Сора не любил большие совместные задания. За одной группой малолеток фиг уследишь, а тут их может быть сразу две, три, а то и больше, итого — шестьдесят, девяносто и более подростков, и на каждые тридцать только один инструктор. Совместные задания давали очень редко, но когда это происходило, Сора понимал: множество целей по разным причинам находятся в одном и том же месте или же в разных, но расположенных очень близко друг к другу. Поэтому, дабы было удобнее и быстрее их устранять, отправляли сразу несколько групп железных. Мальчик не любил эти виды заданий не только из-за огромной концентрации несносных непослушных учеников, но и из-за большой продолжительности самой операции — как правило, от четырёх до двадцати часов, если повезёт.

«В одиночку любая из групп справилась бы быстрее», — ворчал он, прогуливаясь по улицам трущоб и осматривая оставленные трупы. Семьи людей, так или иначе насоливших учёным, их близкие, друзья, домашние животные — убивать приказывали всех, кто хоть сколько-то с этим связан.

Сора не знал, но среди этих трупов находились и люди, пришедшие из навсегда утерянной Дэтры. Учёные собирались убить всех Дэтроитов — так называли тех, кто жил в том городе, — а потому зачищали от них и Тэрроз. Именно это и было названо Зачисткой.

Беловолосый прошёл мимо здания, заворачивая за угол, и замер, увидев, как вдалеке на капоте брошенной машины сидит какой-то подросток. Такое впечатление складывалось из-за невысокого роста — хотя силуэт прямо не держался, скорее горбился, но всё же больше подходил подростку, чем взрослому человеку. Сора медленно приблизился к фигуре, и, разглядев спецодежду железных, расслабился, встал сбоку и, не сводя с подростка глаз, коротко поинтересовался:

— Что ты здесь делаешь?

Мальчик, сидящий на капоте, вздрогнул и повернул голову в его сторону, чуть улыбаясь.

— Я… отдыхаю, — ответил он, болтая ногами в воздухе.

— А должен? — издевательски выдохнул Сора, изогнув бровь. Спустя пару секунд до него дошло, что это не его ученик, а, вероятно, чей-то другой, но тем не менее Сора обязан привести его обратно в место сбора всех групп, отправившихся на совместное задание.

— А я уже всё сделал. Вот и отдыхаю, — улыбнулся железный.

— Отдыхать надо там, где это положено. Здесь нельзя… — беловолосый поперхнулся, случайно заметив лениво растекающуюся лужу крови под машиной, и, так и не договорив фразу до конца, обошёл автомобиль. За ним мальчик обнаружил изуродованное тело женщины. Труп был ещё свежий. Лицо не было знакомым, поэтому Сора засомневался в том, что это одна из целей, и, окинув подростка подозрительным взглядом, нахмурился и спросил:

— Кто это?

— Не знаю, — с той же улыбкой ответили ему.

— Как это «не знаю»? Это цель?

— Нет… Она мимо проходила, может быть, домой шла, а мне было скучно.

— Нам скучных заданий не дают, — сдержанно хмыкнул беловолосый, начиная чувствовать себя неуютно. Он не мог найти объяснение этому, но предчувствие у него было нехорошее.

— Вами управляют не те, кто должен, — улыбка, излучающая дружелюбие, стала шире, но теперь это выглядело жутко.

«Вами? — встрепенулся Сора, недоумённо взирая на подростка, и, сморгнув, выдохнул. — Он не железный! Или… Или он как-то отличается… Не понимаю… „Вами“? Почему он так сказал? Может, это паранойя, но… Нет, с ним явно что-то не так…».

— А кто должен? — наигранно хмыкнул беловолосый, постаравшись сделать максимально непринуждённый и расслабленный вид, но на второго парня это вообще никакого влияния не оказало: как сидел на капоте, болтая ногами в воздухе и отчего-то улыбаясь, так и сидит. Даже ритм движений его ног не сбился.

— Кто-то вашей породы, но лучше вас.

«Нашей породы — то есть, железный?» — предположил мальчик, и, решив, что так и есть, задал другой вопрос, ответ на который не так очевиден:

— Лучше?..

— Да. Сильнее, способнее к регенерации, с другим типом и видом механизма-трансформера, чтобы иметь заметные отличия и преимущества…

— Как это? Нас всех, как под копирку, одинаковых лепят, только маски отличаются и всё… — нахмурился Сора, вглядываясь в лицо подростка. С виду он казался старше, но на деле он был даже младше Соры — вот только они оба этого ещё не знали. — Или ты знаешь что-то, чего не знаем мы?

— Много всего, — кивнул подросток. — А ещё… Я и есть тот, кто вашей породы, но лучше вас.

— Ч-что?..

— Но моё время ещё не пришло.

— О чём ты? Я не понимаю…

Мальчики наверняка продолжили бы странный разговор, если бы их не окликнул другой инструктор, проходящий мимо:

— Сора! Эй! Сора! И кто там с тобой? Давайте сюда, собираемся! Перекличка — и уходим! Живо!

Парень соскочил с капота, посмотрел на Сору, и, расплывшись в извиняющейся улыбке, пожал плечами и отправился в сторону старшего инструктора. А беловолосый проглотил рвущиеся наружу слова.

«„Я и есть тот, кто вашей породы, но лучше вас“? „Моё время ещё не пришло“? Что это должно значить? Кто ты? И когда… Когда же наступит твоё время?» — крутилось в голове Соры на протяжении целого дня, однако потом, как бы он ни искал того мальчика, его никто не видел и не мог найти. А спустя несколько дней, когда Сора был на новом задании и выглянул из окна дома, чтобы убедиться, что на улице поблизости никого нет, кто-то из полицейских, находящихся на крыше, сбросил вниз остро заточенную металлическую пластину и снёс мальчику голову.

Настоящее…

Иногда Томо начинали раздражать профессиональное хладнокровие и стремление Грин жёстко пошутить в абсолютно любой ситуации. Она, как и раньше, не сохраняла дистанцию во время работы и общалась с парнем в дружеской манере, отпуская острые комментарии по поводу его хмурого выражения лица и излишней молчаливости, обратно пропорциональной этим самым комментариям.

По-хорошему коп должен был отстрадать в больнице неделю, но кто ж его там удержит, если его желание работать заняло первое место в пирамиде потребностей? Поэтому-то Грин, заранее предугадав возможную тираду о надобности заняться делами, попросила Томо отлежаться всего одну ночь, с чем он, слава Богу, справился. Первым требованием брюнета стала искусственная кожа для протеза, и пока девушка отправилась за неожиданным заказом, Томо успел принять душ, позавтракать и начистить пистолеты.

— Выглядит удобно и очень натурально, — одобрительно хмыкнула Грин, скользя взглядом по светлой искусственной коже. Она подстраивалась под цвет и температуру тела того, кто её носил, поэтому ничем не отличалась от настоящей. — Больше перчатка не понадобится, маскировка ведь стала куда лучше с этой кожей, согласись?! Тебе, кстати, протез не пора менять? Нет дискомфорта, повреждений или других неполадок?

Парень сжал раскрытую ладонь в кулак и услышал, как хрустят механизмы в бионической руке, напоминая хруст настоящих костяшек.

— Нет, всё нормально, — ответил Томо сухой ухмылкой.

— Хорошо, — кивнула Грин, задержав взгляд на лице брюнета, и, немного подумав, подошла ближе и стала поправлять воротник его рубашки. Парень не отстранился, но посмотрел в сторону, не поняв смысла этого жеста, и тогда девушка, мягко улыбнувшись, пояснила:

— Я знаю, что тебя сегодня подбешивают мои шуточки, моё поведение и, вполне вероятно, моё существование непосредственно рядом с тобой, но ты уж прости. Просто хочется получить в ответ привычный ядовитый плевок и удостовериться, что ты в порядке и способен накостылять за дурачества, как и раньше.

— Что это, Грин? Сантименты? От кого ты подхватила эту болезнь? — ухмыльнулся Томо, когда учёный отошла на пару шагов назад. Улыбка её стала шире.

— Рот закрой, я пытаюсь быть милой.

— Я тебя сейчас свяжу и брошу в твоей же «комнате страха», и когда тебя хватятся — хрен кто туда зайдёт, — ласково предупредил коп.

— Я хочу умереть в окружении красивых молоденьких нимф, а не заспиртованных органов и железных установок!