Один за одним пассажиры спускались по трапу на пристань, каждого из них опознавали, и соответствующее имя вычеркивалось из моего списка. На борту "Королевы-Императрицы" было 193 пассажира первого класса, включая Бута, и, когда 192 из них сошли на берег, осталось только одно имя!
- Вы не можете себе представить, в каком лихорадочном нетерпении я тогда находился, - сказал Лестрейд, потирая бровь, чтобы отогнать мучительные воспоминания. - Как нескончаемо тянулось время, пока мы медленно и тщательно сверили со списком триста двадцать четыре пассажира второго класса, потом триста десять пассажиров третьего... Все, кроме мистера Бута, сошли на берег. Но он точно этого не делал! В этом не было никаких сомнений.
Значит, он все еще на корабле, решили мы. Я уже начал немного паниковать и подумал, что он мог каким-то образом спрятаться в багаже, который в данный момент огромные краны переносили на пирс.
Я поделился своими страхами с Форсайтом, и он сразу же организовал вскрытие и проверку сотрудниками таможни всех чемоданов и ящиков, в которых только мог поместиться человек.
Это была громадная работа, но они проделали ее на совесть и через два часа смогли нас заверить, что сбежать с корабля этим путем у Бута не было никакой возможности.
Из этого следовал единственный вывод: он все еще прячется где-то на корабле. За кораблем уже тщательно наблюдали с того момента, как он подошел к пристани, а теперь суперинтендант полиции выделил нам двадцать человек, и мы с помощью капитана, стюардов и команды обыскали "Королеву-Императрицу" от носа до кормы и обратно. Ни одно укрытие не осталось не осмотренным, даже те, где и кошке-то не спрятаться, но пропавшего пассажира не было нигде. В этом я убежден. Вот, вкратце, и все, мистер Холмс. Мистер Бут определенно присутствовал на борту "Королевы-Императрицы" до одиннадцати часов утра десятого сентября, и, хотя у него не было никакой возможности покинуть корабль, мы оказались перед фактом, что в пять часов вечера его там уже не было.
На лице Лестрейда, завершившего свою любопытную и загадочную историю, было выражение такой безнадежной растерянности, какого я никогда на нем не видел. Надо сказать, что я ощущал схожие чувства, но Холмс, упав обратно в мягкое кресло и вытянув свои длинные худые ноги, сотрясался от беззвучного смеха.
- И какие выводы вы из этого сделали? - спросил он, еле совладав с собой. - Какие шаги вы планируете предпринять?
- Ни имею ни малейшего понятия. Не знаю, что делать. Это невозможное дело. Абсолютно невозможное! Неразрешимая загадка! Я пришел повидаться с вами, надеясь, что вы возможно предложите какое-нибудь свежее направление, чтобы я смог продолжить расследование.
- Хорошо, - сказал Холмс, и глаза его озорно блеснули. - Если я дам вам адрес теперешнего места проживания Бута, это вам поможет?
- Его что? - воскликнул Лестрейд.
- Его адрес в настоящее время, - спокойно повторил Холмс. - Но перед тем, как я сделаю это, дорогой Лестрейд, у меня есть одно условие. Мистер Джервис в этом деле поступил со мной некрасиво, и я не желаю, чтобы мое имя ассоциировалось с этим расследованием в дальнейшем. Чтобы вы не предприняли, вы не должны раскрывать источник, откуда поступила информация, которую я вам дам. Обещаете?
- Да... - пробормотал все еще не пришедший в себя Лестрейд.
Холмс вырвал листок из записной книжки и написал быстрым небрежным почерком: "Мистер А. Уинтер, обращаться к миссис Тэкерей по адресу: Глоссоп-роуд, Брумхилл, Шеффилд.
- Здесь вы найдете новые имя и адрес человека, которого вы разыскиваете, - сказал он, передавая Лестрейду сложенный пополам листок. - Настоятельно советую вам, не теряя времени, задержать его, поскольку в телеграмме, той самой, что прервала ваш захватывающий рассказ, говорилось, что мистер Уинтер только что вернулся домой после непродолжительного отсутствия и, вполне вероятно, снова собирается в поездку. Не могу сказать, насколько скоро это случится. Думаю, через пару дней.
Лестрейд поднялся со стула.
- Мистер Холмс, вы - лучший из людей, - видно было, что говорит он от всего сердца. - Вы спасли мою репутацию. В этом деле я вел себя, как полнейший идиот, а теперь вы отдаете мне все лавры, хоть я этого не заслуживаю. Что до того, как вы до этого докопались, для меня это - полнейшая загадка, как, впрочем, и само исчезновение Бута.
- Будет вам, - отмахнулся Холмс. - Надо сказать, я не уверен, располагаю ли я всеми фактами, поскольку я не занимался расследованием в полной мере. Но и те, что у меня есть, выстраиваются во вполне стройную картину. Если представится возможность, я буду счастлив поделиться с вами своей версией касательно поездки Бута в Нью-Йорк, как только у вас найдется свободная минутка.
- Кстати, - окликнул Холмс уже собравшегося выходить Лестрейда, - я не удивлюсь, если вы обнаружите, что мистер Джабез Бут, точнее мистер Арчибальд Уинтер, немного вам знаком. Он был вашим попутчиком на пути из Америки. Он прибыл в Шеффилд за несколько часов до вашего прибытия в Лондон, а поскольку он, как и вы, плыл из Нью-Йорка, очевидно, что вы возвращались на одном корабле. Он должен был носить дымчатые очки и густые темные усы.
- Да! - воскликнул Лестрейд, - На борту был пассажир по фамилии Уинтер, который полностью отвечает вашему описанию. Полагаю, это он, поэтому не будем терять времени.
Лестрейд поспешил к выходу.
- Ну, Уотсон, вижу, вы в такой же растерянности, как и наш друг Лестрейд, - сказал Холмс, глядя на меня с улыбкой. Он раскурил свою старую вересковую трубку и откинулся на спинку кресла.
- Должен признать, что из всех наших прошлых загадок исчезновение Бута с "Королевы-Императрицы" - самая необъяснимая, - сознался я.
- Здесь-то как раз все ясно, - хмыкнул Холмс. - Лучше я расскажу вам, каким образом я нашел решение этой задачи. Вижу, вы готовы слушать?
Первое, что нужно сделать в любом расследовании - это оценить ум и изворотливость преступника. Мистер Бут был без сомнения умным человеком. Если вы помните, мистер Джервис это подтвердил. Факт, что Бут открывал банковские счета, готовясь к преступлению за 12 месяцев до его совершения, доказывал, что он предусмотрителен и способен к долгосрочному планированию. Таким образом, я приступил к расследованию, зная, что разыскивать придется умного человека, у которого в запасе было 12 месяцев, чтобы спланировать свой побег.
- Ключи к разгадке мне дала миссис Пурнель, - продолжил Холмс. - Самым важным было ее упоминание про аудиторскую работу мистера Бута, бывшую причиной его многодневных, часто неожиданных, отлучек. Я сразу же предположил, и в ходе дальнейшего расследования это подтвердилось, что у мистера Бута вообще не было никакой дополнительной работы. Почему же он лгал, объясняя причины своих отлучек хозяйке квартиры? Скорей всего, потому, что его разъезды были связаны или с преступлением, или с планами побега после его совершения. Было маловероятно, что такая бурная выездная деятельность может быть напрямую связана с банковскими махинациями, и я заключил, что мистер Бут готовил путь к отступлению.
Ко мне сразу же пришла мысль, что он живет двойной жизнью, его намерение несомненно было отказаться от одной из личин после совершения преступления и превратиться в другого человека. Это гораздо более безопасная и не столь неуклюжая уловка, чем грим и смена внешности, когда от тебя именно этого и ждут, и ведут поиски, учитывая эту возможность.
Особый интерес представляла информация о картине и книгах. Я попытался поставить себя на его место. Он явно дорожил ими, они не тяжелые и вполне транспортабельны, следовательно, нет никаких причин с ними расставаться. Без сомнения, он мало-помалу вынес их из дома и поместил куда-то, откуда он легко мог забрать их впоследствии. Если бы я мог вычислить это место, я мог быть уверен, что поймаю преступника, когда он попытается забрать свое добро.
Картина должна была находиться где-то поблизости, так как он забрал ее в тот самый день, когда и совершил преступление... Ну, не буду обременять вас лишними подробностями. Всего за два часа расспросов я нашел дом, который он заранее снял, и в котором он оставил картину и все остальное. Это и был дом миссис Тэкерей по Глоссоп-роуд.
