— Такой ты мне нравишься гораздо больше, — шепчет он и аккуратно снимает с нее рубашку.
Елена, попытавшись убрать со лба непослушные волосы, опускается к нему и сначала целует его в губы, а затем покрывает мелкими влажными и удивительно нежными поцелуями его плечи, бицепсы, грудь, живот, и он не может сдержаться от негромкого стона, немного выгнувшись, запрокинув голову и прикрыв глаза.
Вдруг он останавливает ее, взяв ее лицо в ладони, а затем запускает руку в ее волосы. Он хочет посмотреть в ее глаза. Они горят от возбуждения, и в этом взгляде он видит самый истинный знак своей победы. Эти секунды кажутся им обоим невообразимо долгими. Наконец, Деймон тянется к ней, крепко прижимая к себе, прикусывает мочку уха, и в этот момент Елену будто бы выключает из реальности. Она вскрикивает, но Деймон понимает, что это уже не от боли, и переворачивается, нависнув над ней. Сейчас справиться с чертовой молнией на брюках гораздо труднее, руки начинают дрожать, и контролировать свои движения уже почти невозможно. Деймон немного помогает ей, расстегнув ширинку, и она, скрестив ноги у него за поясницей, стягивает с него брюки вместе с нижним бельем. Она ощущает тепло его руки внизу живота, а затем на пояснице и на ягодице, он чуть приподнимает ее, и уже через секунду она остается совершенно обнаженной. Щеки начинают гореть.
Деймон входит медленно, и она очень ярко чувствует каждое его движение, которое словно бы выталкивает из ее груди стоны.
— Деймон… — хрипит зовет она. — Деймон, пожалуйста… Быстрее…
Но Сальваторе будто бы специально замирает, и Елене в этот момент кажется, что сейчас ее просто разорвет на части. Он с самодовольной усмешкой тянется к ее губам и целует ее в самый их уголок.
— Ты хочешь этого?
— Да… Я хочу…
— Чего ты хочешь?
Елена на мгновение замолкает, жадно хватая ртом воздух, вцепившись в его плечи, будто бы желая приблизить его к себе еще сильнее.
— Тебя, — наконец выдыхает она и в следующий момент чувствует сильный толчок.
Она даже не его тень — она словно бы превращается в пепел, который вот-вот развеет ветер, еще одна миллисекунда — и ее просто нет. Елена выгибается, но вдруг чувствует, как он, остановившись и почти полностью выйдя, целует ее грудь, и прикосновение его ладони к плечу, которое буквально вырывает ее из прострации и возвращает ее к нему.
— Пожалуйста, Деймон! — вдруг вскрикивает она, больше не в силах терпеть эту пытку.
Наконец, силы и терпение покидают и его, и Деймон вновь углубляется на всю длину, отчего в виски ударяет кровь, и каждый удар сердца очень четко отдается в ушах. Он наклоняется к ней, так что они ощущают дыхание друг друга, и Елена ловит себя на мысли, что ей нестерпимо хочется его поцеловать. Сейчас он кажется ей единственным и самым идеальным мужчиной на свете. В этот момент ничего не существует, кроме его сапфировых глаз, хриплого голоса и сильных рук, которые словно забирают ее из этого мира.
Он прижимает ее к полу своим весом, но ей безумно нравится это ощущение, когда он совсем близко к ней. Спину по-прежнему обжигает холод пола, который, кажется, сделан изо льда, но теперь Елена не обращает на это никакого внимания: ей становится жарко, руки теплеют, и Деймон, чувствуя это, понимает, что страх покинул ее. Его зрачки расширены, и в какой-то момент ей кажется, что он тоже перестает ощущать реальность, но все-таки находится рядом с ней.
— Ты не боишься, — произносит он, и теперь это отнюдь не вопрос.
Елена на секунду замирает, глядя ему в глаза, и делает несмелый кивок.
— Этого я и хотел.
Елена перестает стесняться собственных ощущений. Деймон увлекает ее за собой в темный, неизвестный омут, но она понимает, что хочет этого сама. Она чувствует его темп, подстроиться под него неожиданно оказывается очень легко, и в этот момент ей кажется, что она становится с ним неделимым целым. Она кричит лишь его имя, голос начинает хрипеть, но каждое движение Деймона совершает в душе взрыв во сто крат сильнее предыдущего. Объяснить это нельзя, это что-то, что гораздо сильнее нее, и бороться с этим она уже вряд ли сможет.
Когда, наконец, Деймон опускается на пол рядом с Еленой, он не говорит ни слова, но все так же сильно прижимает ее к себе, и она начинает путать сон и реальность. Они лежат так еще несколько минут, пытаясь восстановить дыхание и слушая тишину. На них совершенно нет одежды, они изучили каждый сантиметр тел друг друга, они знают, как доставить друг другу удовольствие, и сейчас оказываются друг к другу ближе, чем кто бы то ни был из их окружения. Осознание этого очень странно. Это неправильно. Но прекратить это, кажется, уже невозможно.
Елене понадобилось время, чтобы прийти в себя, чтобы конечности перестали быть ватными и из тела ушла слабость. По ощущениям прошло около часа, и сейчас Деймон стоял перед ней в тех же брюках и рубашке, с немного влажными после душа волосами.
— Я не приеду в пятницу, — вдруг сказал он, надевая свой клетчатый пиджак, висевший на спинке стула. — Поэтому хорошенько выспись.
— Почему? — словно опомнившись, встрепенулась Елена, и было не совсем понятно, к первой или второй фразе Деймона относился ее вопрос.
— Потому что нам предстоит долгая дорога.
Елена лишь успевает открыть рот, чтобы спросить о чем-то, но Деймон ее перебивает, и его слова окончательно выбивают ее из колеи.
— В субботу утром мы уезжаем в Лос-Анджелес.
====== Глава 26 ======
Смысл сказанных Деймоном слов дошел до Елены не сразу. Она стояла, не в силах пошевелиться, и смотрела, не моргая, на Деймона, не веря своим ушам. Деймон видел ее ступор, но его это, судя по всему, не заботило.
— Зачем? — только и смогла выдавить из себя Гилберт спустя несколько секунд. Губы внезапно стали сухими, а голос начал дрожать.
— Елена, слишком много вопросов, — то ли раздраженно, то ли, как обычно, с иронией ответил Деймон, кладя свой ноутбук в специальный чехол. — У меня начинается отпуск, и я подумал, что будет неплохо провести его с тобой. Я так хочу. Такой ответ тебя устроит?
Елена вновь посмотрела на Сальваторе в упор. Через несколько секунд у нее с губ слетает лишь одно, может быть, не совсем осознанное — потому что Деймона она все еще боялась, а уж спорить с ним — тем более, — но искренне изумленное и эмоциональное слово:
— Нет!
Девушка схватилась за голову и провела ладонями по лицу, словно бы снова вернувшись в реальность, сделав пару быстрых больших шагов в его сторону, но он, стоя к ней спиной и занимаясь ноутбуком, никак на это не отреагировал.
— Деймон, я не понимаю… — пробормотала она дрожащим губами. — Ты мог бы провести отпуск с коллегами, друзьями, семьей…
Страх возвращается в одно мгновение с троекратной силой, словно компенсируя те минуты, что Елена не испытывала это чувство. Она сама до конца не могла понять, чего она боится: она уже оставалась с Деймоном наедине, он не причинял ей зла, но… Она до сих пор не знала, почему он обратил внимание именно на нее, зачем начал эту странную игру. Неужели он способен пойти против собственного брата, готов разбираться с проблемами, которые могут возникнуть с полицией, только лишь ради того, чтобы провести время с девушкой, к которой даже не испытывает никаких чувств? Елена в это совершенно не верила. Но и другой причины здесь видно не было. Если все было действительно так, представить, каким может быть следующий шаг Деймона и что он может потребовать от нее, было немыслимо.
— Так и знал, что ответ будет именно такой. Хорошо, попробуем с другой стороны, раз ты еще не поняла, что тебе все равно придется следовать моим желаниям. Послушай, Елена, — сквозь зубы процедил он, повернувшись к ней. — Через несколько дней, максимум через неделю здесь будет полиция. И это было бы нам на руку: они бы отыскали тебя, и тебе потребовалось бы объяснить причину отсутствия дома. Ты бы рассказала обо всем, что делал Стефан, его бы повязали, и был бы happy-end, если бы не одно ма-а-ленькое, — Деймон показал соответствующий жест, соединив большой палец руки с указательным, — «но»: ни следов от побоев, ни соответствующих справок от врача у тебя нет. Зато у Стефана есть документы, подтверждающие, что у тебя в крови был обнаружен эфедрин, а в глазах твоего окружения ты наркоманка, которая сбежала из больницы, тем самым показав свое нежелание лечиться. Можно, конечно, было бы нагнуть Энзо, и он как свидетель рассказал бы обо всем, да только он сейчас в Неаполе, и хер кто будет заниматься его поисками — по причине выше.
