— Я, когда её встретил на пороге дома… обомлел, — как будто бы совсем не услышав Итачи, заговорил Шисуи. Он, не отводя взгляда, смотрел на Сакуру. — Такая хрупкая, беспомощная… и наивная. Ей-богу, божий одуванчик. Тогда я задался вопросом: где вы умудрились найти её и почему она всё ещё жива? — Шисуи смотрел на девушку так, словно бы Сакура была не огранённым алмазом, первой и единственной в своём роде. С тем же в его глазах читалась скорбь. Словно бы брюнет прощался с Харуно. — После двухлетней разлуки я увидел вас совершенно не похожими на тех, кого я помнил. Твой импульсивный братец, который убивал людей ради удовольствия, игрался людьми, как игрушками, вдруг приобрёл черты нормального, уравновешенного человека.

Услышав такое заявление, у Харуно перехватило дыхание. Девушка не верила собственным ушам. Она отказывалась это понимать и уж тем более — уложить в своей голове. Убивал людей себе в удовольствие? Разве Саске был способен на такое?

«Этого не может быть», — повторяла про себя Сакура снова и снова, словно боялась забыть того, кого любила всем своим сердцем. Кстати говоря, она всё ещё не верила в смерть своего любимого, а когда краем глаза замечала обездвиженное тело за колонной, то её сердце разрывалось на куски.

— А ты? А ты, Итачи? Что произошло с тобой? — не останавливаясь, продолжал Шисуи, пожирая глазами теперь своего брата. — Где тот неуловимый бессердечный убийца? Куда пропало былое равнодушие к жизням людей? Ты стал тенью того величия, которым некогда был! А всё почему?! — родственник негодовал и злился. — Из-за неё! Как я мог молча смотреть на то, во что она превращает вас!

— Разрастающаяся опухоль, развитию и увеличению которой посодействовали твои хвалёные приспешники из кругов отца, давит на отдельные участки головного мозга, что ведёт за собой некоторые симптомы, — монотонно говорил Итачи, совсем не моргая и как будто бы не слушая брата. — Чаще всего это ведёт за собой неврологические последствия, и ты этому не исключение. У всех людей нарушается координация, способность мыслить и принимать решения; нарушается слуховой и разговорный аппарат, но только не у тебя… — Итачи печально усмехнулся. — Ты остался превосходным снайпером, убийцей и гениальным человеком, но, увы, пострадала твоя сущность. Это что-то вроде раздвоения личности, но намного сильнее. Одна личность вытесняет другую. И ты чувствуешь это внутри себя, не так ли? Противоречия разрывают тебя. То, что казалось незначительным, стало змеёй в твоей голове, которая кусалась и отравляла твой ослабленный рассудок. И людям моего отца, о которых, впрочем, он догадывался, я так полагаю, необходимо было лишь дать твоим спутанным мыслям новое направление.

Шисуи молчал, не в силах возразить. Отчего-то слова двоюродного брата ранили его сильнее, чем нож.

— Узнав о диагнозе и приближении своей смерти, ты отправился навестить в последний раз меня и Саске. Но ведь процесс был уже запущен, и ты не отдавал отчёт своим действиям. Я заметил это в ту самую минуту, когда увидел твои глаза, полные безумия. Ты всегда был человеком рассудительным и спокойным, но прежнего умиротворения и гармонии с самим собой я не увидел, — Итачи перевёл дыхание, прикрыл уставшие глаза. — Эти люди, предатели, перешли в наступление. Они надеялись сыграть на твоей болезни и старательно внушали тебе определённые мысли, при том не забывая пичкать тебя наркотой. И когда ты увидел Сакуру, а затем и нас с Саске, то в твоей голове что-то щёлкнуло, — Итачи помедлил. — Я, как никто другой, знаю, как сильно ты боишься смерти, как сильно боишься не увидеть меня или Саске, уезжая в очередное путешествие. Как сильно ты привязался к Сакуре. И, наверное, именно эти чувства в совокупности не дали внушению окончательно поработить твою личность. А потому ты спас меня, увёз к Нагато, за город, а Саске с Сакурой дал фору.

— Вы изменились, и изменились не в лучшую сторону! Доверяете всем, ведётесь на всякие провокации и жертвуете собой ради других. Не я потерял свою личность, а вы! Скажи, что я не прав! — с вызовом прервал двоюродного брата Шисуи.

— Ты прав, — признался Итачи, и Сакура невольно дёрнулась, устремив красные от слёз глаза на печального брюнета. Последний с некоторым сожалением рассматривал свои руки. — Конечно, ты прав… И те, кем мы стали, это заслуга исключительно Сакуры и никого другого. Но разве эти изменения плохи? — наследник снова поднял голову и поверх взглянул на Шисуи. — Разве плохо, что Саске перестал приносить одни проблемы, а я наконец почувствовал хоть что-то, помимо равнодушия и скуки? Разве плохо, что она научила нас любить и быть любимыми?

— Плохо, — сказал, как отрезал. — Вы должны были играть свои роли, как это делали все Учихи. Моя роль заключалась в том, что бы смиренно доживать свои дни в одиночестве и страхе. Роль твоего прадеда — заключить мир, а роли деда и отца — поддерживать этот мир, идя на уступки и жертвы. Роль моих родителей — погибнуть за тебя и своей кровью сделать из маленького мальчика настоящего наследника Учиховского трона. Мы все играем свои роли, и Сакуры не должно было существовать в ваших жизнях.

— И почему же?

— Потому что она меняет вас! Вы становитесь мягче, а, значит, смерть моих родителей была напрасной! Значит, твой прадед, дед и отец зря претерпевали все унижения и притеснения! Значит, война будет проиграна! — Шисуи, казалось, напрочь сошёл с ума.

— Это они внушали тебе? — Итачи нахмурился. — Этим подкармливали твоё безумство? Этим отравляли твою доброту? Мы стали размазнёй, Шисуи, а ты стал предателем. И кто же, в конечном итоге, хуже? Люди отца изначально примкнули не к тебе, а к Сенджу. А уже Сенджу посоветовали найти слабое духом и телом, но имеющее власть звено. И для этого выбрали тебя. Ты всего лишь был марионеткой с опухолью головного мозга, затравленной наркотиками и препаратами, в руках настоящих крыс. Но оттого ты лучше них не стал, ведь именно ты был Связным не только между Новым и Старым поколениями, но и Связными между двумя мафиозными семьями, с одной из которых я веду войну. Это ты информировал Сенджу о последних событиях в учиховских кругах. Это ты привёл Стервятников в Мортэм. Это ты выставил голову Сакуры на Рынке Чёрных Наёмников. Это ты травил меня, Шисуи, но в конечном итоге спас. Это ты дал план Чёрного Дворца и назвал точное время банкета. Это ты подверг нас всех опасности, но не рассказал о туннеле и тайной горной дороге и тем самым спас нас. А всё потому, что твои приспешники неправильно внушили тебе информацию и ошибочно решили, что ты не любишь Сакуру, на которую и начал охоту…

— Поначалу я просто хотел убить Сакуру, и дело с концом, — поправил Шисуи. — Но тогда, два года назад, в Мортэме, это было практически невозможно, учитывая то, как вы охраняли её со всех сторон. Каждый из ближайшего окружения был начеку и готов был рвануть на помощь в любое время суток, а кое-кто, чьи головы она запудрила, был готовы отдать жизнь за неё. Единственным верным решением было на время удалить тебя из игры.

Не трудно было догадаться, что после «ухода» великого Учихи Итачи, который самостоятельно держал на своих плечах весь бизнес, эти увальни из твоего ближайшего окружения начнут геройствовать во имя своего обожаемого начальника. И тогда случится то, что называют горе от ума. Слишком много умных и преданных людей, точно так же, как и глупых, безмозглых солдат, в одном месте — залог проигрыша в смутные времена. Каждый из них хотел поправить положение дел, а вместо этого ещё больше гадил. А наблюдать за этим было ещё веселее обычного. И весь этот срач развязал мне руки. Я мог делать что душа пожелает прямо под носом горе-героев.

— Скажу честно, твой план продуман до мелочей, но было одно «но», которое ты не предусмотрел.

— Братья Зетцу, — зло плюнул Шисуи. — Тогда эти тупые идиоты, которые смотрели тебе в рот и готовы были даже жонглировать перед тобой, если бы таково оказалось твоё желание.

— Да, — кивнул Итачи. — Пока все считали меня психом и старались на благо моей компании, я приказал им спрятать Сакуру и Саске прежде, чем ты перейдёшь в непосредственное наступление. С Саске я взял обещание, что он будет беспрекословно подчиняться братьям Зетцу. А потому, без лишних вопросов, они уехали, а ты продолжал травить меня, не упуская ни единой возможность вернуть эту парочку обратно. И когда Саске с Сакурой вернулись, ты ликовал. Неплохо продуманный план. Ты, скорее, импровизировал, нежели так чётко всё отработал, не так ли?