Он дёрнулся, почувствовав, как кто-то тронул его за предплечье, и перевёл затуманенный взгляд на фельдшера бригады, севшего перед ним на корточки и холодным выражением глаз изучавшего его лицо, и услышал:
— Вы поедете с нами?
Рассудок в ту же секунду прояснился, и Сора, не задумываясь, ответил:
— Да.
====== Глава 37. Двое и Больница ======
Закрыв за собой дверь и сняв кеды, парень облокотился на стену спиной и уставился в потолок. Такой, как он, не должен уметь мыслить самостоятельно, ощущать эмоции и иметь представление о том, что такое «чувства», но он и умел, и ощущал, и имел представление. В голове роились тысячи слов, среди которых он нашёл лишь одно, способное описать его состояние в данный момент — замешательство.
Первый Альфа сказал ему, что плевать на то, что обман быстро вскроется — такое рано или поздно должно было произойти, но попасться на том, что не надел очки… Это очень глупо. Особенно для него.
— Роши, ты уже вернулся? — послышался с кухни приятный, почти певучий голос Тамии. — Ты кушать будешь?
— Нет, мам, — неэмоционально отозвался шатен, отрываясь от стены и направляясь в железную комнату. Он всегда старался не смотреть этой женщине в глаза, так как осознавал, что она быстрее остальных поймёт, что к чему, и пытался меньше всего пересекаться именно с ней. Тонны информации о том, кто такая «мать» и что она может, сильно помогла парню не попасться на обмане раньше.
Он сел на компьютерный стул и откинулся на спинку, делая глубокий вдох.
«Ну, хоть дышать не забывал», — пронеслось у шатена в голове, прежде чем он начал рыться в верхнем ящике стола. В том лежала маленькая упаковка доксиламина — снотворного — и телефон. Парень убрал снотворное в карман толстовки, а телефон стал вертеть в руках, размышляя. Затем он ввёл пароль разблокировки экрана и увидел высветившееся входящее сообщение, которое пришло ещё примерно полчаса назад:
«От Сора: Роши, где ты?»
— Всё-таки понял, да? — с толикой облегчения выдохнул подросток, удаляя сообщение — хотя вряд ли это как-то поможет. Осталось только два варианта развития событий: либо Сора узнает все подробности и придёт за этим парнем, либо оставит всё как есть на некоторое время, но сути это не изменит — Ямарута уже в курсе происходящего.
«Просчётом было ещё и то, что я не взял телефон», — зло усмехнулся шатен, направляясь в гараж. У любого проживающего в этом доме человека был свой собственный гараж, больше похожий на отдельную комнату — и все они находились на первом этаже. Их разделяли бетонные стены, а объединял только общий коридор. Такие себе квартиры-гаражи.
В гараж Ятсуме больше никто, кроме Роши, не приходил. Там всегда был, есть и будет жуткий бардак и склад металлолома. Парень огляделся по сторонам и вроде бы ничего нового он не увидел: всё те же сломанные дроны и старые андроиды, плохо имитирующие людей. В ближнем правом углу вообще пылилась куча мала из разных железных запчастей, из-под которых нередко выкатывались болты или связки проводов. Стойкий запах разлитого в дальнем левом углу машинного масла шатен не чувствовал.
Парень прошёл к столу, переступая через толстые кабели, тянущиеся через всё помещение и ведущие хрен-знает-к-чему, и окинул взглядом широкий экран, установленный над столом: на синем фоне белым цветом был начат какой-то черновой чертёж, понятный только своему создателю. Нечто цилиндрической формы, с разными пометками, но без пояснений рядом. Шатен скользнул взглядом по подростку, уснувшему за столом не без помощи того, кто сейчас стоит за его спиной, и снова покрутил в руке его телефон. Он выставил на нём будильник, который должен был сработать через десять минут, и положил его рядом с правой рукой парня, из пальцев которой так и не выпал графический стилус.
— Пора просыпаться, Роши.
Врачи городской больницы Тэрроза всегда славились своим профессионализмом. Только эти люди могут буднично обсуждать события, знакомых, коллег по работе и самих пациентов во время серьёзной операции или простых уколов. Именно врачи обладают поразительной способностью к циничным шуткам над нелепыми причинами попадания пациентов в их обитель. Никто, кроме этих служителей науки, не станет осуждающим саркастичным тоном ругать вас за халатное отношение к своему здоровью, при этом накладывая вам швы или ставя укол, как они сами говорят, внутрипопочно. И, конечно же, лишь эти самые врачи могут плевать с высокой колокольни на тот факт, что Сора — железный: два широких медбрата подхватили Ямаруту под руки и оттащили его от каталки, на которой везли Тода.
— Тебе с ним нельзя, угомонись! — уже в третий раз повторил один из мужчин, буквально сбрасывая парня на скамейку, словно мешок с картошкой.
— Но они же привезли меня сюда вместе с ним! Я могу…
— Ты можешь подождать его здесь, уверен, с ним всё не так плохо, как тебе кажется, — фыркнул второй, скрещивая руки на груди. — В любом случае, скоро придёт твоя знакомая и…
Беловолосый, воспользовавшись заминкой медбратьев, рванул с места и поспешил за каталкой, скрывшейся за углом коридора. Оба мужика переглянулись и понеслись следом за парнем. Его успели скрутить и отвести на первый этаж, только для этого понадобилась помощь ещё двух мужчин, среди которых — водитель скорой помощи. Сору вновь грубо сбросили на скамейку, а затем одна из медсестёр присела рядом с ним и убедила, что у старика, вероятнее всего, просто сотрясение, и парню не о чем волноваться. Тот сделал вид, что успокоился, но трясущиеся руки и бегающий по залу взгляд его выдали с потрохами, а потому медсестра вцепилась в его руку и не отпускала, лишая возможности удрать.
Вскоре в больницу явилась и Грин. В ответ на просьбу Соры провести его с собой, она лишь отрицательно мотнула головой и отправилась к Тоду. Девушка, в отличие от беловолосого, могла присутствовать при лечении пациента, к тому же ей нужно было проследить за тем, чтобы у Ямаруты не появился повод сделать какую-нибудь глупость, а этим поводом могло стать плохое состояние Уилса. Разумеется, сюда её направил Скай, волнующийся за психику железного, а та после такого точно пошатнулась, в этом сомневаться не стоит. Однако Грин ничего не смогла бы предпринять, если бы Соре взбрело что-нибудь в голову, потому следом за ней в больницу пришёл и Томо, окончательно и бесповоротно лишившийся возможности попробовать поспать днём. Беловолосый, увидев брюнета, апатично поднялся со скамейки и, подойдя к нему вплотную, обнял его за торс и уткнулся носом в шею.
— Эй, ты… — растерялся коп, остолбенев от неожиданности. Взгляды врачей тут же приковались к этой парочке. — Перестань, — сдержанно прошипел полицейский.
— Сухарь, — выдавил Сора беззлобно, но отпускать Томо не собирался. Тот, смирившись со своим положением и признав, что парню действительно нужна хоть какая-то поддержка, несмело обнял его в ответ. После этого со стороны Ямаруты послышался всхлип. — Почему я не увидел…
— Ты о чём? — опешил полицейский.
— Почему я не увидел взрывное устройство? Оно же было… где-то там, — железный начал слегка подрагивать, сдерживая поздно подкатившие к горлу слёзы. — Я ведь мог… Если бы увидел…
— Замолчи, — поморщился Охотник, отстраняясь от Соры, и посмотрел ему прямо в глаза. — Может, его позже принесли, откуда тебе знать? Потом с этим разберемся, только не ной.
— Я не ною, — недовольно пробубнил он, сглатывая.
— Да, ты веселишься и радуешься жизни, и как же я раньше не заметил! — саркастично фыркнул брюнет, стараясь отвлечь беловолосого от мыслей про его вину за взрыв. Разумеется, коп уже знает обо всём случившемся: и о железнорождённом, и о самом взрыве, и о Тоде, и даже о том, что Соре не хватило всего минуты, чтобы уберечь старика от того, что произошло, — вот только удерживать парня слишком долго даже у Томо не получилось. Ямарута, услышав, что Тода уже перевели в палату, мгновенно рванул в левое крыло здания, минуя всех, кто пытался его попридержать. Хейзу оставалось только следовать и следить за ним.
