— Хватит строить из себя крутого, ты еле держишься, — констатировал сивый.
— Это я-то из себя… что-то строю?! Посмотри на себя! — сплюнув кровь, прохрипел подросток. — Ты такой же, как и я… тоже железный… мы оба были в тюрьме, но… так получилось, что я смог дого… договориться с… охранниками. Кто ж виноват в том, что тебе… не повезло?
— Ты виноват. Мы с тобой не знакомы, но ты испугался меня сразу же, как увидел, и начал извиняться. Это означает, что ты был в курсе, на кого натравлял надзирателей, когда пытался избежать пыток и опытов, но наивно полагал, что я об этом не узнаю, — нахмурился Кода, а затем резко вдолбил все четыре хвоста в песок позади себя, подняв облако пыли. Из-за неожиданного глухого звука удара Дайк пугливо сжался, подумав, что парень снова начнёт вымещать на нём злость. — Что ж… Я уже дал тебе понять, что думаю о твоём поступке, — хмыкнул Кода, разглядывая нанесённые подростку увечья.
— И что?..
— Больше мы к этому разговору не вернёмся. Нет смысла. Но запомни… Мы с тобой совершенно ничем не похожи, — почти прорычал сивый с несвойственной ему агрессией. Скай, слушая это, не уставал удивлённо пялиться на железного; у него и в мыслях не было, что Коду могло что-то так сильно вывести из себя.
— Это почему же мы не похожи? Мы прошли всё…
— Ты, — резко перебил его сивый, — не прошёл и части того ада, что пришлось пройти тем железным, что старше тебя. Ты успел только реабилитацию пройти, а затем большую часть из нас попросту убили, а оставшихся заперли в «дырах»! — возмущённо выкрикнул парень, сжимая кулаки и сдерживаясь, чтобы не отвесить наглому подростку ещё одну оплеуху. — Ты не был на зачистке, ты не знаешь, каково это — видеть, как рушатся чужие жизни одна за другой; как люди страдают и умирают от твоих рук… Ты не знаешь, что значит быть виноватым.
— Я убивал, мне приходилось, — возразил Дайк. — Я убил около десятка человек, и знаю, что…
— Я убил около десятка тысяч. Ты всё ещё уверен, что мы с тобой одинаковые?
Подросток нервно сглотнул и поморщился от жгучей боли, снова пронзившей его грудь.
— Но… я… это… так много… — выдохнул он, наконец, осознав, как велика пропасть между ним и Кодой. — Мне жаль, бро, правда жаль, что я тебя подставил…
— Ты можешь рассказать мне о том, для чего Глоту понадобился Томо, и где находится укрытие вашей группировки, и тогда я попробую договориться с ним, — кивнул Кода в сторону покуривающего Ская, стоящего на выходе из Песочницы.
— Я не могу, — отрицательно замотал головой Дайк, зажмурившись. — Не могу! Я не предам его!
— Господи, твою мать, как же ты надоел! — рявкнул Дайлер на всё помещение, потушив окурок об кирпичную стену и бросив его в мусорку. Кому была адресована эта фраза — остаётся загадкой.
Министр набрал чей-то номер, и спустя минуту в Песочницу зашла Грин вместе с Эдом. Последний бросил короткий взгляд на сивого, чьи кулаки всё ещё были вымазаны в крови подростка, и сделал вид, что не придал этому никакого значения.
— Если Кода не в состоянии потрепать этого маленького засранца и выбить из него информацию, то пусть этим займётся кто-то поопытнее, — раздражённо пожал плечами Скай. — Эдисон, у тебя с собой пистолет для людей?
— Да, — кивнул он, понимая, что дальнейшие требования будут не слишком приятными.
— Ты знаешь, что делать. Пусть взбодрится.
Грин уставилась на Дайлера широко раскрытыми из-за удивления глазами, а Эд, вдохнув по глубже, вынул из кобуры ствол и направил дуло на бедро Дайка, колеблясь. Вид уже избитого, переломанного и истекающего кровью подростка отталкивал от исполнения приказа. Что же такого плохого мог сделать этот парнишка? Вряд ли он хуже Соры, так почему Дайлер так раздражён? Может, пацан наговорил ему чего-то лишнего? В любом случае, Скай может выстрелить и сам, если Эд этого не сделает. А Эд не собирается. Интересно, а как в этой ситуации поступил бы Томо?..
— Я не могу, — выдохнул он. — Он же ещё совсем ребёнок, может, не стоит так…
— Раз он хочет быть здесь пленником, так пусть будет им, — огрызнулся Скай, а следом в два шага преодолел расстояние до Эда, выхватил у него пистолет и, не целясь, выстрелил в Дайка. Тот протяжно вскрикнул и тихонько заскулил от боли; пуля попала в живот. — У меня с бесполезными идиотами разговор короткий, — фыркнул Дайлер, окинув подростка презрительным взглядом, а затем обратился к Грин, оглашая приговор Дайка:
— На опыты его.
====== Глава 55. Террариум ======
Комментарий к Глава 55. Террариум Автор не ленится писать главы вовремя, автор пытается разобраться с пиздецом в своей жизни и очень надеется на понимание своих читателей. С: Но автор также старается с главами сильно не затягивать! Я ответственный кусок дерьма, знаете ли. Поэтому, так как эта глава не вышла в воскресенье, она выйдет сегодня. С: Вот прям сейчас. С: О, уже вышла. С:
Автор уверен, что среди его читателей большинство – это девушки, так что... С праздником, дорогие мои! И пусть у вас не будет таких же пиздецов, как у автора. :3
Некоторые воспоминания остаются удивительно чёткими и ясными даже спустя годы. В памяти Соры навсегда отпечатался вид окровавленных стен коридоров и разбросанных по полу тел учёных, надзирателей и прочих работников тюрьмы. Он запомнил искры, летящие из дымящегося оборудования и суперкомпьютеров; обломки вентиляционных труб, проходящих под потолком; мерцание света и тонущие в глубинах помещений крики ещё живых людей и лязг металла. И рёв монстров.
Беловолосый забирался всё дальше, проходя зал за залом, коридор за коридором, и чем ближе он подбирался к «дырам», тем больше засохших пятен крови становилось повсюду. Под ногой парня что-то неприятно хрустнуло, и звук эхом разнёсся по пустым помещениям. Сора опустил взгляд, дабы посмотреть, на что он наступил, и, увидев под ногой сломанную кость, быстро сделал два шага назад. Сердце забарабанило от страха.
— Свет…
Ямарута достал телефон и включил фонарик, а затем повесил пластину обратно на ухо. Завидная мощность единственного источника света окупалась его небольшим радиусом свечения. Сора вертел головой, разглядывая предметы вокруг себя: всё было испещрено засохшими пятнами и брызгами крови. Вдоль плинтусов пробежали две жирные крысы и скрылись за углом. Невероятно жутко.
Железный вдохнул глубже и отправился дальше, попутно изучая комнаты и приходя в ужас от вида одетых скелетов, лежащих тут и там в странных позах. У многих было сломано множество костей, у кого-то они частично отсутствовали, а иные и вовсе лежали на полу без нижних или верхних частей тела. Куда ни глянь — сгнившие трупы людей и куча грязи, когда-то бывшей ошмётками органов, на напольном покрытии. Отвратительный запах гнили и сырости усиливался вместе с увеличивающимся количеством разложившихся тел. В полумраке всё это выглядело ещё более пугающе: свет фонарика Соры чётко очерчивал круг и при попадании на очередное тело позволял разглядеть его во всей красе, тогда как весь задний фон будто бы блек, как в хоррор-игре. Жутко было также от мысли о том, что люди побоялись соваться сюда, когда железные сбежали. Побоялись прийти в это место даже спустя год. И даже теперь — спустя два года. А ведь кто-то, там, в Тэррозе, ещё очень долго оплакивал того, кто вот уже два года лежит здесь грудой сломанных костей. Наверняка, из-за этого была куча проблем. Споры, ругань, суды и так далее. Но результатов это, очевидно, не дало; люди боятся этого места. Боятся, потому что думают, что кто-то из железных решил остаться здесь. Это безумное и лишённое оснований предположение, но… стоило всего лишь допустить эту мысль, и страх тут же сковывал не хуже цепей.
Сора тоже подумал об этом. В первый раз эта мысль пришла к нему спустя несколько дней с тех пор, как он стал работать у Тода. Парень подумал: что было бы, если бы кто-нибудь из железных намеренно остался в тюрьме? Он бродил бы по коридорам, изучал записи и издевался над трупами? Перечень развлечений довольно короткий для доводов «за» эту идею. Однако, эта тюрьма — безопасное место, потому что туда никто и никогда попросту не решится прийти из-за страха. И, будь у какого-нибудь железного таблетки, он мог бы осесть в «дырах», ни о чём не беспокоясь и зная, что его не потревожат… Впрочем, если такой железный и вправду есть, то Сора — именно тот, кто собирается нарушить его покой, ведь второй раз Ямаруте пришла мысль о том, что здесь мог кто-то остаться, почти три дня назад. Он пытался отмахнуться от собственных навязчивых рассуждений об этом, но несмотря на все попытки он уже здесь. Интерес оказался сильнее.
