Твое выступление постепенно перерастает во всеобщее бурное обсуждение, но в этом рое сомнений я улавливаю самое главное: мы знаем, что есть выход из нашего тупика, мы будем искать, пробовать, ошибаться и нащупывать верные пути.
Опускаюсь рядом с тобой на колени, обнимаю твое напряженное тело, всей кожей улавливаю ту ответственность, которая намертво вплавилась в твои мышцы. Ты, помня о своем преступлении чернокнижника, долго бежал от этой ответственности, отказывался читать знаки людей, страшась повторить ошибку прошлого. Больше не бежишь. Ты смирился со своей ношей и принял ее на свои красивые, немного сутулые плечи. Кто-то же должен, любовь моя? Кто-то же должен?
Комментарий к Интерлюдия 3. Ищущие * и ** — обе цитаты из «Экономически-философских рукописей 1844 года» Карла Маркса.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Дорогие читатели! У нас сейчас, как у капитана Врунгеля, экватор! Мы ровно на середине повествования, если не по количеству глав, то по логике совершенно точно. Можем все дружно искупаться в честь праздника Нептуна (автор согласен поразмахивать трезубцем).
Замученный последними размышлениям Шалома автор собирается на каникулы. Надеюсь на понимание, и спасибо всем вам, терпеливые драгоценные читатели, за то, что доплыли вместе со мной до экватора!
====== Глава 13. Милош. Ступени ======
Вы не поверите: все японские дети знают японский язык! Эта мысль однажды поразила меня до глубины души. И действительно, все дети в мире свободно говорят на своих родных языках. Любой японский ребенок без всякого труда говорит по-японски. Разве это не свидетельствует о его удивительном таланте?
С. Судзуки. «Взращенные с любовью»
Тито Мбовени … работал аналитиком в нашей подпольной штаб-квартире в Лусаке. Он получил ученую степень в университете в Англии... Молодежь вроде Тито и Джоеля Нечитенже (он обучался в партизанских лагерях Анголы и проявил себя как один из самых блестящих наших интеллектуалов и стал помощником в аппарате Манделы) относилась к тому поколению черных детей, которые по д-ру Фервурду, архитектору апартеида, «должны навечно оставаться лесорубами и водоносами». Этот главный создатель апартеида вопрошал от своей мудрости: «Какой смысл учить их математике, если она никогда им не понадобиться?» Теперь они управляли страной.
Ронни Касрилс. «Вооружен и опасен»
Бланкатьерра. Три года спустя.
Ручей, вьющийся узкой лентой меж гладких корней и широких темных листьев, казался одновременно прозрачным и почти черным. Кончита опустилась на колени, с удовольствием зачерпнула воду двумя ладонями и окунула лицо в долгожданную свежесть. Баська осторожно вылезла из ее заплечного мешка, подошла к ручью и с подозрением принюхалась.
— Да, кошка, пахнет дерьмово, — хмыкнул Шеннон и покосился на девушку: — А пить точно можно?
— Можно. В окрестностях Альчикчик* все источники такие, — в подтверждение своих слов роха одним глотком выпила полную горсть воды и щедро плеснула на себя, попутно обдавая обоих спутников тучей брызг. Баська гордо передернулась от кончика носа до пушистого куцего хвоста, а Шеннон выругался на нерейском. В отличие от Гая, он предпочитал родной язык для выражения самых искренних и глубоких своих чувств. Кончита, вдоволь налюбовавшись мокрой рыжей бородой друга и его перекосившейся от вкуса воды физиономией, махнула рукой в сторону просвета в густом переплетении лиан: — Идем, деревня близко.
Небольшое селение Альчикчик отвоевало себе у сельвы смешной клочок пространства и уже лет десять стойко держало оборону. Правительственным войскам и чиновникам не было до него никакого дела. Возможно, они даже не подозревали о его существовании. Зато ядовитые змеи, ягуары, болезни и голод наведывались в гости к жителям с завидной регулярностью. Те с завидным упорством не сдавались.
В разное время здесь находили приют последние герильерос, попавшие в опалу или осужденные на смертную казнь Hermanos; поредевшие после очередной эпидемии ряды поселенцев пополняли беглецы с плантаций и рудников.
В последние два месяца в Альчикчик функционировала школа, открытая Hermanos. Учителем назначили полукровку, который стараниями отца-корнильонца получал образование аж в одной из трех академий Бланкатьерры, но на последнем курсе попался на какой-то мелкой краже и был со скандалом выставлен за порог. Закрутилось-завертелось, и вот он вступил в ряды подпольщиков.
Формально Хосе обладал куда большим запасом знаний, чем Кончита, но та за прошедшие три года так поднаторела в деле обучения безграмотных рохос, что орден направил ее в Альчикчик на подмогу молодому учителю. Это было на руку и Милошу с друзьями, потому что местный знахарь недавно нашел применение удивительным грибам, которые росли в дне пути от деревни, да и в принципе окрестная флорам отличалась разнообразием. А, кроме того, из-за дел подполья дружной компании пришлось разделиться несколько недель назад, и Кончита очень-очень ждала встречи со своим любимым.
Черный ручей свернул направо, а путники, с облегчением ступая на протоптанную деревенскими тропку, пошли налево. Баська с самым независимым видом следовала за ними, то и дело оглядываясь по сторонам. Вдруг Кончита почувствовала, как натянулся поводок, который слегка дисгармонировал с образом самостоятельной кошки. Девушка тронула за руку друга, и оба мягко развернулись, заинтересованные действиями полосатого создания.
— Мя-а-а, — коротко выдала Баська, чуть припав на передние лапы и повиливая отставленным задом. Кончик хвоста выразительно дернулся. Прямо над охотницей лениво кружила упитанная блестящая муха.
Кошечка сжалась в тугую пружину, прыгнула — и тут же с изумлением опустилась на землю. Муха, всего миг назад присевшая на край ярко-лилового кувшинчика, который невинно покачивался на обломанной ветке дерева, скрылась в этом самом кувшинчике. Точнее, коварный сосуд ожил и прихлопнул насекомое зеленой с лиловыми прожилками крышкой.
— Что, зверюга, растения на твоем острове с тобой не... Кончита, как это слово-то? — виновато покосился на подругу Шеннон, основательно лохматя свои рыжие космы. Некоторые слова он запоминал с трудом.
— Не конкурировали, — улыбнулась роха, подхватила на руки опешившую Баську и почесала ее за ушком.
Вскоре за деревьями показалась обманчиво нежная живая изгородь, окружавшая Альчикчик. Плотные сплетения колючих стеблей лианы, на которых красовались мелкие цветки в обрамлении розовых прицветников, разумеется, не были серьезным препятствием для гостей из сельвы, но и не позволяли ягуарам шастать по деревне как у себя дома. За воротами рассыпались, будто зерна маиса, глиняные хижины — светлые, рыжеватые, коричневые, почти черные, кое-где с красноватым отливом. Кончита невольно задержала дыхание, засмотревшись на буйство красок, влажную после недавних ливней дорогу в отпечатках маленьких ног и глаза любопытной девчушки, что изучала незнакомцев из-за угла ближайшего дома.
— А, Кончита, Шеннон! — их старый знакомец, один из Hermanos, вынырнул из-под навеса, на ходу обтирая заляпанные глиной руки.
Роха без зазрения совести предоставила нерею пристраивать их нехитрые пожитки и кормить Баську, а сама прямиком направилась в школу.
Как и следовало ожидать, за два месяца отдельную большую хижину под нужды обучения не отвели. Уроки проходили посреди все тех же сплетений трицвета**, только не розового, а пурпурного. Когда-то это место обустроили под собрание жителей деревни, а теперь в дневные часы здесь занимались как совсем юные, так и взрослые ученики. Кончита с удовольствием вслушалась в ломкую старательную речь подростка, который, похоже, делал первые шаги в нелегкой науке чтения.
Осторожно, чтобы не прервать урока, девушка замерла у входа в импровизированную школу. На бревнах, уложенных по периметру пурпурной изгороди, устроились девять ребят в возрасте примерно от восьми до четырнадцати лет, трое юношей, одна девушка и одна совершенное седая, сухонькая, очень аккуратная женщина с лицом древней богини. Длинный нескладный мальчишка, покачиваясь взад-вперед на болезненно тонких ногах, стоял спиной к ней и лицом к остальным. Он втягивал голову в плечи, сосредоточенно всматривался в книгу и, спотыкаясь на каждом слове, читал. Сидевший на единственном здесь плетеном стуле красивый, по-городскому одетый полукровка качал головой в такт звукам его голоса.
