— Их будет ещё больше, если я сейчас выйду и буду видеть твою тупую морду здесь, — пригрозил хозяин, но выходить, на самом деле, совсем не собирался.
Сора решил не провоцировать его дальше, но успел обмолвиться с Анемон ещё парой слов:
— Эй, малявка, ты же ничего не скоммуниздила за утро?
— Чего ты такой подозрительный? — насупилась малышка. — За утро — нет, — и тут же ухмыльнулась.
— Смотри мне. Если не я тебя за руку поймаю, то дедан точно пинком на седьмое небо отправит.
— Да-да, замечательно, вали работать, — махнула она рукой, не желая слушать парня дальше.
Сора устало вздохнул и неохотно отправился разносить заказы. Старик выглянул с кухни в зал и тепло улыбнулся, видя, как всего за день преобразилась девочка, снующая между столами и старающаяся угодить каждому клиенту магазина. Из мелкой воришки она превратилась в трудоспособного адекватного ребёнка. Правда, не совсем понятно, что могло её так изменить, ведь он и Сора для этого практически ничего не сделали. Но раз это изменение случилось, значит, надо радоваться за неё. Даже несуществующий долг ей больше приписывать не хочется. Однако рабочие руки лишними не бывают, так что, почему бы и нет, собственно?
====== Глава 2. Абсурдное хобби ======
— У тебя может быть куча причин, чтобы отлынивать от работы и продолжать оправдываться передо мной, но не думай, что я стану спускать тебе это с рук постоянно. Рано или поздно правда уволю, — хозяин был абсолютно серьёзен и не менее убедителен, что, по идее, должно было хоть как-то подействовать на Сору, напрочь отказавшегося доставлять с утра заказы, но согласившегося принимать и раздавать их в самом заведении. Вот только делал он это медленно, неохотно и грубо, что распугивало посетителей и вовсе не располагало к беловолосому.
— Я перед тобой никогда не оправдывался, — фыркнул парень в ответ, развалившись на стуле за барным столом и подперев щёку рукой. Он даже и не думал воспринимать угрозу всерьёз. — Сегодня почти никого нет — день загруженный, но не у нас. Расслабься и получай удовольствие, — махнул Ямарута рукой.
Терпение старика не было резиновым. Он почти отчаялся просить Сору работать, ибо парень наотрез отказывался или вовсе делал вид, что не замечает работодателя, что в обычной ситуации так долго выносить никто бы не стал. Однако хозяин в самом деле любил этого неблагодарного лентяя, как собственного сына, и даже понимал его нежелание подсобить по работе. Но, всё-таки, нужно же было научить этого мелкого засранца тому простому правилу, которое парень на самом деле знал, вот только стойко игнорировал.
И тут мужчина хотел было улыбнуться своей идее, только что зародившейся в его голове, но сдержался.
— Можешь не работать у меня больше, — расплывчато сказал он, разворачиваясь и уходя на кухню, чтобы начать буднично готовить. Теперь-то Сора напрягся, но виду не подал.
— В смысле? — парень всё же пришел к старику на кухню. Если он правильно расценил кинутую ему фразу, то, неужели, его на полном серьёзе решили выгнать?
— В прямом, — холодно отозвался хозяин. Может, ему будет проще работать с этой девочкой, Анемон? Она не отлынивает. Пока что.
— Прогоняешь меня? — не стал ходить вокруг да около Ямарута, убрав руки в карманы чёрных штанов. Он прятал сжатые в кулаки ладони.
Старик повернулся к парню с таким выражением лица, будто ему только что сообщили, что на его магазин вот-вот упадёт ядерная боеголовка.
— С чего вдруг? — хмыкнул мужчина, снова отвернувшись и начав разрезать сырое мясо на доске. — Ладно, я уже чувствую, как ты своим взглядом прожигаешь в моей голове дыру, поэтому я объясню. Ты больше здесь не работаешь, раз ленишься и отказываешься помогать. Так не положено! Пока ты просто отлынивал — я тебе это прощал, но когда ты начал отказываться работать совсем… Это уже слишком. Мне надоело.
Слыша в голосе мужчины нотки осуждения и усталости, Сора почувствовал себя так, будто он ребёнок, которого ругают за то, что тот не помогает маме в уборке по дому. Вот только Ямарута себя так лишь Почувствовал, а в поведении и выражении лица парня не изменилось ровным счётом ничего, словно бы он слушал старика чисто ради приличия.
— Так что ищи работу где хочешь, а жить можешь здесь. Но за аренду помещения я стану брать с тебя деньги, и если пройдёт месяц, а платы не будет… — тот плавно провёл рукой по воздуху в сторону выхода. — Ты понял.
— Понял, — сухо кивнул парень, даже начиная жалеть о своем поведении. — И ничего уже не исправить?
— Когда я буду уверен в том, что ты взялся за голову, то разрешу тебе снова вернуться работать сюда. Но если ты сам этого не захочешь, а жить продолжишь тут, однако на твоей новой работе всё будет хорошо — я перестану трясти с тебя деньги. Но только когда буду уверен, — мужчина говорил всё это так, будто уже не в первый раз кого-то так проучивал. Возможно, так и есть, кто его знает?
Хозяин ни Анемон, ни даже Соре своего имени никогда не называл. Странно ли это? Очень. Беловолосый видел его паспорт — всего один раз — вот только… Имени там почему-то не было. На это он не сразу обратил внимание. Точнее, на тот момент парень даже не знал, что оно там должно было быть написано. Теперь-то Соре было понятно, что тут что-то не так. Но, может, старик просто не хотел говорить об этом? Или же сам паспорт был липовым? Ямарута пробовал выспросить имя — надо же как-то к старику обращаться кроме ругательств — но всё без толку. Тот либо молчал, либо резко переводил тему. Связано ли это с войной, железными или чем-то ещё, Сора, откровенно говоря, не знал, поэтому решил, что его всё устраивает так, как есть. Та же Анемон в первые несколько дней распалялась по этому поводу и предпринимала глупые попытки узнать имя хозяина магазина. Люди, у которых она об этом спрашивала, каждый раз называли его просто стариком. «Ну, потому что все его так зовут. Вам-то какая разница?» — и всё подобное в этом духе. Мужчина действительно был в этом плане несколько загадочен, но это могло быть чем-то вроде скелета в шкафу, так стоит ли в это лезть посторонним?
«Я — посторонний?» — мелькнула мысль у Соры, пока он бесцельно бродил по улицам города.
Этот самый город, Тэрроз, являлся городом-государством. Война привела весь мир в тот вид, в котором он предстал перед человечеством теперь: разрушенный, умирающий и словно бы чужой. Большая часть земли стала просто непригодна для жизни, поэтому люди отправлялись из собственных городов и даже стран в другие и обосновывались там. Подобное происходило по всему миру — настолько масштабными были последствия войны, — поэтому через несколько лет стали появляться так называемые города-государства. Тэрроз находился на территории бывшей Японии и занимал невероятно большую площадь, притом продолжая разрастаться и ныне. Он привлекал к себе людей своими гигантскими размерами, возможностью найти абсолютно любую работу, которая только может существовать, любое удовольствие для души — пусть даже самое низменное и извращённое, — а также шансом начать новую жизнь или, при желании, потеряться среди людей, становясь своего рода призраком.
Почему же именно города-государства? Потому что отстраивать новые, но меньшие по площади города было не резонно из-за той же экологической непригодности земли, на которой когда-либо планировалось что-то строить.
Проблемы были связаны либо с радиацией, количество которой значительно превышало допустимую норму, либо с как раз таки мёртвой землёй в буквальном смысле слова. Когда только-только был найден тот металл, из которого изготавливают позвонки, хвосты и маски железных, а так же добрую часть обыденных вещей, сменивших свой привычный сплав на новый, повсюду стали возводить фабрики и заводы по добыче и обработке этого металла. Вот только в силу людской глупости, выбросы производств влияли на окружающую среду самым худшим образом: сначала начали заболевать рабочие, затем — жители близлежащих городов; рождались дети, больные астмой или с сильнейшей аллергией на этот металл. Врачи били тревогу, но без толку. Когда почва и речная вода годами пропитывались металлической пылью, уровень радиации стал неумолимо расти. К счастью, у людей не вырастало лишних конечностей, каждый третий родившийся ребёнок не был сиамским близнецом, и супер-способностей никто также не получил, хотя последнее, наверное, к сожалению. Зато высыхали деревья, трава не росла совсем, животные травились той самой речной водой, а о рыбёшке в этих водоёмах можно было вообще навсегда забыть. Спустя ещё несколько десятков лет средняя продолжительность жизни людей, проживающих в городах и посёлках, расположенных слишком близко к подобным фабрикам и заводам, не превышала двадцати пяти-тридцати лет и продолжала лишь сокращаться. Тогда-то важные шишки и обратили внимание на опасное производство, вот только было поздно. Добывать и обрабатывать металл можно было, но жить на той земле — нет.
