В громадном, но душном помещении с относительно низкими потолками было достаточно людно — около пятидесяти человек. Громкая музыка оглушала. На пилонах мастерски вертели задницами стриптизёрши. Длинноногие жаркие официантки разносили выпивку к столикам перед сценами и в вип-зону. Всё было красиво и качественно — в лучших традициях итальянской «Чёрной пантеры».
В основном здесь обитала излишне продвинутая молодёжь, впервые вставшая на рельсы мафиозного дела. Это место зазывало в свои объятия должников, везунчиков, отчаянных безумцев и безбашенных карьеристов. «Чёрная пантера» принимала под своё крыло всех, кто так или иначе решился на чёрные дела или уже свершил их. Клуб не боялся ни полиции, ни общественного осуждения, ни мерзопакостной добродетели. То было пристанище молодой итальянской мафии.
Пробираясь через толпу, сегодня братья Учиха не предстали в свете всемирно известных мафиози. Прикрывая лица шляпами, они оставались неузнанными в приглушённом свете малоизвестного клуба во Флоренции. Миссия требовала полной анонимности.
Итальянская мафия, до недавних событий старательно сохранявшая нейтралитет, прогнулась под давлением действующей главы семьи Учиха. Ради информации о местонахождении правой руки Шисуи Итачи даже не пришлось припугивать этих скрупулёзных итальяшек. Те долго не рыпались. Хватило получаса, чтобы разузнать всё о местонахождении Наори Учиха, об её окружении и защите…
Братья добрались до барной стойки, притом не обменявшись ни взглядом, ни словом. Саске поднял руку, жестом зазывая неторопливого улыбчивого бармена и, не дождавшись, пока тот любезно поинтересуется о вкусовых предпочтениях нового посетителя, буркнул:
— Водку с колой.
Бледный, словно смерть, мужчина с длинными по пояс, ухоженными волосами и белым фартуком, как у мясника, сверкнул золотистыми глазами и, облизнувшись, с любопытством глянул на Итачи. Голова последнего была низко опущена, а потому шляпа полностью скрывало хмурое лицо.
— Стакан воды, — устало произнёс старший Учиха и поправил шляпу, не поднимая головы.
Бармен снова продемонстрировал разрезанный надвое язык и принялся за работу. Саске, незаметно косивший глаза то вправо, то влево, наконец утихомирил своё нездоровое любопытство, задержавшись ненадолго на одной из девушек в вип-зоне. Красивая, высокая, длинноволосая, с личиком стервы и ногами от ушей. Её окружало, по меньшей мере, с десяток человек. Некоторые из них восседали рядом с ней, а другие кружили по всему залу, приглядываясь к ночным гостям…
Сразу после смерти Шисуи большинство его соратников разбежались как тараканы, по разным уголкам мира. Они рассыпались осколками той повстанческой империи, которую двоюродный братец так старательно строил в течение нескольких лет. Однако невероятных масштабов революционное движение имело строгую иерархию, в которой важное место у основания шисуивского трона занимало несколько особо опасных шишек. Последние, в свою очередь, надеялись каким-то волшебным образом скрыться вместе со всеми нажитыми богатствами и влиянием в надежде на то, что через десяток лет смогут на заложенном фундаменте обустроить себе прекрасную жизнь.
Итачи ни раза, ни полраза даже не задумывался отпустить «таракашек» с богом. К тому же некоторые из них, хоть и напуганные до чёртиков, всё ещё вынашивали планы свержения «царя-батюшки» с учиховского трона. Провинившиеся должны быть наказаны. И неважно, какова была их вина. Любое, даже косвенное отношение к предателям карается без суда и следствия.
Одной из правых рук Шисуи была Наори Учиха — троюродная, а то и четвеюродная сестричка Итачи и Саске. Умная девица, не решившаяся в своё время на «династический» брак ради укрепления связей с итальянской мафией, сразу же после гибели своего возлюбленного смекнула, что к чему. А потому уже через месяц полезла подлизываться к Гааре Песчанику, от которого некогда и сбежала прямо из-под венца. Вымолив у того ещё один шанс, она осела во Флоренции в ожидании свадьбы, преисполненная надеждой, что итальянцы-то её укроют от вездесущего гнева Учих.
Однако Гаара даже с некой охотой сдал Итачи свою «возлюбленную». Соратники Песчаного яростно сопротивлялись, думая, что Учихи попросту пытаются их прогнуть своим авторитетом. Пожалуй, только главы мафиозных семей поняли друг друга без слов и загвоздок и заключили договор, в результате которого вся Мафиозная часть Италии провозглашалась автономной территорией и попадала под юрисдикцию Мортэвской Мафии, а взамен те сдали им Наори и, положа руку на сердце, обещали не вмешиваться в кровную месть. Другими словами, хитрые итальянцы затребовали полной свободы действий и притом ещё и защиты от Учих за ничтожную плату. Правда, Итачи расценивал это немного иначе, мол, покачают они права несколько лет, а потом заглохнут и попадут под полную зависимость. И плакала их жалкая автономия горькими слезами.
Как бы то ни было, но сейчас братья Учиха во Флоренции, в «Чёрной Пантере» и в опасной близости от того, кто им не мил…
Саске отвёл взор от Наори и обнаружил, что заказ готов, а бармен уже стряпал коктейль для тех, кто пришёлся поразговорчивее. Итачи крутил в руках стакан воды, спокойный донельзя. Он-то уже с самого порога заметил дальнюю родственницу, а потому сейчас особо-то не дёргался.
— Ты знал? — тихо спросил Саске, продолжая начатый ещё в гостинице разговор, и залпом выпил содержимое рюмки.
— Нет, — ответил Итачи, краем глаза заметив двух Амбалов, крадущихся позади.
— Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что её четырехмесячному молчанию есть причина…
Саске был далеко не глупцом, чтобы попросту замять очевидные факты. Он и так слишком долго закрывал на всё глаза. У него был конкретный ответ, способный разом расставить все точки над «i», но не было сил сделать этот важнейший шаг.
Двое крупных мужчин приближались, стремительно сокращая расстояние. Сложно было вообще рассчитывать, что Наори не заметит подозрительных гостей и не перестрахуется. Этот маскарад со шляпами и зализанными назад волосами был, скорее, отвлекающим маневром для вышибалы снаружи клуба. Да и времени Учихи немало выиграли для того, чтобы осмотреть поле битвы и подготовиться к ещё одному кровавому месиву.
— … причина, по которой Сакура не сказала мне, что я стану отцом.
— Потому что отцом стал бы не ты, Саске, а я, — поставил точку Итачи, а следом развернулся на высоком крутящемся стуле и выплеснул содержимое стакана в лица двух громил. Последние, явно не ожидавшие такого поворота событий, на секунду-другую растерялись. Это и предопределило последующее мгновение, ставшее для горе-охранников смертоносным. Итачи вспорол брюхо одному, а второму перерезал глотку, при этом изрядно испачкавшись в чужой крови.
В клубе стало тихо. Музыка смолкла. Присутствующие оторвались от своих дел и обратили внимание на незнакомца в шляпе, вытирающего лезвие кинжала об свой чёрный костюм.
Наори, находившаяся в другом конце помещения, подняла испуганные глаза и напряглась как струнка. Она-то сразу поняла, кто пришёл по её душу.
— Бармен, повтори заказ! — громче крикнул Саске, который даже не думал шевелиться или оборачиваться, принимая во всей этой заворушке участие. Его тёмные глаза не налились ни гневом, ни слабостью, ни апатичной безысходностью. Брюнет совершенно не изменился в выражении лица, оставаясь по-прежнему спокойным и рассудительным.
Полученная информация не принесли ему никакого облегчения, как он надеялся. Ни удовлетворения, что секрет раскрыт, ни сожаления о произошедшем. Только желание выпить ещё одну рюмку водки с колой.
Бармен, уже не раз наблюдавший кровь в этом сомнительном заведении, с прежней дружелюбной улыбкой налил ещё. Казалось, мужчина даже был рад эдакому повороту событий, ведь слушать целыми днями бессмысленные разговоры своих клиентов тоже со временем наскучивает. Ни одна история не сравнится с живыми впечатлениями.
— Ну, и когда это случилось? — поинтересовался Саске, не оборачиваясь, и крутил в руках маленькую рюмку.
