Харуно никак не могла заснуть рядом с ним, как не могла заснуть возле комнаты Итачи…

Если бы Саске только знал, что лекарство от плохого настроения — это всего-навсего его брат, то непременно бы переступил через свою гордыню и привёл бы того к Харуно. Хочет он того или нет.

Сам же Итачи намеренно не навещал Сакуру. Знал, что причинил боль, но твёрдо решил разорвать их тонкую красную ниточку судьбы одним махом. В его планах не было разрушать между ними отношений, ведь дурнушка по-прежнему много значила для него. Брюнет всего лишь хотел прервать череду тех невинных моментов сближения, поставить табу на мечтах, жениться на своей единственной любви и с тем же не дать ей окунуться в мир иллюзий, в которых она до конца своих дней будет метаться от одного к другому. Итачи не откажется от дурнушки. Он заставит отказаться дурнушку от него.

Знай он о беременности, то всё происходило бы иначе, но неведение стало губительным фактором для трёхлетнего порядка. Учиха-старший женится. Женится не на своей дурнушке. Женится на другой женщине, к которой пытается привыкнуть и привязаться.

К счастью, Изуми Учиха была доброй и открытой девушкой, с удовольствием идущей на контакт со своим женихом. Случай наградил их одинаковыми вкусовыми предпочтениями, взглядами на жизнь, шаблонами порядка и поведения. И то было доказано почти месяцем тесного общения с ней. Рядом с шатенкой у Итачи возникало ощущение, что он именно там, где должен был быть всегда. Учиха-старший не без радостных чувств осознавал, что его избранница не такой уж и плохой выбор. Вполне возможно, что когда-нибудь она даже сможет потушить в нём огонёк нездоровой привязанности к Харуно. Стать подобием дурнушки. Стать его любимицей…

В сером представлении Итачи всё становилось уже не таким бессмысленным и обесцвеченным. И Сакура догадывалась об этом. Сложно было не догадаться, когда, прогуливаясь по окрестностям Дворца, по его улицам, по Пристанищу, она натыкалась на них и видела в чёрных глазах Итачи раскаяние и извинение.

Изуми слишком мало знала Учиху, чтобы правильно расшифровать этот долгий пронзительный взгляд, а потому расценивала его на свой лад. Мол, они давние друзья, а мы с ним помолвлены, а потому нет смысла ревновать и скалиться. Ох, если бы доброе сердце Изуми знало, как изнывают сердца этих двоих друг по другу в короткие минуты долгожданной встречи.

После недели таких случайных столкновений, Харуно перестала испытывать судьбу и так много гулять. Её тянуло на солёненькое, сладкое, горькое — как бог пошлёт — и она коротала дни напролёт в столовой, где познакомилась со всеми поварами. Она заедала грустные отрывки воспоминаний, в которых шатенка робко идёт с ним под руку или он, наклонившись, что-то ей говорит на самое ухо.

Она просиживала штаны в столовой, пока не настал долгожданный день Х. И утро, как ни странно, началось не с сытного завтрака и не с улыбки поварихи, а с недовольного личика Самуи, отдававшей приказы стилистам. Блондиночка больше не открывала свой рот чаще положенного, а на Сакуру вообще старательно не обращала внимания. Даруи на этот раз вовсе не явился, посчитав, видимо, опасным сам факт близости к дурнушке (по крайней мере так думалось Харуно, а настоящая причина крылась в его встрече с Какузу по каким-то мелким, но неотложным делам).

А затем всё завертелось и закружилось. Снова этот макияж, платье, суета и мысли, терзающие её в адском котле снова и снова. Сакура каким-то чудом дожила до вечера и не сошла с ума. Однако она ясно поняла, что не хочет никуда идти, как только на пороге гардеробной появился Саске. Девушка кинулась в его объятия, как кидаются утопающие на спасательный круг, и была счастлива отгородиться его сильными руками от стилистов-демонов.

— Ты чего, зайка? — спросил он, аккуратно чмокнув её в макушку, попутно боясь испортить причёску.

— Можно, я не пойду на банкет?

— О-о-о, — многозначительно проговорил Саске, оторвав свою коротышку от своей груди и внимательно посмотрев в её зелёные глаза. — Плохо себя чувствуешь?

— Да.

— Сакура, мы уже дали согласие. Будет невежливо отказываться. Вот если бы ты заранее меня предупредила, то был бы совсем другой разговор, но…

— Но мы должны пойти, — кивнула Харуно, не желая докучать своему донельзя терпеливому парню.

— Мы побудем там совсем чуть-чуть, хорошо? — в свою очередь пошёл на уступки Учиха-младший, приобнял дурнушку за плечи и повел её в Поднебесный Зал.

Именно там их ожидали празднично накрытые столы, изысканные блюда, сделанные руками лучших поваров. Приглашённых на банкет было в разы меньше, чем на День Рождения Сакуры, и объяснялось это тем, что, во-первых, многие уже покинули Чёрный Дворец, дабы продолжить работать в поту и крови, а во-вторых, официальное оглашение о помолвке дело, скорее, интимное, и присутствие нескольких тысяч здесь ни к чему. На свадьбу всех успеют пригласить погулять, а вот такие щепетильные дела устраиваются в узком кругу друзей.

И, в связи со всем вышеизложенным, хватило только одного Поднебесного зала, чтобы уместить всех приглашённых. Помещение, конечно, было гигантских размеров, зато одно. Не красив, как, к примеру, Солнечный или Ночной залы, но зато очень светлый и хорошо освещённый благодаря громадным, закруглённым окнам. Мраморных пол складывался из повторяющихся узоров — кругов, заключавших в себе изображение символа клана Учиха.

В общей сложности присутствовало не более трёхсот человек важнейших шишек. Самый небольшой стол из всех находился ровно посередине зала и предназначался для Ближайшего Окружения и ещё пары человек, на которых настояла сама Изуми. То была её матушка, выступающая от лица умирающего в Мексике мужа (кстати говоря, неглупая и весьма знающая бабёнка), и её двоюродная сестрица, которая, по сути, свела жениха с невестой, Мей Теруми.

Саске с Сакурой оказались за этим столом позже всех, но, тем не менее, не опоздали, придя на лишнюю минуту раньше положенного. Извинившись за ожидание, они заняли своё место. Так как стол имел форму правильного круга и гостей рассадили согласно традициям, то Сакура оказалась между Мей по левую сторону и Саске по правую сторону. Дальше от Учихи-младшего сидели по очереди Итачи, матушка Изуми и сама будущую жена главы нынешнего поколения Учих. Остальные места занимало Ближайшее Окружение, которое ожидало торжественной секунды в приподнятом настроении.

Начало банкета объявили минут через пять, а с тем же сразу отстрелялись и объявили о помолвке и скорой свадьбе. В контексте пригласили всех присутствующих, а в ответ получили кучу аплодисментов. Сакура, как и все за круглым столом, поднялась и покорно захлопала в ладоши, сдерживая боль в рамках своего сердца.

Затем все уселись и принялись трапезничать, весело обсуждая последние новости мировых масштабов. В эти беседы Харуно, может, и не вмешивалась, но охотно слушала, тыкая десертной вилкой в тарелку с каким-то экзотическим салатом. Однако ж дела обстояли иначе, когда разговор заходил о будущем Итачи и Изуми. Особенно матушка своей загорелой мексиканки-дочки любила начинать эти разговоры снова и снова, задавала наводящие вопросы, по типу: «А где будете жить», «А детей сколько хотите», «А воспитанием детишек кто заниматься будет?»

Изуми смущалась открытостью и простотой своей матери, а Итачи только вежливо улыбался и говорил ровно то, что пожилая женщина хотела услышать. Ближайшее Окружение активно принимала во всех обсуждениях участие. Молчала разве что только Конан, сконфуженно поглядывающая то на Итачи, то на Изуми. Видимо, не одну Харуно раздражала сама ситуация, в которой находиться было откровенным принуждением.

По мере погружения в праздничный банкет, Сакуре становилось неловко находиться рядом с двумя любимыми мужчинами за одним столом, один из которых, к тому же, в скором времени свяжет свою жизнь с незнакомой никому мексиканкой. Кроме того, на отвратительное настроение повлияла и Мей, красивая шатенка и по совместительству двоюродная сестрица «разлучницы». Она почти с самого начала метила обаятельные глазки на Саске, с которым впоследствии мило болтала, не давая дурнушке и слова вставить.