Она схватила вилку с четырьмя длинными зубцами и, прежде чем воткнуть её в руку черствой шатенки, вкрадчиво проговорила:

— Говоришь, не знаю правила столового этикета?

Теруми взревела, как раненный зверь, а следом бросилась на Харуно. Всю её изящную руку залило собственной же кровью. Сакура успела каким-то чудом оттолкнуться стопами от ножек стола, извернуться на стуле и миновать встречу с длинными ноготками соперницы. Звук битого стекла.

Следующее, что увидел весь зал: как Мей, на мгновение повисшей в воздухе перед Сакурой, прострелили голову; как вся кровь и кусочки распотрошённых мозгов оказались на лице дурнушки…

Итачи понял только одно: если бы Сакура не затеяла эту заварушку, то сейчас бы притаившийся где-то за окном снайпер оборвал её драгоценную жизнь. Время словно бы остановило свой забег на той злосчастной секунде, когда в воздухе повисла паника приглашённых гостей; когда Ближайшее Окружение уже успело занять конкретные позиции, махом перевернув тележки с блюдами, стулья и небольшие столы, наспех соорудили подобие укреплений; когда Саске, вытащив из-за пазухи пистолет, немедленно отдал краткие указания дальнейших боевых действий; когда Сакура с испуганным и окровавленным лицом впала в минутный ступор (не каждый же день впереди проносящему человеку простреливают голову вместо твоей).

В том, что нападение подстроено Сенджу, не оставалось сомнений. Они с умом воспользовались усыплённой бдительности врага и, следуя неглупым советам прирождённых стратегов, сыграли ва-банк. Ясно уяснившие для себя, что дурнушка — слабое место, враги одним выстрелом хотели закончить эту войну. И не так важно, как они пробрались на тщательно охраняемую территорию. Важно лишь то, что Итачи не предвидел этого, не обдумал и не обезопасил любимого человека на всякий, вот такой вот безумный случай.

Учиха-старший серьёзно оплошал, и сейчас он понимал это, как никогда раньше.

Саске молодец: он быстро среагировал. Это именно он отдал приказ, чтобы каждый член Ближайшего Окружения, несмотря ни на что, был вооружён двадцать четыре часа в сутки. Это он позаботился о сохранности жизни Харуно. Это он распорядился, чтобы круглый стол поставили именно на место люка, который на данный момент спасёт им жизнь. Это во многом благодаря ему Сакура шокирована, но жива. Итачи же всё это время оставался в стороне, избегал розоволосой девушки, заботившись только о своём собственном благополучии. И загубленная жизнь Мей висит на его совести.

Но факт, что Саске умничка, никак не отменяет того выбора, который обязан сделать Итачи. Его младший брат занят и не в состоянии сейчас позаботиться о Сакуре, ведь он и так очень многое для неё сделал. То, что Саске прикрыл дурнушку своей спиной, ни в коей мере не означало, что опасность её миновала…

Изуми и Сакура находились от Итачи на равном расстоянии по обе стороны от него. В случае немедленного обстрела спасти он сможет только одну. Конечно, вероятность, что облава не состоится или пули обойдут стороной одну из девушек, которую он предпочтёт не спасать, велика, но ведь эта самая вероятность не стопроцентная. Выбор. Выбор, кому на помощь броситься, кого немедленно уложить на пол и кому прикрыть голову в случае бомбардировки, кому дать фору, а кого бросить на произвол величайшего случая. Девушку, которая никогда не выберет его, или девушку, которая готова отдать всё ради него?

Он успеет сделать только два шага до обстрела. Ни вскрикнуть, ни моргнуть, ни набрать в лёгкие воздуха. Только сделать два шага: вправо или влево?

Вправо или влево?

========== Глава XXIII. Часть 5. ==========

Её карие щенячьи глаза смотрели на него с благодарностью. Так преданно на него ещё никто не смотрел. Ни Сакура, ни Саске, ни один из Ближайшего Окружения. Только одна Изуми — его несостоявшаяся невеста с телом, как решето после обстрела.

«Ещё секунда, и всё закончится, дорогая», — подумал Итачи, наблюдая за тем, как медленно гас огонёк в глазах красивой шатенки. За три минуты мексиканский барон лишился жены, своей дочери-красавицы и племянницы. А всё потому, что его зять вдруг взял и решил, что жизнь Сакуры драгоценнее всех его родных вместе взятых.

Сакура лежала в его объятиях, под столом и судорожно убирала с лица чужие извилины головного мозга. Зелёные испуганные глаза не осознавали, что вокруг происходит. Дурнушка невольно хваталась за руку Итачи, дрожала как осиновый лист и надеялась на своего спасителя.

Из-под скатерти вылез изворотливый Дейдара, который на языке жестов кратко объяснил начальнику, что обстрел быстро не закончится и оборону они в таких условиях держать долго не смогут, что пора сваливать, пока не поздно, и бросать на произвол судьбы всех остальных гостей, если жизнь дорога.

Итачи кивнул и взглядом указал на Сакуру, всё тем же языком жестов приказав вытаскивать её отсюда первой. Блондин потянул за руки обездвиженную происходящими событиями Харуно и с помощью Итачи затащил её под стол. Кроме них, выше упомянутых, здесь находился Нагато, который удерживал Куро Зетцу за кисти рук, опуская всё ниже в зияющую под столом дыру. А чего ещё следовало ожидать от Дворца, где на каждом углу потайные комнаты и коридоры? Вот именно! Люк, ведущий из Поднебесного Зала во внутренние стены второго этажа — в, так называемый, Лимб.

Нагато отпустил товарища, и тот с глухим звуком приземлился на пол, сильно ударившись ступнёй. Любой другой человек взревел бы от боли, а Зетцу только зашипел как кот и встал, будто ничего не стряслось.

— Ходить можешь? — шёпотом спросил Нагато, который несколько волновался за Куро.

— Меня так просто не убьёшь. Продержитесь буквально пару минут: я сейчас найду какой-нибудь матрас для более мягкого приземления, а то ноги переломаете!

— Поймай Сакуру!

— Ох… Ну, давайте!

Итачи взял забрызганное в крови личико Сакуры в свои руки и внимательно посмотрел в зелёные глаза.

— Дурнушка, ты меня слышишь?

Та кивнула, понимая, что сейчас не время капризничать и впадать в ступор. Она изо всех сил старалась держать себя в руках. Вот только одичавшие глаза плохо справлялись с этим заданием.

— Хорошо. А теперь послушай. Я тебя сейчас опущу в люк. Тебя поймает Куро. Держись его. Делай всё, что он тебе говорит.

— А ты? — еле слышно спросила Харуно, перехватив кисти его рук.

— Не волнуйся за меня, — он припал своим лбом к её.

— Обещай…

— Обещаю, — заранее зная, что скажет дурнушка, шепнул он и поцеловал её, словно в последний раз. Затем Итачи аккуратно опустил её вниз, насколько это было возможно.

— Ловлю! — крикнул Куро, и Итачи отпустил.

Девушка даже не прочувствовала свободного полёта и быстро приземлилась прямо на руки Зетцу, который сразу после падения больно нахмурился и поставил Харуно на ноги. Сакура наспех оглянулась. Падала она примерно с третьего этажа по меркам обычной хрущёвки. Как только Куро умудрился себе голову не расшибить?!

Помещение вокруг было мрачноватое, пыльное и покрытое тоннами паутины по углам, но в целом достаточно просторное и освещённое тусклым светом, проникающим через грязное витражное окно в конце коридора. Высокие сводчатые потолки с гравюрами на тематику Лимба, арки с сидящими на них скорбящими людьми, кричащими младенцами и неупокоенными душами. Приоткрытые тяжёлые дубовые двери через каждые несколько метров. От этого места у испуганной дурнушки на затылке волосы вставали дыбом.

— Спасибо, — шепнула она чуть живая.

— Некогда обмениваться любезностями, — контролируя эмоции, ответил Зетцу. — Здесь все двери открыты. Ищи матрас или что-нибудь, что обеспечит мягкое приземление. Вперёд-вперёд, чего встала как вкопанная, Саку!

И Куро устремился к одной из дверей, прихрамывая на больную ногу и оставляя после себя кровь.

— Твоя лодыжка… — шепнула дурнушка, намереваясь проверить состояние травмированной части тела своего друга, на что получила неодобрительный взгляд.

— Некогда. Ищи!

И Сакура, как ошпаренная, ломанулась на поиски мягкого «сокровища». Она забегала в каждую дверь, но, осматривая очередную тёмную комнатушку, забитую всяким хламом до отвала, выбегала и оглядывалась по сторонам. Она обошла все комнаты до самого витражного окна и вернулась к люку на потолке ни с чем. Куро нигде не было. По длинному коридору эхом проносились звуки перестрелки, крики и предсмертные возгласы.