— Убить её может любой, — глухо ответил Призрак. — Но сначала к ней надо приблизиться, а кто может это сделать, я не знаю.

Взгляд генерала стал жёстче и переместился на главу ордена.

— Маттиас, вы уверены, что она плывёт именно к устью Маранты?

— Если она собирается атаковать Стену с воды, лучше места не найти, — нехотя подтвердил глава кииринов и, не глядя на нас, объяснил свои слова: — Устье широкое, а течения там ложатся таким образом, что корабли не будет сносить. Кроме того, Стена в том районе уязвима. В нескольких часах пути не так давно появился город, где поселился клан милантринских расков, Дух ещё не успел подстроиться под них. У меня нет абсолютной уверенности, что она поступит именно так, но, если бы Трёхглавой был я, я бы атаковал около Белого Лиса.

Маранта поила лес, в котором неделями пропадали наши охотники, а её притоки давали влагу танаерским полям. Устье реки было потрясающе широким, и Стена обходила его, оставляя снаружи два бесхозных клочка суши, зажатых между речной водой и водой океана. Когда-то Марика мечтала поставить там рыболовецкую деревню: если не за Стенами, то хотя бы на реке. Маранта кишела рыбой, она была самой настоящей матерью-кормилицей здешних мест, а теперь стала источником небывалой опасности.

Корабли Трёхглавой Демоницы остановились именно там, где предсказал Маттиас, но ничего не происходило. К Стене стягивались войска Скального, маги репетировали барьерные заклинания, а мы с Крисом сидели дома и сходили с ума.

Маттиас запретил нам даже приближаться к Стене без его приказа. Никто не знал, как могло повлиять наше появление на Фаину, и проверять никому не хотелось. Всё, что нам оставалось — это игнорировать вопросы встревоженных соклановцев и ждать, ждать, ждать.

Крис рисовал. Он разом стал каким-то холодным и чужим, почти перестав на меня смотреть. Я боялась, что Призрак всё-таки винил во всем меня, хотя тот и заверил, что не считает виноватыми нас обоих. Так терзаться тревогой нам пришлось по отдельности, вот только бесцельно слоняясь по улицам, я неприлично часто замечала себя у его окон, в которых иногда замечала серые уши, торчащие из лохматых волос, и мелькание кисти.

На второй день такого безумия Олли рассказал, что Фаина при поддержке сопровождавших её магов пошла в атаку, а маги Валмираны эту атаку весьма успешно сдерживают, но ни одной стороне не удаётся нанести другой никакого урона: защита на кораблях всё ещё сильна. После этого мне начало казаться, что я слышу их колдовские завывания даже из города.

Особенно сильным ощущение было ночью. Я плохо спала, а когда всё-таки заснула, мне снова приснилось прошлое. Проснувшись на рассвете с закатными пятнами перед глазами, я вспомнила, что так и не навестила Питера, когда была в Карнаэле, а теперь шанс был упущен. Маг снова взялся за своё.

— Будьте прокляты, маги! — вскричала я в отчаянии, чувствуя, как нещадно дрожат мои руки и ноги. Лисьи уши и хвост почти перестали шевелиться, и седых шерстинок в них стало больше, чем рыжих. — Ненавижу вас! Ненавижу!

Но теперь объектов для ненависти стало двое.

Днём снова появился Олли, и вести у него были мрачные: от Стены отваливались куски. Ученик Старшего Слышащего рассказал, что сам видел, как огромный камень летел прямо в воду. Он должен был упасть на корабли и уничтожить их, но, повинуясь магии, проплыл над ними по воздуху и упал в воду в стороне.

Малисана рвалась убивать, но к Стене её, разумеется, не пустили, потому она отчаянно пыталась убить Олли. Тот оказался единственным вестником, бегающим между Белым Лисом и военным лагерем у Стены регулярно, и ученица Слышащей не могла простить ему то, что вести были исключительно неприятными. И всё-таки когда Олли рассказал, что валмиранское судно, ночью отправленное врагам навстречу, было уничтожено так, что не осталось даже обломков и тел, она укусила не его, а себя. Прямо у нас на глазах Малисана вцепилась зубами в свою ладонь с такой силой, что из ранок выступила кровь.

— Это я виновата! — вскричала она, заметив наши потрясённые взгляды. — Это я виновата, — повторила Малисана спокойнее, резко развернулась и ушла. За ней побежал только Олли.

— Все, кто её знал, чувствуют себя виноватыми, — сварливо проворчала Диса.

— И ты? — грустно уточнила я.

— Я её не знала, — отрезала дочь военачальника, тем самым подтверждая свою правоту.

Этой ночью кошмары вернулись опять. Собственный крик разбудил задолго до рассвета, и я вскочила на ноги, понимая, что больше так не могу. Мне нужно было немедленно сделать хоть что-то: напасть на Фаину, отправиться к Питеру, что угодно! Но руки дрожали так, что я с трудом смогла одеться, а на улицу я выбралась, опираясь на посох.

Ночной воздух пах тревогой. Клан не знал, что именно так ослабляет Валмиранского Духа, давая Фаине больше шансов на победу. Я заперла дверь, ещё толком не зная, куда собираюсь идти, и вдруг увидела Криса.

Призрак оказался ещё более лохматым и злым, чем раньше, он явно только что прибежал, и это говорило мне больше каких-либо слов.

— Она сделала это, да?

Крис кивнул.

— Да. Стена Валмираны была пробита.

========== 31. Чем закончится сказка ==========

Когда это случилось, давно забывший про сон Олли был на стене, потому мы узнали подробности из первых уст. Используя никому не известную магию, Фаина подожгла собственные корабли и высосала все силы и страх людей, которые вызвались ей помочь. Оставив за собой огонь и трупы, Трёхглавая Демоница прошла по воде, замораживая ту у себя под ногами, и сошла на берег у Стены. Атаки сверху не задели её: колдунья окружила себя надёжной защитой, которой не были страшны даже пушечные ядра. Была надежда на то, что Фаина не сможет поддерживать защиту во время атаки, но она смогла. Колдунья не стала атаковать сама, а призвала демона из собственного тела.

Огромная рваная дыра появилась снизу стены, образовав чудовищную похожую на раскрытый в крике боли рот арку. Маги изнутри смогли защитить людей от осколков, Фаина не пострадала тоже. Вернув демона, она двинулась вперёд, но наткнулась на возведённый Валмиранскими магами колдовской барьер. Несколько десятков магов долгие годы тренировались создавать единое заклинание, и колдунья застряла, а ей навстречу вышли киирины, которых та убила одного за другим. Так оборвался жизненный путь Руны Ставоль, которая так и не научилась терпению и не успела стать проблемой.

К ужасу наблюдателей, Фаина колдовала, не открывая рта. Все маги единогласно твердили, что это невозможно, ведь только сочетая позывы души со звуками песни человек может управлять энергией мира духов. Даже самые искусные из колдунов были вынуждены издавать тихий шёпот, но Трёхглавая молчала, а её магия лишь отдалённо напоминала то, к чему привыкли люди.

Не зная, что делать и что думать, вожди валмиранской защиты отправили послания с просьбами о помощи в столицу и другие магические академии и теперь, ожидая ответа, тратили все свои силы на то, чтобы не дать Демонице пройти дальше. За барьер больше не выпускали никого.

Барьеров оказалось два. Второй маги предусмотрительно выставили позади первого, на случай, если Фаине всё же удастся прорваться. Он отрезал кусок заполненной Валмиранским Духом территории так, как лекари перетягивают больному конечность чуть выше места, которое, возможно, придётся ампутировать. Если бы речь шла об обычной войне, такие барьеры поддерживали бы заклинания долгого действия под надзором парочки магов, но Фаина сразу дала понять, что с ней такое не пройдёт. Ещё не показались скрытые от нас за холмом Стены, а мы уже слышали голоса поющих магов. Я даже представить себе не могла, каково это: петь несколько часов подряд, зная, что одна ошибка может стать причиной гибели целой страны. Будущее Валмираны без Валмиранского Духа представлялось мне слабо, было ясно одно: Фаину надо остановить любой ценой.