Кенди вздохнула. Каждую ночь она читала себе эту проповедь, пытаясь забыть. Забыть его смех. Тепло его рук, обнимавших ее, когда он заставил ее сесть на лошадь. Скрытую нежность слов его редких писем. Тот короткий взгляд, когда она бежала вслед за поездом, уносившим его в Нью-Йорк вместе с Сюзанной. Что это было? Шепот судьбы, который они не услышали, потому что были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг? Потому что не желали услышать? И то последнее объятие в госпитале Святого Иакова перед тем, как расстаться навсегда. На мгновение ей показалось, что он ее не отпустит. Она хотела, чтобы он не отпустил ее. Она умоляла об этом каждой клеточкой своего тела, каждой частицей души, хотя и знала, как напрасна ее мольба. Он отпустил.

Кенди коснулась кончиками пальцев покрытого снежным узором стекла. Она понимала, что он не мог поступить иначе. Также, как и она. У них не было выбора. Их разделили любовь Сюзанны и ее жертва. Кенди не злилась на нее, но с того дня в ее сердце поселились пустота и боль. Только ее природная жизнерадостность и работа не дали ей впасть в депрессию. А сердце болело. Она запретила себе думать о нем, вспоминать о нем. Она отпустила его. Но ее сердце не отпустило. И в глубине души она знала, что никогда не сможет отпустить его из своего сердца.

Кенди тряхнула головой, пытаясь прогнать тоску. Ей нужно было подумать о другом. Несколько дней назад она приняла очень важное решение, и теперь ей предстояло сообщить о нем друзьям и мистеру Альберту.

«Надеюсь, они поймут».

- НА ВОЙНУ?!! Кенди, ты с ума сошла?! – Арчи заметно побледнел.

Они сидели в небольшом кафе неподалеку от ее работы. У Кенди был перерыв, и она пригласила Анни и Арчи пообедать вместе с ней. Она готовилась к этому разговору с самого утра, и вот час настал.

- Кенди, нет! Мы уже потеряли Стира. Мы не можем потерять еще и тебя! – в глазах Анни заблестели слезы.

- Пожалуйста, поймите. Я должна там быть. Анни, Арчи, я уже все решила. Я чувствую, что мое место там. К тому же, я вовсе не собираюсь погибать, –Кенди озорно улыбнулась.

- Но это может произойти. Это война, Кенди! Смерть не выбирает на поле боя, чью жизнь ей забрать! – очень серьезно перебил ее Арчи.

Кенди вздохнула.

- Я знаю, что смерть не выбирает. Но там люди. Арчи, Анни, я могу помочь этим людям. Вы же читаете газеты. Там так не хватает именно медиков. А я получила специальное образование! Я просто обязана поехать туда. Это мой долг. К тому же, я уже все решила. Я очень надеялась, что вы поддержите меня.

- Кенди…

- Я еще ничего никому не говорила и прошу вас тоже пока ничего никому не говорить. Я хочу сама рассказать обо всем мистеру Альберту. И еще. Прошу вас ничего не сообщать об этом Пати. Ей сейчас слишком тяжело. Рана от потери Стира еще свежа, и я не хочу, чтобы она переживала и расстраивалась за меня. И не нужно пока сообщать об этом мисс Пони и мисс Рейн. У них и без меня забот хватает.

- Хорошо, – расстроенно прошептала Анни.

- Ну, улыбнитесь же! Я ведь еще не умерла и даже не уехала, а у вас уже такие похоронные лица! – Кенди состроила рожицу, изображая лица Анни и Арчи.

Анни не выдержала и прыснула. Арчи чуть повел уголками губ.

- О, Боже! Уже почти два часа! Мой перерыв заканчивается, мне пора.

Кенди подхватила пальто и скрылась за дверью.

Арчи расплатился за обед и вместе с Анни вышел из кафе. Он молчал. Анни тоже. Проводив девушку до особняка Брайтонов, Арчи медленно направился вниз по улице. Идти домой не хотелось.

«Кенди уезжает на войну. На войну. А если она уже никогда больше не вернется? Нет! Нельзя об этом думать. Она вернется. Смерть не может забрать и ее! Может быть, Альберту удастся отговорить ее от этой затеи? Хотя о чем это я? Если уж Кенди что-то решила, то никто не собьет ее с намеченного пути. Она такая упрямая! Кенди… Кенди с ее золотыми локонами и зелеными глазами шаловливого эльфа и одновременно светлого ангела уходит на войну, где может погибнуть. И ради чего?! Ради каких-то дурацких политических разногласий в Европе?! Чертовы политики с их идиотскими амбициями!!! Не в состоянии решить даже самой ничтожной проблемы, не устроив при этом кровавой резни! И все, чтобы получить какую-то собственную выгоду, а потом обвинить во всем друг друга и жить дальше с чистой совестью, торжественно вписав свое имя в историю! Разумеется, уже после того, как тысячи людей заплатят за это своими жизнями!!! Да кого из них это интересует?! И одной из этих людей, возможно, станет Кенди! Нет, это немыслимо! Отвратительно! Ужасно! Глупо! Господи, как же все это глупо!»

Арчи медленно вошел в огромный холл чикагского дома Эндри. Здесь царили тишина и полумрак. Арчи прошел в гостиную и опустился на диван.

Вот уже полгода он учился в Чикагском университете, одновременно помогая дядюшке управлять семейным состоянием. Альберт страшно не любил всю эту суету с финансами, но поскольку обязанности главы семьи накладывали определенные обязательства, то мирился с ними, как с неизбежным и, к сожалению, необходимым злом. Арчи же это нравилось. Он любил строгую и упорядоченную атмосферу официальной деловитости. К тому же, у него было природное деловое чутье и прекрасные способности, которые никогда не подводили его. В университете он был одним из первых студентов. Преподаватели возлагали на него огромные надежды, очень гордились его достижениями и предрекали ему большое будущее. Месяц назад по настоянию миссис Брайтон и тетушки Элрой была объявлена их с Анни помолвка.

«Действительно, прекрасное будущее».

Арчи вздохнул и откинулся на спинку дивана, обитого красным сафьяном. Анни всегда любила его, и он это знал. Он до сих пор помнил ее взгляд, когда она услышала, как он пытался признаться в любви Кенди. Взгляд, полный беззаветной любви, ужаса и непереносимой боли. Кенди… Колледж Святого Павла… Как давно это было. Да, Анни любила его. А Кенди любила Терруза Грандчестера. А он? Кого любил он, Арчи? Арчи старался не думать об этом. Он боялся ответить на этот вопрос. Боялся, потому что знал, каким будет его ответ. И знал, что этот ответ уничтожит хрупкую иллюзию его устоявшегося благополучного мира, изменит его раз и навсегда. Но он не был уверен, что готов к этому.

«Не готов, – мысленно усмехнулся Арчи. – Ты просто трус, Арчибальд О’Коннел! Самый обычный трус!!! А еще и смеешь мечтать о ней. Неужели ты думаешь, что Кенди полюбит труса? В таком случае, ты не только трус, но просто идиот!»

Эта безмолвная изобличительная отповедь вернула его мысли к Кенди и ее решению. Его не покидало смутное ощущение, что оно связано с ее разрывом с Терри, и это мучило и злило его.

- Арчибальд, что с вами? – раздался над его головой строгий голос мадам Элрой.

Арчи моментально выпрямился. Он так задумался, что совершенно не услышал, как она вошла. Тетушка стояла совсем рядом. Выражение ее лица, как обычно, было холодным и непроницаемым, но серые глаза смотрели внимательно, испытывающе, словно упрекая в чем-то.

- Ничего, бабушка, – пробормотал он, отводя взгляд. – Все в порядке.

- Вы больны? Вы так бледны…

- Все в порядке, – снова повторил Арчи. – Я просто немного устал.

- Вам следует отдохнуть.

- Да, бабушка. Я, пожалуй, последую вашему совету и отправлюсь к себе. Прошу меня извинить.

Арчи тихо вышел из гостиной, поднялся к себе в комнату и, не раздеваясь, бросился на постель.

«Одна надежда: Альберт отговорит ее от этого безумства».

Кенди в последний раз проверила истории болезней своих пациентов, передала дежурство и вышла из клиники. Дежурство заканчивалось поздно, поэтому на улице уже было пусто и темно. Снег искрился серебром и хрустел под ногами, а в темном небе сияли звезды.

«К морозу», – подумала Кенди и вздохнула.

После разговора с Арчи и Анни в душе остался неприятный осадок. И причиной тому была не только их реакция на принятое ею решение, но и то, что она не осмелилась им сказать. Она обратилась на призывной пункт еще несколько дней назад. Ее встретили с распростертыми объятиями, и через неделю она должна была отправиться во Францию. Кенди была счастлива, она никогда не искала легких путей. После разговора с Арчи и Анни она зашла в госпиталь Святого Иоанна и рассказала обо всем доктору Леонарду, с которым они остались друзьями, несмотря на то, что она больше не работала здесь. Тот был немало удивлен ее решением, но еще больше обеспокоен.