тень».

— Хоук, ты не устала? — прервал ее Фенрис.

— Нет, я перевела дальше, — упрямо ответила она и выпила вина, — дальше он переходит от науки к личным записям. Дослушай. Именно здесь я поняла, что не смогу остановиться, не переведя еще.

«Всему сказанному претит лишь одно. Нам до сих пор не удавалось реализовать ни единого длительного симбиотического союза лириума и человека. Селус Давий был нашей надеждой. Но надеждой напрасной. Не столь важно то, как он погиб. Этот воин сошел с ума, еще до поединка. Мне довелось провести с ним несколько сеансов, перед событиями на Арене. Он бредил, что слышит слова песни.

Но этот мальчик… Лито. Он победил его безумие. И сегодня, переворачивая вверх дном все мои записи, я заявляю, что появился шанс. Этот эльф притягивает мой взор, едва только появляется в зоне видимости. У него невероятно устойчивая психика, я это чувствую. А как заводится толпа, видя его отчаянный бой! В его движениях, в словах, в крике, – есть сила! Мне пришлось использовать все имеющиеся сведения от служащих в моих кругах. Необходимо разузнать, кто были его родители. Нужно все записать! С этого я возобновляю свои изыскания!

— Тут запись обрывается, зато есть заметки на полях, — Хоук выпила еще вина, прочистила горло и продолжила.

«Мать и сестра Лито, в данный момент освобождены и проживают где-то на задворках города.

В его крови, как оказалось, есть магия, и это очень любопытный случай. Его отец, как жаль, что я не запоминаю всех своих многочисленных рабов в лицо, я знаю только, что он был магом! Как семья очутилась у меня в собственности, мне неизвестно.

Мои поверенные сообщили, что магические способности начала проявлять младшая сестра Лито.

Человек из лазарета, наблюдающий мой личный отряд, недавно подтвердил мне, что Лито имеет потенциал в магии! С тех пор, я присматриваю за ним. О, духи, теперь я совершенно ясно вижу это, даже если закрою глаза! Можете себе представить? Он подавляет её! Этот эльф подавляет связь с Тенью! Поразительная выдержка! Размышления навели меня на мысль, что Лито с легкостью мог бы пережить небольшую операцию по вживлению лириума, которую мне когда-то удалось выполнить с Селусом. И даже более того!

Мне не терпится вернуться к семье. Я обязан рассказать об этом своей жене. У нас появился шанс, и я не могу упустить его. Мой сын будет жить!»

При последних словах Фенрис вскочил с кресла и начал мерить библиотеку широкими шагами. Хоук заметила его возбужденное состояние и прекратила читать.

— Что дальше?! Там есть дальше? — не выдержал эльф.

— Дальше имя, Фенрис, — Хоук сделала несколько глотков вина, затем выдохнула, — готов?

Фенрис удивленно замер и кивнул.

— Ты бы сел лучше.

— Мариан, прекрати, что за имя? — с его вопросом девушка, не медля, развернула тетрадь, так чтобы эльфу было видно, затем ткнула пальцем в нужное предложение. Фенрис подошел ближе и наклонился.

— Дерьмо, — выдохнул он, увидев буквы.

— Ты переменил свое мнение? — выждав с минуту, спросила Мариан.

— Хоук, этого быть не может… — Фенрис помотал головой, — я отказываюсь в это верить.

— Ты ведь догадывался? Скажи мне, неужели тебя не удивило, что это мальчик всегда был связан с ним?

— У него было столько мальчиков, Хоук, они толпами за ним ходили! — Фенрис снова начал мерить комнату шагами.

— Но этот, ты же сам говорил, что именно этот вызывал у Данариуса немой трепет!

— Я не верю, что Силиус не сказал бы мне, кто его отец!

— Зачем?! Фенрис, думай головой, зачем ему говорить такое? Ты же говорил, что он был тяжело болен! Возможно, просто хотел прожить остаток своих дней! Дальше мы поймем, почему Данариус провел с тобой ритуал! Мы узнаем, почему Силиус не хотел жить! А ты должен рассказать мне, как он умер!

Эльф неожиданно оказался рядом с Хоук и резко вырвал проклятую тетрадь у нее из рук. Мариан не ожидала этого, поэтому кожаная обложка с легкостью выскользнула из пальцев.

— Одумайся! — закричала она. — Ты всегда говорил, что хочешь быть чем-то цельным! Вот он, — она ткнула в тетрадь, — вот твой шанс!

Фенрис шумно вдохнул, собираясь сделать с этими записями хоть что-нибудь. Венехедис, они жгли ладони!

— Если ты выкинешь это…

— Что если выкину? — с вызовом спросил эльф и осекся. Хоук смотрела на него, как на безумного. Ее глаза блестели, в них читалось негодование, но она молчала, напряженно поджав губы. Эльф опустил руки, затем медленно и небрежно бросил тетрадь на стол.

— Послушай… Я понимаю, как тебе тяжело вновь возвращаться к тем дням, — упрямо продолжила Мариан.

— Нет, Хоук, ты, возможно и понимаешь, но тебе не ощутить этого.

— Я продолжу переводить, — пробормотала девушка, раскрывая тетрадь и погружаясь в чтение.

Через секунду она уже что-то записывала.

Фенрис вышел из библиотеки, решив, что свежий ночной воздух пойдет ему на пользу.

Слишком много информации. Мариан взяла на себя все! Эльф чувствовал, будто кто-то только что покопался у него в мозгах. Потенциал в магии? Это что, шутка?

Фенрис пнул камень, и тот со звоном отскочил от мостовой. Хотелось засмеяться.

Какая нелепость! Он знал его сына, он был так близко к разгадке и ничегошеньки не понял!!!

Эльф схватился за голову.

Проклятые воспоминания! Ну почему он не мог вспомнить хоть что-нибудь сам? Вынужденно терпеть, слушая о собственной жизни из уст этого дневника было выше его сил!

Он бродил по переулкам ночного Киркволла не меньше трех часов, прежде чем мысли в голове, наконец, начали проясняться. Злость и негодование стихли, пришло осознание того, что происходящее неизбежно. Хоук будет переводить этот дневник даже против его воли. Она имеет на это право, ведь без ее помощи, ему бы никогда не удалось победить.

Эльф дошел до площади и остановился. Выводы о случившемся напрашивались сами собой. Они снова поругались, к тому же Хоук осталась одна… А он повел себя не самым лучшим образом. Каффар, но это все так неожиданно!

Ты опять убегаешь.

Эльф развернулся и уверенно зашагал в сторону дома. Нет, он не оставит Мариан одну. Она с таким трепетом отнеслась к тому, что Фенрис упорно пытался забыть! Нельзя бросать ее, в очередной раз поддаваясь внезапно нахлынувшей злобе.