Силиус медленно подносит кинжал к запястью.

— Ты хочешь казаться еще безрассуднее? — напористо продолжает Данариус. — Давай, малыш, покажи, как тебе ненавистно всё, что я для тебя делаю! Неблагодарный выродок….

Силиус проводит кинжалом по коже, оставляя неглубокий порез, который тут же заполняет густая алая кровь. Лито вздрагивает, глядя на то, как магистр роняет свой посох и падает на колени.

На колени перед ним?!

— Остановись, прошу тебя, — он хватается прямо за лезвие, вырывая его из рук Силиуса, — не делай этого…

Эльф не знает, что происходит между магистром и этим мальчиком, но ясно осознает, что прямо сейчас становится невольным свидетелем того, чего знать не следовало. Данариус прижимает кровоточащий порез парня к своим губам, шепча какое-то заклинание. Силиус дрожит, бледнеет еще сильнее, и Лито уже кажется, что тот становится прозрачным, буквально тая на глазах!

Но магия перехватывает процесс, останавливая кровь. Закончив исцеление, магистр тяжело поднимается на ноги.

— Уведите его в башню, — кивает он нескольким мужчинам в одеяниях.

— Ты освободишь его, — снова едва слышно шепчет Силиус, но больше никому не угрожает и самостоятельно встает с земли, покорно следуя за сопровождающими.

Данариус следит за процессией, у него тяжелый взгляд, Лито стоит неподалеку, а стража все также неуверенно топчется позади. Когда уходящие фигуры становится сложно различить на горизонте, магистр, наконец, переключает свое внимание на эльфа.

— Знаешь, что ты видел? — вдруг спрашивает он, ввергая Лито в недоумение. Магистр впервые заговорил с ним, после случая на Арене.

— Кто тебе Силиус? — дерзко спрашивает эльф, замечая, что Данариус улыбается.

— Я понимаю, чем ты ему так приглянулся, — магистр делает шаг ближе, впиваясь в Лито цепким взглядом, от которого холодеет в груди, — ты непокорный, в тебе сильный дух. Я наблюдал за тобой – все эти многочисленные сражения, ты приносишь победы моему отряду, одну за другой. Впрочем, сейчас не об этом, — он прерывается, показывая страже какой-то жест. Солдаты недоуменно переглядываются между собой, но не торопятся ослушаться приказа.

Лито слышит лязг убираемого оружия. Отряд разворачивается, отдавая магистру честь, и уходит тем же направлением, по которому увели Силиуса.

Данариус остается с эльфом наедине.

— Знаешь, что ты видел? — повторяет свой вопрос маг.

Лито молчит, страшась той силы, что исходит от мага. Только что, он ощущал в воздухе панику. Данариус боялся!

Но теперь все куда-то исчезло, оставив после себя одну лишь ненависть! В нем так много ненависти, скрытой злобы и какого-то душераздирающего отчаяния! Даже стоять рядом тяжело, не говоря о том, чтобы разговаривать.

— Не стесняйся предположить, мальчик.

— Вы боитесь его. Вас напугала его угроза. Кто он такой?

— Твоя дерзость не знает границ, — Данариус начинает звонко хохотать, будто эльф внезапно сказал какую-то неуместную шутку. Отсмеявшись, магистр резко меняется в лице. — Ты сам-то хочешь стать свободным? Пожалуй, будет любопытно исполнить его просьбу, это ускорит мои изыскания. Как насчет турнира? Меня давно зазывают на бой, от которого приходилось отказываться, ведь я не имею кого-то мало-мальски достойного против предложенного соперника.

Лито чувствует, что запутался. Магистр предлагает ему свободу? Так просто? Прямо сейчас их разделяет метр выжженной травы, и она колет ступни. В голове проносятся сумбурные мысли о произошедшем, но эльф почему-то думает только о звездопаде, ради которого они с Силиусом и бежали. Он судорожно сжимает и разжимает пальцы рук, пытается усмирить сбившееся дыхание. Сердце отстукивает бешеный ритм, так много звезд на небе, так тихо, не видно никого вокруг! Но судьба, в лице Данариуса не ждет, и хитро улыбается, сложив руки на груди.

— Я понимаю твои сомнения, цена высока, — хрипловатый голос магистра услужливо направляет мысли эльфа в нужную сторону, – но ты же знаешь, что и так умрешь? От случайно пропущенного удара или стрелы на Арене. Рано или поздно, так или иначе, ты погибнешь и даже не узнаешь о судьбе своей матери и сестры.

Лито плетется за магистром, понимая, что пробовать бежать нет смысла. Колючая трава сменяется каменистой пустошью. Даже посреди бескрайних выжженных и вытоптанных полей Сегерона, этот маг имеет невероятную власть над ним. Да чего уж там! Он имеет власть над всем вокруг! И она давит на мышцы, эльф ощущает это невидимое превосходство, а тело болит, отзываясь на неясную угрозу.

— Тебе разве не интересно, почему я перевел тебя в собственный отряд? Почему смертники?

— Вы получаете большие деньги за бои, мы знаем, что можем умереть в любом из них.

— Ох, мальчик, сама наивность, право дело. Эти толстосумы с материка не видят реальной угрозы, играясь на Арене. Да, ты прав, деньги у меня имеются, — Данариус усмехается. — Тебе известно, что Сегерон находится в состоянии зыбкого мира? Тишина, окружающая нас каждый день, призрачна. Кунари могут попробовать остров на зуб в любой момент. Я нахожу в этом особенную прелесть. Угрозы, какие бы то ни были, заставляют мозги работать, Лито. Когда тебе страшно, ты быстрее находишь выход. К тому же, собрав отчаянных парней, вроде тебя, я нашел и другой интерес. Мне любопытно, доколе вы сможете оставаться в живых, сопротивляясь ежедневной угрозе? Как сильна в вас воля к жизни? — он замолкает и переводит взгляд на эльфа. — Так ты согласишься? Турнир будет готовиться некоторое время, мы должны дождаться приезда твоего соперника.

— Вы правда даруете мне свободу, если удастся победить?

— Попроси меня поклясться, как в прошлый раз, это забавляет, — Данариус делает угрожающее ударение на последнем слове.

— Я не имею права на дерзости, — покорно отвечает Лито, — у меня нет выбора между вашей щедростью и возможностью внезапной смерти. Я выбираю бой.

— Молодец! Смелость всегда похвальна! — магистр кладет руку на плечо эльфа, и у того по телу бегут мурашки.

Почему он не наказал его? Лито попался при попытке побега. За это сажают в карцер, если не убивают на месте, когда пытаешься оказать сопротивление. Известно множество случаев.

Ответ на вопрос приходит сам собой. Всё из-за Силиуса. Парень имеет власть над самим магистром, а значит, слишком ценен. Но Лито знает, что задавать вопросы запрещено. Он и так попробовал поиграть со смертью, проявляя непозволительную наглость.

Фенрис очнулся ото сна и резко сел в кровати, обхватив себя руками. Била мелкая дрожь, мышцы затвердели от судороги и стали словно каменные. Кажется, он вскрикнул что-то – Хоук тоже проснулась и приподнялась на локтях, встревожено разглядывая его. Фенрис видел ее боковым зрением, но пошевелиться не мог.

На улице занимался рассвет. Было холодно, легкий ветерок проникал в спальню, едва колыша тонкие занавески на большом окне. Эльф постепенно восстановил дыхание. Выходить из этого жуткого полусна-полуяви, всегда было тяжело. Окружающие предметы долго не могли стать реальными, все происходящее казалось ненастоящим, а то, что он вспоминал во сне, наоборот имело наивысшую ценность. Мир переворачивался вверх дном, Фенрис становился Лито, он слышал Данариуса, разговаривал на другом языке, чувствовал сухой воздух и запах ночи на Сегероне.

Теплая ладонь Хоук коснулась его плеча. Фенрис вздрогнул и рефлекторно отодвинулся. Он не хотел этого, о боги, ему было противно, что Мариан видит его таким! Испуганным, озлобленным и невероятно потерянным…

Воспоминания вновь вернулись во сне, кто знает, может виной тому была вчерашняя ночь? Фенрису всегда казалось, что рядом с Хоук, он находился в каком-то пограничном эмоциональном состоянии, похожим то на всепоглощающую злость, то на невероятную нежность, в которой с легкостью можно было захлебнуться.

— Опять кошмар? — тихо спросила она.

Фенрис медленно опустил голову на подушки. Перед глазами все плыло, но ответить было необходимо. Ведь он проснулся не один.