- О, доброе утро! Ты сегодня выглядишь гораздо лучше, - поприветствовала она дочь.
- А профессор… – открыла было рот Джулиана.
- Он быстро идёт на поправку. А сейчас он разговаривает с папой, - загадочно улыбнулась ей Рита.
- С папой? – ощутив внезапный приступ паники, спросила девушка и почувствовала острую необходимость присесть. – Но он же не станет рассказывать ему о том, как мы спасли его?
- Честно, я не знаю, куда зайдет их разговор. Но профессору Снейпу скоро придется покинуть наш дом, и им с папой надо обсудить много вопросов, Джулз, - загадочно проговорила Рита и сосредоточила все внимание на книге, которая лежала у нее на коленях.
- А мне туда можно зайти? – не в силах терпеть ожидание, спросила Джулиана. – Я же вроде тоже имею право знать…
- Просто дай им время, милая, - кивнула мать, так что Джулиане не оставалось ничего другого, кроме как нервно грызть ногти, бросая тревожные взгляды на дверь библиотеки. Она с тоской вспомнила об оставленных в Хогвартсе «загляделках» Фреда и Джорджа, и подумала, что они бы ей сейчас пригодились. Конечно, у нее еще остались здесь удлинители ушей, но мама вряд ли бы одобрила такое поведение. И о чем им вообще разговаривать? Неужели отец решил поступить по-своему и рассказать Снейпу о ее жертве? Или того хуже: предложить профессору руку и сердце своей дочери?
***
Джулиана даже не представляла, насколько была близка к истине, потому что как раз в это время Август Скамандер, подбирая слова, которые давались ему с большим трудом, проговорил:
- Северус, понимаю, что вам сейчас не до этого, но я хотел бы попросить вас… Вы, вероятно, и сами заметили, что Джулиана к вам неравнодушна. И если вы не испытываете к ней никаких чувств, было бы честно с вашей стороны открыто сказать ей об этом, чтобы она не строила иллюзий на ваш счет…
- Август, мне кажется, вы преувеличиваете масштабы чувств вашей дочери ко мне, - нахмурился Снейп. – Она еще очень юна, и я уверен, что это… увлечение не более, чем блажь такого молодого создания. И оно пройдет быстрее, чем я окрепну настолько, чтобы покинуть ваш гостеприимный дом на своих двоих.
- Жаль вас разочаровывать, но, боюсь, вы немного недооцениваете ее чувств, - сухо заметил Скамандер.
- Поверьте, Август, я знаю, о чем говорю: самая лучшая женщина простит что угодно мужчине, обладающему властью, и отвернется от него, когда он эту самую власть потеряет, и не сможет предложить ей ничего, кроме своей любви.
- Думаю, у вас был не самый приятный опыт общения с женщинами, профессор, - возразил Скамандер. – Но это совсем не повод думать, что все они одинаковы.
- Однако достаточно веская причина, чтобы не вверять им свою судьбу, - ответил на это Снейп.
- Похоже, что так. Жаль только, что вы не сказали об этом Джулиане до того, как она отдала вам свою кровь, когда стало понятно, что иначе вас не спасти, - не в силах больше сдерживать обиду за дочь, воскликнул Скамандер.
- О чем вы, Август? – пристально посмотрел на собеседника Снейп. – Речь идет о том, о чём я думаю?
- О заклятии подобия крови, если вы об этом.
- Проклятье! – воскликнул Снейп, и на его бледном лице проступили красные пятна. – Но это же значит…
- Что теперь все недопустимые заклятия, за исключением империуса, наложенные на одного из вас, будут распространяться на другого? Да, она в курсе, - кивнул Скамандер, наблюдая за выражением лица собеседника. – И тем не менее я не смог отговорить ее от этого поступка.
- Что ж, если это вас утешит, я никогда бы не попросил ее о таком, и не понимаю, как вы могли позволить ей сделать это, Август? – изумленно посмотрел на него Снейп.
- О, поверьте, я умолял ее не делать этого. Но хотя я знаю, что моя дочь - чрезвычайно взбалмошная девушка, но даже и в этом случае я бы не рискнул становиться на пути у ее чувств, - пожал плечами Август и поправил постоянно сползавшие с переносицы очки. – Она бы никогда не простила меня, если бы я позволил вам умереть и не сделал всё, что было в моих силах, для вашего спасения. К тому же я думал, что…
Скамандер осекся и замолчал, понимая, что только что едва не сболтнул лишнее, однако Снейп понял его.
- Что я всё равно умру. Не стесняйтесь, Август, на вашем месте я бы желал того же. Жаль, что теперь уже ничего нельзя изменить.
- Я всего лишь хотел, чтобы моей дочери, если уж ей суждено терпеть не причитающиеся ей страдания, перепало от всего этого хоть немного счастья. Но ваши слова убедили меня в обратном: ее не ждет ничего, кроме боли.
- А если я скажу, что у меня есть чувства к Джулиане?.. – с преувеличенным вниманием изучая свою лежащую на одеяле ладонь, еле слышно проговорил Снейп, так что Августу показалось, что он ослышался, однако его собеседник поднял свои черные глаза и твердо проговорил:
- Несмотря на всё, что я сказал до этого, я питаю к Джулиане самые глубокие чувства. Хотя до недавнего времени я считал, что способность к ним давно уже умерла вместе с женщиной, которая когда-то пробудила их во мне.
- Но тогда это все меняет, верно? – обрадовался Август. Он уже смирился с мыслью, что не увидит Чарли Уизли своим зятем, и теперь его утешало лишь то, что его дочь сможет найти своё счастье с другим. Пусть даже это будет мрачноватый тип вроде Северуса Снейпа. В конце концов, счастье детей – прежде всего, как любит говорить Рита.
- На самом деле нет, - явно не разделял его оптимизма Снейп. – Ведь раз Темный Лорд побежден, то Министерство возьмется за всех его приближенных, и тогда остаток дней мне придется провести в Азкабане. Неужели вы хотели бы, чтобы Джулиана вздыхала по тому, кому суждено до конца жизни гнить в тюрьме? Не верю, что вы, как любящий отец, можете желать ей подобной участи, Август.
- Но она верит в вашу невиновность. И говорит, что за все время, что вы были директором Хогвартса, вы не совершили ничего, что привело бы к смерти кого-то из учеников. Она также сказала, что именно вы помогли Гарри Поттеру в его финальной битве с Волан-де-Мортом. А у меня нет оснований не доверять дочери. Даже любовь не смогла бы ослепить ее, будь вы негодяем, Северус.
- К сожалению, у других могут быть иные представления обо мне, - мрачно проговорил Снейп.
- Но есть ведь еще вариант. У меня есть друзья по всему миру. Они с радостью предоставят вам укрытие. Особенно, если Джулиана будет с вами… - привел последний довод Скамандер.
- Бежать? Вы серьезно, Август? После того, как я сказал вам, что не хочу впутывать вашу дочь в эти судебные истории, вы предлагаете мне превратить ее в беглянку? Заставить прятаться, словно крысу, зная, что она может жить полной жизнью здесь с вами и с этим своим Уизли?! – возмущенно воскликнул Снейп, вложив в эти слова последние оставшиеся силы, и в изнеможении откинулся обратно на подушки. – Об этом не может быть и речи. Лучше уж ей вообще ничего не знать о моих истинных чувствах, чем превратиться в изгоя…
- Ну, женщины в нашей семье и не на такое шли ради своих любимых, - пожал плечами Август, раздумывая, не рассказать ли ему обо всем дочери, раз этот нелюдимый Снейп так упёрся.
- И даже не вздумайте проболтаться Джулиане! – словно прочитал тот его мысли. Хотя нет, конечно же, прочитал. Он же был легилементом!
- Я не очень люблю, когда кто-то ковыряется в моей голове, - сухо заметил Скамандер.
- А я рассказал вам об этом, Август, не для того, чтобы вы бежали докладывать обо всем Джулиане. Ведь, поверьте, что бы вы ей ни сказали, я за пару минут смогу убедить ее, что она мне совершенно безразлична. Только тогда я сделаю это совсем не таким гуманным путем, как вам бы того хотелось.
- Вы говорите так, словно ваше сердце поросло шерстью, - с укором произнес Август.
- О, поверьте, иногда мне хочется, чтобы так оно и было, - закрывая глаза, проговорил Снейп и добавил:
- Вы не могли бы оставить меня ненадолго? Мне надо время, чтобы всё обдумать и решить, как поступать дальше.
И Август вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
