— Хватит… Не дразни больше, — простонал беловолосый, кусая костяшки кулака. Ухо железного обдало жаром, а следом раздался хриплый смешок брюнета:

— Ты куда-то торопишься?

— Томо! — капризно простонал Ямарута, подмахнув бёдрами, а затем повернул голову вбок и проехался губами по щеке полицейского. Тот снова усмехнулся, после чего втянул парня в поцелуй. Сора не смог начать протестовать, когда Охотник кусал его губы и горячий язык, а лишь постанывал ему в рот и жмурился от слишком приятных ощущений, распространяющихся от паха по всему телу.

Коп разорвал поцелуй и предусмотрительно зажал рот железному протезированной ладонью, вынимая из него пальцы и ловко расправляясь с ширинкой. Брюнет пристроился поудобнее и приставил влажную от смазки головку к разработанному отверстию, вслушиваясь в нетерпеливое мычание Ямаруты. Тот практически завыл, когда член полицейского вошёл в него наполовину, и приподнял таз, слегка меняя угол входа: теперь уже Томо не сдержал стон.

— Не дёргайся, — посоветовал он, надавив на голову парня правой ладонью и тем самым впечатав его щекой в одеяло, и толкнулся внутрь. Беловолосый раскрыл рот в беззвучном стоне, искоса поглядывая на брюнета.

Именно в этот момент выражение его лица было особенным: расслабленным, отражающим то, что Охотник получает удовольствие от происходящего. Практически белая радужка стала мутного серого цвета, а чёлка, которую полицейский смахнул набок, забавно растрепалась. Парень скользнул взглядом вниз по телу Томо и теперь наблюдал за тем, как сокращаются мышцы его пресса при каждом новом толчке.

Копу это беззастенчивое разглядывание начало действовать на нервы, поэтому он, дабы отвлечь Сору от этого занятия, взял самый медленный темп, на который был способен, при этом двигаясь под таким углом, чтобы член каждый раз задевал простату.

Уже спустя полминуты беловолосый, теряясь в ощущениях, начал извиваться под Томо, насаживаться на него и умолять двигаться быстрее. Брюнет в ответ на подобные просьбы лишь самодовольно ухмылялся, но темп не менял. Когда Сора потянулся рукой к своему члену, чтобы помочь себе подойти к логическому концу, Охотник перехватил его запястье и завёл его руку за спину, больно дёргая её вверх, если Ямарута пытался вырваться или воспользоваться второй рукой.

Такой обмен властью устраивал их обоих. Сора, правда, в такие моменты начинал проклинать полицейского: Томо доводил его до пика удовольствия и, когда беловолосый должен был вот-вот кончить, вдруг замирал, не давая разрядке случиться. Парень под ним шипел и матерился, пусть даже и понимал, что в ответ на это Охотник просто дёрнет его руку вверх и тем самым причинит острую боль, способную остудить праведный гнев железного.

Брюнет отпустил руку Ямаруты и навалился на него сверху, вновь перекатился на кровати, заставляя Сору лечь на себя, после чего обхватил его руками поперёк груди и продолжил двигаться.

Сора потерял счёт времени уже давно. Для него это издевательство (а с его стороны действия Томо выглядели именно так) длилось целую вечность: он уже забыл, что какое-то время назад брюнет должен был его избить, а вовсе не трахнуть.

Охотник тоже не отвлекался от дела на посторонние мысли, ведь когда, если не сейчас, у него будет подходящее настроение, чтобы продемонстрировать Соре его контроль над чужим телом? Однако уже через несколько минут Ямарута прогнулся в спине, стискивая пальцами одеяло, и с приглушённым благодаря ладони копа стоном кончил себе на живот. Томо, вдоволь наслушавшись гневного сопения железного о том, какой он гад и сволочь, наконец, ускорился, буквально вдалбливаясь в тело парня и с удовольствием слушая его тихий скулёж. Последний толчок получился особенно сильным и глубоким, так что Сора захлебнулся в собственном стоне, чувствуя, как член копа пульсирует внутри него, выплёскивая сперму.

Беловолосый выравнивал дыхание и окончательно приходил в себя в течении нескольких минут, не сразу осознав, что Томо его с себя тупо сбросил, а сам ушёл в ванную. Парень хотел было начать возмущаться, увидев брюнета, спешно принявшего душ и одевшегося, но — то ли речевой аппарат Соры дал сбой, то ли у него на разговоры не было сил, — он просто что-то нечленораздельно промямлил.

— Говори нормально, — нахмурился Томо, закатывая рукава рубашки.

— Кк псле ткого можжн… нрмально гворить? — невнятно пробормотал Ямарута, вяло приподнимаясь и морщась из-за тянущего ощущения в самом неожиданном месте.

— Какого «такого»? — как бы невзначай переспросил брюнет.

— Ну такого… — железный пытался подобрать правильные слова, при этом прилагая все усилия, чтобы старательно их выговорить. — Такого… Ну вот Такого! Господи, ты что, дразнишься?!

— Весь последний час я только этим и занимался, — пожал плечами коп, самодовольно ухмыльнувшись. Сора смущённо покраснел, начав гневно сопеть, и не нашёл, что ответить.

Кое-как добравшись до ванной, Ямарута помылся, мысленно жалуясь самому себе на ноющий зад, затем переоделся и вернулся в свою комнату. Водные процедуры отняли у него полчаса, поэтому он совершенно не удивился, когда обнаружил дремлющего на своей кровати полицейского. Сора даже подумывал не будить его, но коп сам проснулся и словно был не слабо обескуражен тем фактом, что вырубился на полчаса.

Беловолосый ещё несколько стеснялся смотреть брюнету в глаза, а потому предложил вернуться в зал. Стоило парню показаться из коридора, как на него с ходу налетел старик:

— Вы бы хоть детей постеснялись! — прошипел Тод Соре на ухо, решив, что именно он зачинщик всего того, что какое-то время назад происходило в его комнате. Парень удивлённо вылупился на старика, а затем заметил, как Томо давит усмешку.

— Чё ты ржёшь?! Меня из-за тебя как последнего дебила отчитывают, а тебе смешно?! — начал он возмущаться. — Бери на себя ответственность, это ты начал!

— Я? Я ничего не начинал, — ответили ему так, словно ничего и не было.

— Слышишь, ты! Говнюк! — зашипел Ямарута не хуже змеи, на что брюнет заулыбался ещё шире и ещё довольнее и занял привычное место за барной стойкой. Сора, продолжая буравить копа взглядом, уселся рядом с ним с самым недовольным выражением лица, на которое был способен.

— Кхм, вы… — заговорила Анемон, сидевшая слева от Томо. — Вас… все слышали, — выдавила она, не рискуя смотреть на парней. Охотник очень быстро справился с чувством неловкости, а железный о нём и вовсе не беспокоился.

— И что?

— Да ничего, Сора! — рявкнул Тод, остервенело протирая стол белой тряпкой. — Даже клиенты рассчитывали на начало драки, хотя не хило перепугались, а вы устроили тут чёрти что! Не в мою смену, понятно?! Совокупляйтесь в другом месте!

— Сово… тьфу, блять! В следующий раз будем делать это тише, — буркнул беловолосый.

Томо предпочёл игнорировать происходящее, уставившись в одну точку на стене и абстрагируясь от разговора. Роши, похоже, занимался тем же, благо звенькнувший колокольчик прервал беседу, обращая внимание на нового клиента.

— Здравствуйте! — прозвучал весёлый голос вошедшего в заведение подростка. — Сора Ямарута здесь?

Сначала Тод, глянув на клиента, приветливо улыбнулся ему, а затем осознание ударило ему в голову с такой силой, что у мужчины даже челюсть отвисла.

Анемон, так же обернувшись в сторону гостя, начала лупасить ладошкой по плечу полицейского, призывая его глянуть на подростка. Тот, с вымученным вздохом повернувшись, аж выпрямился и замер, на секунду задержав дыхание.

— Это я, — отозвался наконец Сора, после того как оглядел клиента с ног до головы. На вид ему можно было дать лет пятнадцать: черноволосый и черноглазый, низковатый, приятный на лицо, но с залёгшими под глазами тенями. — Эм-м… Вы… Ты… На ты, окей? Ты чего-то хотел? — осторожно поинтересовался Ямарута.

— Да, именно. Сегодня ночью ты, когда дрался с тем монстром, спас мне жизнь, — улыбнулся подросток, не став ходить вокруг да около, но различив озадаченное выражение на лице беловолосого, пояснил: