Проходя зал, Сора вяло огляделся, заметил разрубленный им телевизор и поморщился, стараясь справиться со вспыхнувшей с новой силой злобой. Ямарута зашёл в свою комнату и, услышав негромкое «кап-кап-кап» позади, обернулся и увидел кровавые капельки на полу, тянущиеся вслед за ним. Парень шевельнул пальцами и почувствовал, как осколки стекла, торчащие из ран в ладонях, врезались в плоть глубже, причиняя острую боль.

В ящике стола железный нашёл старый пинцет, уселся на кровать и, предусмотрительно поставив мусорку рядом с собой, стал вытаскивать осколки из ран, тут же отправляя их в ведро. Под ногами беловолосого образовалась маленькая багровая лужа, в комнате встал металлический запах крови. Парень не отвлекался на шум в зале и, когда с осколками было покончено, достал таблетку. Он сверлил её взглядом и крутил между пальцев ещё несколько минут, прежде чем откусил немного и проглотил, а остатки убрал в карман штанов.

— Сора, — окликнула железного Грин, выглянув из-за двери и бросив взгляд на капли крови на полу, — приведи себя в порядок, тебе нужно быть в участке через полчаса.

— Зачем? — не заинтересованно спросил парень, даже не обернувшись. — Скай так сказал?

— Да.

Сора фыркнул, ожидая подобного, поднялся и направился в ванную, попутно сбрасывая с себя одежду, позаимствованную у Ханы, прямо на пол. Грин проследила за Ямарутой критическим взглядом и ушла, когда тот несильно хлопнул дверью.

В этот раз он снова добирался до участка с помощью служебной машины, дабы избежать нежелательных встреч с журналистами, разъярёнными незнакомыми парню людьми или кем бы то ни было ещё. Сора чувствовал себя уверенно и был готов ко всему, но стоило ему пересечь порог полицейского участка и всего на мгновение столкнуться взглядом с Томо, разговаривающим с Эдисоном и ещё каким-то парнем, как его ноги вдруг стали подкашиваться, а в горле пересохло, как в пустыне. Сора спешно отвёл взгляд и поторопился зайти в лифт, тогда как Томо, будто посмотрев на случайного прохожего, невозмутимо продолжил беседу с коллегами. Ещё минуту, находясь в лифте, Ямарута силился справиться с чувством обиды, а затем было уже не до неё — перед глазами встала дверь в кабинет Дайлера.

— Итак, — пожал плечами Сора, пройдя внутрь.

Скай молча кивнул на кресло перед собой. Железный вздохнул, поняв, что разговор будет серьёзным и долгим, и смиренно занял предложенное ему место.

— Итак, — повторил за парнем Скай, крутя зажигалку между пальцев. — Даже не знаю, с чего бы начать, — усмехнулся он.

— Начни с начала, — предложил Сора.

— Очень смешно.

— По-моему, да.

— Чего же ты не смеёшься? Или хочешь сказать, что уже насмеялся на месяцы вперёд, м? — вздёрнул брови Дайлер, внимательно смотря на парня. Тот едва заметно вжался спиной в кресло и отвёл взгляд.

— Давай ближе к делу, — пробубнил Ямарута.

— А я по делу говорю. Ты себя со стороны вообще слышал? Или, может быть, видел? Нет? — ядовито усмехнулся Скай, подавляя проскакивающее между слов раздражение. — Ты разразился диким хохотом после того, как Бессмертный убил девочку, валялся на полу в осколках битого стекла, а затем встал и ушёл, оставляя за собой кровавый след, как ни в чём не бывало. Это, по-твоему, нормально?

— Среди железных — да, — беспечно пожал Сора плечами.

— Ты не среди железных! — перешёл Дайлер на крик, заставив беловолосого вздрогнуть, а после снова понизил голос. — Но ты повёл себя как среднестатистический неадекватный железный, о которых привыкли только сказки рассказывать.

— Что-то я не припомню, чтобы обмазывался человеческой кровью и ел младенцев, — попытался отмахнуться Сора.

— Судя по формулировке, младенцев ты за людей не держишь, — чуть ухмыльнувшись, заметил Скай. Сора сник под его тяжёлым взглядом и вздохнул ещё раз. — Я долго закрывал глаза на твоё поведение и выходки. Делал вид, что не знаю, что ты гуляешь по городу без сопровождения Охотников, что постоянно ругаешься со всеми, с кем только можешь, что обманывал раз за разом… Но я не идиот, Сора, и я всё это прекрасно знаю. Я позволял тебе делать подобное лишь потому, что от тебя есть реальная польза, ты выполняешь возложенную на тебя работу. Но ты становишься всё более неуправляемым.

— А чего ты хотел? Мной и так управляли всю мою жизнь, неужели ты думаешь, что я допущу подобное снова?

— Ты уже допустил. Иначе я бы бросил тебя на опыты ещё при первой встрече. Запомни хорошенько: ты подчиняешься мне. Ты вынужден. Обязан. А если не согласен с этим — милости прошу в нашу Песочницу, там тебе с радостью объяснят, как ты можешь быть полезен обществу вплоть до момента, пока твои позвонки не прекратят работать, — угрожающе прорычал Скай, нахмурившись, но ощущая исходящее от парня нарастающее раздражение.

Сора саркастично фыркнул и повёл головой, рисуя в воздухе ни да, ни нет.

— Я не могу ничего поделать с тем, что постепенно схожу с ума. Я пытаюсь это приостановить, проконтролировать себя, но не могу предотвратить — это неизбежно.

— Понимаю, — кивнул Скай уже спокойнее. — Поэтому, когда ты пересечёшь черту дозволенного — а ты её пересечёшь, — я лично открою на тебя охоту.

— И что, никаких попыток вылечить меня не предпримешь? — горько усмехнулся парень, глядя на министра сощуренным взглядом.

— Нет ещё психиатров для железных, — сочувствующе развёл руками Дайлер. — Надеюсь, ты меня услышал и понял. Оправдывать тебя и твоё поведение мы ещё в состоянии, но когда ты оступишься посерьёзнее, то станешь опасным, превратишься в такую же угрозу, как другие группировки и одиночки. Тебя просто убьют.

— «Просто» не будет, уж поверь мне, — зло усмехнулся Сора, закатив глаза.

— Я охотно верю. Отрицать твою боевую мощь бессмысленно. Но когда ты сойдёшь с ума, сможешь ли ты мыслить так же логически и трезво, как сейчас? Сможешь ли разработать себе какой-то гениальный план? Придумать, как выжить, когда за тобой будет охотиться любой, кто способен драться? Я сильно в этом сомневаюсь, — спокойно выговорил Дайлер, то щёлкая зажигалкой, то отпуская кремень, чтобы огонёк потух, и смотря на это. — Может быть, ты будешь убивать людей. Может быть, продолжишь убивать железных. Может быть — и тех, и других. А может, ограбишь все фабрики по производству сладостей, или пойдёшь напрашиваться на работу учителя истории, чтобы поведать всем правду о том, что происходило в городе на самом деле. Или сам себя убьёшь. Но в любом случае, железный, потерявший рассудок — что бы он ни делал, — заведомо опасен.

Сора продолжал смотреть куда-то в сторону, словно нашкодивший подросток, вздыхающий в тот момент, когда его отчитывают. Выслушивать то, что говорит Скай, не было никакого желания, к тому же министр повторял очевидное: «Станешь опасным — убьём». Сора и так это знал, и он не настолько глуп, чтобы не помнить этого простого правила.

И, словно прочитав его мысли, Скай вдруг вздохнул:

— Я понимаю, что тебе не нравится и не хочется слушать это, ведь мы с тобой эту тему уже обсуждали. Но раз ситуация с тобой становится всё хуже, я обязан напомнить тебе, к чему это может привести.

Сора вдруг встрепенулся и оживился, забыв о том, что собирался вцепиться Скаю в глотку, и пробормотал:

— Новые условия.

— Что, прости?

— Скай, что бы я ни творил и как бы страшно или непонятно это не выглядело, но до тех пор, пока я не убью человека, ищи моему поведению оправдания.

— Мы только что об этом…

— Нет, ты не понял. Я имею в виду, что, если я снова начну кататься по земле от смеха прямо на глазах у всех, или начну нести бред, или попытаюсь сожрать железного, возомнив себя каннибалом — ищи этому оправдания и объяснения, даже если сам не понимаешь, осознаю ли я, что делаю и зачем. Но если я наврежу кому-нибудь из людей, то действуй, как задумывал. Убей меня.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Определённо, — расплылся в злой ухмылке Сора, смотря будто бы сквозь Дайлера.

Скай нахмурился и смерил парня оценивающим взглядом, а затем вздохнул.