— Убегаю? О нет, убегаешь тут один ты! Трус и слабак, ты не смог убить Фаину, она опять обманула тебя, чуть не убила и сбежала, а ты побоялся возвращаться проигравшим и остался в Милантринах на зиму. Теперь ты пытаешься меня унизить, чтобы я почувствовала себя слабее тебя, но этого не будет никогда больше! Мне смотреть противно на такое ничтожество, как ты, ты боишься даже ударить меня в ответ! Ну, давай, давай!

Я врезалась в диван, отодвинув один из его краёв к центру комнаты, зашипела от боли и кинулась в бой с новой силой. Крис упрямо защищался, не желая нападать, он хотел, чтобы я высказала все скопившиеся во мне претензии сейчас, он снова управлял мной, и за это я ненавидела всё происходящее ещё больше. Почему я позволила его словам так себя задеть? Почему ему так безразличны мои слова?

Упал опрокинутый мольберт, с окна вместе с карнизом слетели пыльные занавески. Я загоняла Криса к углу, потому что он позволял мне это. Краем глаза я заметила посох киирина неподалёку и сжала зубы, понимая: вот оно. Вот мой козырь, мой шанс показать Призраку, что я сильнее. Когда-то давно я уже доказала ему право стоять на равных, после того падения в ручей он здорово простудился, теперь мне предстояло это повторить, и лучшей тактикой я сочла выбранную мною ранее в выяснении отношений с Рейнером.

«Вся моя жизнь — падения в водоёмы», — вдруг подумалось мне, и я усмехнулась, предвкушая победу. Увидев, что я тянусь к посоху, Крис поспешил схватить его первым, и это решило всё. Я торжествующе хохотнула.

Напоминала ли я Фаину в тот момент? Я очень надеялась, что да. Стараясь хоть на миг коснуться дерева рукой, я метнулась вперёд, и это стало ошибкой: Крис резко отвёл посох в сторону и поймал меня за ухо. Яростно взвизгнув, я выхватила нож, сменила обличие на безухое и отскочила прочь, оставив в кулаке Призрака клок волос.

Хвост желал гневно хлестать воздух, но хвоста не было, потому я, не давая противнику прийти в себя, метнула в него нож. Крис попытался заслониться посохом, но не успел: дерево приняло форму щита слишком поздно, и нож застрял в нём рукоятью, легко ранив Призрака в грудь. Мы оба замерли, испуганно глядя друг на друга.

— Ты хочешь меня убить? — сиплым голосом спросил Крис, и я почему-то удивлённо ответила:

— Да.

— За то, что я с тобой сделал?

— За то, что ты делаешь сейчас. О Киира! Я ждала разговора двух людей, которые совершили ошибки, осознали их и готовы обсудить, что делать дальше. Вместо этого ты развёл меня на драку.

— Считай это моим способом заново тебя узнать.

— Я тебя добью.

Я снова кинулась в атаку. Крис поймал меня за плечо, но это не имело значения: я должна была дотянуться до посоха, хотя бы коснуться его, и я смогла это сделать, бездумно навалившись на противника. Посох подчинился неохотно, но выбора у него не было. В моей руке появился новый нож, который я намеревалась засадить куда-нибудь над ключицей, но тут случилось то, чего я никак не могла ожидать. Крис меня обнял.

От неожиданности забыв дышать, я стояла, а в уголках глаз вдруг защипало от непрошеных слёз. «Я не заплачу, — думала я, — не заплачу, не сейчас, не при нём». А потом Крис вдруг уткнулся лицом мне в плечо, и мне показалось, что он сейчас заплачет сам.

Нож простым деревянным посохом упал на пол.

— Отпусти, — сдавленным голосом велела я, и Призрак отпустил, дав мне возможность отскочить на безопасное расстояние.

Мы стояли, потрёпанные и запыхавшиеся, и смотрели друг на друга с надеждой и испугом.

— Ненавижу тебя, — буркнула я, отводя взгляд.

— Как я мог с тобой говорить, когда за каждым твоим словом скрывалось желание меня убить?

Я вскинула голову.

— Оно не скрывалось, пока ты меня не довёл!

Ответом мне стал саркастический взгляд. Я успела забыть этот взгляд, я успела забыть, как любила его.

— Я ненавижу тебя, понял?

— Потому что я прав?

Выдержав небольшую сердитую паузу, я презрительно фыркнула:

— Да!

И мы засмеялись. Негромко, неуверенно, не глядя друг на друга, но только теперь я поняла, как на самом деле скучала по его смеху. Рейнер демонстрировал несерьёзность чаще, но смеялся даже реже, чем Крис в самом начале нашего знакомства.

— Дурак. — На моём лице застыла вымученная улыбка. — Ты обманул меня и бросил на три полных сезона, а теперь вернулся и решил начать разговор с того, чтобы довести меня до желания тебя убить? Тоже мне злодей нашёлся.

Мой персональный мучитель пожал плечами. Снова и снова он преподносил мне жестокие уроки: такие болезненные, но такие важные.

— Спасибо, что дал мне повод тебя побить. Я так давно об этом мечтала, ты бы знал.

— Я так и подумал.

И снова молчание повисло между нами. В груди нехорошо щемило, я опять начала проигрывать. На миг плотно сжав губы, я горделиво вздёрнула подбородок и вернула разговор в нужное мне русло:

— Так что с Фаиной?

— Жива и глубоко несчастна, — ответил мерзавец и, наткнувшись на мой строгий взгляд, предложил: — Рассказ будет долгим. Хочешь чаю?

— Чтобы ты снова смог сбежать и мне пришлось ждать рассказа ещё девять месяцев? — фыркнула я. — Нет, спасибо.

— Тогда просто сядь.

По светлой рубашке цветущим маком расползалось красное пятно. Я ранила Криса не сильно, но рана была, и только потому я всё-таки присела на край сдвинувшегося наискосок дивана и заявила:

— Я думала, есть только два исхода: ты убьёшь её или она убьёт тебя. Так почему вы оба живы?

Злое торжество легло на лицо Призрака.

— Потому что такой жизни она предпочла бы смерть.

Мне понравился тон, с которым он это сказал: он пах чёрной яростью. Весьма заинтересованная, я махнула рукой, требуя подробностей, и Крис рассказал:

— У Фаины создалось впечатление, что по ночам она может усыпить меня и делать всё, что хочет. Я не стал её разубеждать, так что до самого Фрибода она ни разу не попыталась сбежать. Знаешь, что Фрибод теперь под эйноматринскими флагами? Я выдал Фаину церковникам. Её записали в адепты Энтхейма, их главного демона, но она сбежала. Я мог оставить всё, как есть, и вернуться назад до зимы, но понял, что мы оба не простим мне этого. Фаина бегала от меня всю зиму, но я всё-таки выследил её. Её лишили голоса.

Я невольно подалась вперёд.

— Она и молча успешно колдовала, разве нет?

— Это было при демонах. Без демонов и возможности петь она с трудом выживала, это не было ложью. Иначе она пыталась бы меня убить, а не унижалась, моля о пощаде.

— Ты говорил, она потеряла голос? — Что-то в этой истории мне решительно не нравилось.

— Ей что-то сделали с горлом. Она может лишь тихо хрипеть.

— Что если она просто обманула тебя? Снова?

— Нет. — Крис ухмыльнулся. — Я её слышал. Я же говорил тебе, вы с ней поменялись местами. В отличии от тебя, Фаину теперь прекрасно слышно. Она хотела умереть, но никак не могла решить, чего боится больше: жизни или смерти. Она теперь изгой для своих. Униженная, отверженная…

— Побеждённая, выброшенная, преданная, — подхватила я, понимая, что верю в это. — И теперь нет никаких демонов, на которых она может спихнуть свою вину, чтобы отмыться.

— Ты же не думаешь, что мне этого хватило? — не переставая высокомерно улыбаться, спросил Призрак, и я с интересом посмотрела на него. — Я вырезал метку Энтхейма на её лице. Прямо на лбу.

Не выдержав, я злорадно рассмеялась.

— Признайся, ты мечтал об этом с тех самых пор, как выбрал себе фамилию!

— Раньше! — Он и не думал спорить. — С этим разобрались?

Я кивнула, уже не пытаясь убрать с лица довольное выражение. Фаина считала себя умнее всех, но теперь ей не выкрутиться. Лишь смерть сможет стать для неё избавлением, но колдунья боится её, боится, что за чертой жизни её встретят все те, кого она сама когда-то отправила туда.

— Зачем тебе моя коса? — Теперь, когда главное было решено, это интересовало меня больше всего другого.

— Дразнить Фаину. — Крис дразнил меня, и я засмеялась снова.