========== Глава 1. В плену воспоминаний ==========
Это… остров Олух. За многие годы кардинально изменившийся, но ещё не успевший окончательно утратить былую ледяную прелесть ― зимы здесь как были суровыми, так суровыми и остались, и только лето изредка баловало жителей промёрзшего до основания архипелага редкими тёплыми днями.
Вот и сегодня один из таких дней стремился поскорее вступить в свои законные права, желая всеми силами оттеснить в сторону прохладную ясную ночь. Медленно, словно нехотя, солнце выползало из-за горизонта, лениво освещая первыми лучами редкие облака, серые океанские воды, далёкие прибрежные скалы, да две одинокие фигуры, что неподвижно сидели на каменном выступе.
Высокий мужчина тридцати лет и чёрный, словно сама ночь, дракон устремили свои взоры на тревожимую нордом океанскую поверхность, над которой, сносимые холодными потоками, кружили диковинные птицы в попытках выловить мелкую рыбёшку.
Очередной сильный порыв ветра, так внезапно пришедший с Великого Океана, поспешил принести на своих невидимых крыльях ароматы соли и рыбы. Викинг, до этого момента сидевший совершенно неподвижно, сморщил нос и дёрнул головой в сторону, стараясь отогнать от себя ставшие ненавистными северные запахи.
Воздушные потоки с большим удовольствием запускали свои пальцы во взлохмаченные каштановые волосы викинга, да в редкие бреши в его лётной броне. Всадник непроизвольно поёжился и сильнее закутался в свою меховую накидку, которая, к слову сказать, нисколько не согревала покрывшееся противными мурашками тело.
Зеленоглазая рептилия, заметившая своим зорким взглядом мелкую дрожь, гуляющую по тушке её человека, поспешила сесть рядом с всадником и накрыть его огромным крылом, желая тем самым спасти его от пронизывающих потоков северного ветра.
Наездник, не сразу почувствовавший на себе тяжесть чешуйчатого навеса, медленно повернул голову к названному брату и вымученно улыбнулся одними уголками губ, благодаря верного друга за предоставленное тепло. Фурия доверчиво уткнулась горячим носом в поросшую щетиной человеческую щёку и утробно заурчала.
― Да, братец… ― проговорил мужчина, с трудом разлепив обветренные и успевшие посинеть от холода тонкие губы. ― Пора возвращаться в деревню. Что скажешь? ― ящер лишь согласно курлыкнул и поспешил убрать своё крыло.
Драконий наездник, бросив последний взгляд на розовеющий горизонт, со свойственной себе ловкостью запрыгнул в потёртое седло и, перехватив поводья одной рукой, свободной погладил дракона по массивной шее, давая сигнал на взлёт. Грозная рептилия раскрыла огромные крылья и, коротко взмахнув ими, устремилась ввысь.
Не прошло и нескольких минут, как два названных брата кружили над просыпающимся островом, осматривая совместные владения. Вот дозорные, лениво развалившиеся рядом со своими драконами, пытаются делать вид, что охраняют спокойный сон жителей деревни. Вот вдалеке курятся редкие костры, пред которыми сидят вернувшиеся ещё вчера из далёкого плавания путешественники и травят юным викингам байки о своих приключениях. Вот Большой Зал, с двух сторон освещённый высокими факелами, которые ещё не успели затушить после сегодняшней ночи.
А вот и дом вождя, привычно расположившийся на огромном возвышении. Шатен бегло окинул взглядом пристройки к своему жилищу, явно кого-то или что-то выискивая, а затем дал дракону сигнал на снижение.
Через пару мгновений косые лапы фурии коснулись пыльной дорожки, вытоптанной здесь многие годы назад. Быстро спрыгнув с седла, всадник не спеша поплёлся к зданию, которое за последние десять лет стоило бы научиться называть «домом». Вскоре мужчина переступил порог жилища, которое привычно встретило его теплом и запахом свежей выпечки.
― Иккинг? ― мелодичный голос, пронизанный заморским говором, донёсся до мужского слуха.
― Папа! Папа! ― первому голосу вторил звонкий детский крик. Со второго этажа, перескакивая через огромные ступени своими короткими ножками, неслась девочка восьми лет, держащая в руках почтовую Жуткую Жуть. Запутавшись в драконьем хвосте, который всё это время волочился по полу, малышка с размаху упала на скрипучие доски, прямо под ноги отцу. ― Ой… ― мелкая рептилия, так неудачно оказавшаяся придавленной детской тушкой, с возмущёнными визгами стала выбираться из-под хрупкой девочки.
― Астрид, ― мужчина обречённо покачал головой и потянулся к дочери. ― Смотри под ноги. ― Девочка, словно не замечая наказа отца, обняла его, не желая пропускать дальше в дом.
― Что здесь за шум? ― из соседней комнаты вышла высокая белокурая женщина, облачённая в домотканое платье.
― Всё в порядке, Санна, ― всадник натянуто улыбнулся и взял дочь на руки.
― Завтрак на столе, ― статная всадница подошла к викингу и поцеловала его в щёку, а после забрала дочь. ― Иди поешь. ― Блондинка повернулась к чёрной рептилии и улыбнулась. ― Беззубику я тоже кое-что припасла. Его любимый лосось. ― Заслышав про лакомство, рептилия облизнулась и нетерпеливо замотала огромным хвостом из стороны в сторону.
― Нет. ― Иккинг принялся расстегивать серебряные фибулы, державшие его меховую накидку. ― Я хочу отдохнуть. Сегодня днём мы отправляемся на острова Пустынной Заводи. Путь неблизкий. ― Бросив деталь одежды на массивную деревянную лавку, шатен направился наверх, желая поскорее оказаться в объятиях тёплых шкур.
― Я поплыву с вами, ― белокурая женщина, продолжая держать на руках свою дочь, с вызовом посмотрела на всадника.
― Я же тебе всё сказал ещё вчера вечером, ― внезапно проснувшееся раздражение заклокотало в душе молодого вождя. ― И более обсуждать это не намерен. Иди занимайся домашними делами, Санна. ― Не произнося более ни слова, викинг, чеканя каждый шаг, направился в свои покои.
Переступив порог, Иккинг с грохотом захлопнул массивную дверь и принялся расстёгивать многочисленные ремешки, крепко державшие пластины его брони. Когда с частью сыромятных ремней было покончено, викинг сбросил с себя нагрудник, который с глухим звуком ударился о деревянный пол.
Шатен тяжело сел на край постели, закрыл лицо мозолистыми ладонями и обречённо вздохнул. В душе всё ещё клокотали неконтролируемые раздражение и злость, которые преследовали драконьего заклинателя последние десять лет.
Спустя несколько минут, всадник поднял голову к окну ― лучи утреннего солнца робко коснулись деревянной крыши двухэтажного дома, а Жуткие Жути, сидевшие на цветастых козырьках, затянули весёлые трели.
― Надо попытаться отдохнуть, ― викинг нехотя забрался под тёплые мягкие шкуры и накрылся ими с головой, явно желая спрятаться от затянувшейся рабочей рутины. Однако воздух совсем скоро закончился и временное укрытие пришлось поспешно покинуть.
Вытащив голову из-под меховых одеял, шатен глубоко вдохнул тёплый воздух и бросил неосторожный взгляд на стол, на котором покоились его личные вещи: пергаменты, угольковые карандаши, блокноты и прочие мелочи. Однако внимание Иккинга привлёк не этот хлам, а совсем другая, по-прежнему дорогая сердцу безделушка.
Привстав на локте, вождь потянулся к заинтересовавшему его предмету, которым оказалось серебряное кольцо, украшенное голубым камнем. Викинг покрутил в непослушных пальцах дорогое украшение, а затем откинулся обратно на шкуры, не отрывая внимательного взгляда от кольца. Невольно загруженную тяжёлыми мыслями голову посетили воспоминания десятилетней давности, которые, казалось, должны были забыться за это долгое время. Хотя бы частично. Однако представшая глазам картинка прошлого была настолько яркой, что можно было подумать, что всё это происходит не в голове уставшего мужчины, а наяву.
Десять лет назад. Остров Олух.
― Как думаешь, братец, ей понравится? ― всадник уверенным шагом пробирался через колючие заросли каких-то пышных кустов, держа в одной руке деревянную резную коробочку, а другой отодвигая упругие ветки, которые норовили посильней ударить веснушчатое лицо викинга. В ответ на вопрос названного брата Беззубик что-то невнятно профырчал и толкнул своего друга в бок. ― Что, думаешь, у меня нет шансов? ― ящер согласно закивал и по-драконьи засмеялся. ― Ну спасибо тебе, подбодрил.
