Моё сердце забилось быстрее. Я жадно смотрела на Рию, надеясь не пропустить момент, когда она всё поймёт. Я хотела увидеть её лицо. Но дорога, как назло, стала круче, и мне пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

Крис остановился рядом, бросив на меня вопрошающий взгляд. Я коротко кивнула.

— Сейчас, один момент. — И, глубоко вдохнув, прибавила шагу, догоняя Рию.

Я догнала подругу у самой горы. Глядя на её лицо больше, чем вперёд, я успела увидеть, какие ужас и боль появляются на нём, и в недоумении посмотрела вперёд. Перед нами открывалась расположившаяся в ущелье долина. С одной её стороны находилось небольшое поселение, а с другой на довольно-таки высоком утёсе расположился помост, с которого один за другим прыгали шиикары.

С нашего места они казались крошечными весенними мошками, и всё-таки я не смогла отвести от них взгляда. Даже находясь в гостях у шиикаров, я не видела подобного: люди на потрясающей высоте кружили в небесах. Их крылья почти не шевелились: было достаточно лёгкого наклона, чтобы повернуться в сторону или, поймав воздушный поток, подняться выше.

— Зачем вы привели меня сюда? — бесцветным голосом спросила меня Рия.

Видеть её такой несчастной было выше моих сил. Я собралась рассказать подруге всё, но Олли не дал мне сказать ни слова. Весело подмигнув бескрылой шиикаре, он объявил:

— Секрет!

Через ущелье мы направились к утёсу. Рия отстала и уже без всякого энтузиазма тащилась позади, позволив даже мне обогнать себя. Зато рядом вдруг нарисовалась Малисана. Поглядывая на мой посох с откровенной неприязнью, ученица Слышащей тихо спросила:

— Он мог соврать? Этот Олави Безродный, он мог соврать насчёт полёта так же, как соврал насчёт времени?

— Если он соврал, я сама скину его с этого утёса, — проворчала я, и всё-таки я не думала, что Олли стал вводить бы нас в заблуждение.

— Он мне не нравится, — понизив голос ещё больше, сообщила Малисана.

— Почему?

Тонкие тёмные брови упёрлись в морщинки на переносице.

— Он странный.

И, не пожелав ничего более объяснять, ученица Слышащей ушла вперёд.

У подножья утёса нас встретил шиикар, непохожий ни на кого из тех, кого я встречала раньше. У него была смуглая кожа и тёмные волосы, и только глаза сохранили характерный для этого народа светлый тон. Крылья ястреба хорошо подходили к его крепкой фигуре, и я заметила, как заёрзала за моей спиной Рия.

— Много их, — вместо приветствия, заметил шиикар, обращаясь к Олли.

Тот усмехнулся.

— Я предупреждал.

— И зачем ты их привёл? Ты писал, особое дело.

Я обернулась к Рии, но Олли схватил меня за руку и вытащил вперёд. Запутавшись в ногах, я упала бы, если бы не посох.

— Вот ей нужно показать, почему летают птицы.

Шиикар улыбнулся, щёлкнув зубами. Взгляд его светлых глаз под густыми тёмными бровями так и остался хмурым, что ввело меня в некоторое замешательство.

— А ты не знаешь? — каким-то странным тоном спросил меня он. — Даже дети знают, почему летают птицы. Давай, скажи. Потому что… Ну, чего молчишь? Конечно же потому что у них есть крылья.

Кажется, мы с Рией вскинулись одновременно. Наше дружное злое «нет» эхом разлетелось по ущелью, и взгляд шиикара изменился.

— Крыльев недостаточно, — жёстко отрезала Рия, — ты прекрасно это знаешь.

— Дело в общем строении тела и перьев, механизме движения, хвост тоже важен, — с волнением подхватила я. — Я знаю всё это, но понять всё равно не могу.

Я брала в библиотеке книги, следила за птицами и отчаянно пыталась повторить хотя бы парение, но мне не удавалось сделать это. Поймав мой упрямый взгляд, шиикар одобрительно кивнул и повернулся к Рии

— Кто ты такая? — недружелюбно спросил он.

Та отвела взгляд.

— Неважно.

— Важно.

Несколько секунд томительного молчания показалось мне вечностью. Никто не говорил ни слова, а Ирма, кажется, и вовсе перестала дышать. И только Призрак насмешливо улыбался, стоя рядом.

Рия глубоко вдохнула и подняла полный вызова взгляд.

— Меня зовут Рия. Я безбожница, отступница, сумасшедшая, нарушила все мыслимые и немыслимые правила своего народа, и поплатилась за это. Никогда не думаю, прежде чем делать, и вообще думаю только о том, о чём не надо. Разочарование родителей, позор народа. Шиикара.

Она проговорила всё это бодро и бойко, и я видела, как с каждым новым словом мрачнело лицо её собеседника. «Прогонит, — в ужасе поняла я. — С ним такое обращение точно неуместно!» Но лицо темноволосого шиикара вдруг разгладилось.

— Ты — одна из тех, кто приплыл с севера? — спросил он.

Рия пожала плечами.

— Да, но я прибыла раньше, и я не одна из них. Меня, как ты мог догадаться, изгнали.

Глубокое сочувствие легло на лицо мужчины. Он разом потерял весь свой грозный вид, и только крылья, сложенные за его спиной, мелко дрожали.

— Варварство, — пробурчал шиикар. — Настоящее варварство. Таким дикарям нечего у нас делать.

— И что, бросить их умирать? — снова вспылила Рия, но её собеседник неожиданно мягко положил руку ей на плечо, и шиикара сразу замолчала.

— Пропустить только тех, кто хочет и готов войти. Мы, шиикары Валмираны, собираем подписи за это. Ты можешь присоединиться.

— Я не одна из вас.

И тут широкая ладонь мужчины с силой стукнула девушку по спине. Та вскрикнула и подскочила на месте. Испуганно прижала руки к лицу Ирма, нахмурилась Малисана, воинственно подобралась Диса.

— Больно! — обиженно крикнула Рия, но её собеседник прижал палец к губам, призывая шиикару молчать.

— Раз больно, значит, твоя спина ещё помнит крылья. Раз ты шиикара и ты хочешь прожить в Валмиране долгую и счастливую жизнь, значит, ты одна из нас.

Олли согласно закивал, а шиикар продолжил:

— Меня зовут Ольмо, я родился на землях Южного Союза. Мои предки много поколений жили там, мешая свою кровь с кровью ниоров. Когда пришла моя пора обрести крылья, родители привезли меня в Город Тысячи Храмов, чтобы я мог пройти свой ритуал. После этого Валмирану мы больше не покинули. Я, как и ты, не был рождён здесь, но я, как и ты, валмиранец и шиикар. И говорить тебе, девочка, такие слова я не позволю.

Рия опустила взгляд. Она присмирела и молчала, пока Ольмо вёл нас на вершину утёса по узкой извилистой тропинке. Пришлось попыхтеть, и я с тоской вспоминала, как легко и бодро я шла по родным горам Рии когда-то.

«Это ты делаешь, — мысленно обратилась я к посоху. — Ты делаешь меня слабой. Что толку в создании огненных тигров, если на гору подняться уже не получается?»

Посох не ответил. Он знал, что правда за ним, а огненные тигры дороги мне не меньше, чем собственные ноги.

На вершине утёса оказалось небольшое строение с крышей и скамейками.

— Здесь мы учим наших детей парить, — рассказывал Ольмо. — Но сейчас школьное время, здесь пусто. Это хорошо.

Следом за ним мы обошли здание и увидели вход в обустроенную под мастерскую пещеру.

— Дан! — позвал шиикар. — Дан, сюда иди! — И тихо выругался на южном языке.

Рия хихикнула. Ольмо посмотрел на неё с недоумением, но ничего не спросил, а в следующий момент из пещеры появился молодой человек в странных выпуклых очках с большими стёклами, плотно прилегающими к его лицу.

— У тебя есть хоть одна из твоих штук? — неприветливо поинтересовался Ольмо, и Дан кивнул.

Он был невысоким, маленьким, лёгким. Длинные нечёсаные волосы сомнительного цвета падали на худое узкое лицо, закрывая его, и только длинный нос торчал между стёклами очков.

— А чего надо? — буркнул он, почёсывая щетину на подбородке. — Без подготовки не пущу никого.

Ольмо повернулся к Рии.

— Как у тебя было с парением? — спросил он.

— Я была одной из лучших! — с нескрываемой гордостью выпалила та.

— Видишь, подготовка есть, — усмехнулся шиикар, обращаясь к Дану. — Бедняжка крылья потеряла, дай ей разок.

— Нечего терять было, — ощетинился тот. — А этих всех чего сюда привели?