— И вы убили его? — прошептал Том. Говорить громче он не решался, посчитав, что это будет неуместно. Ему было тяжело слушать рассказ Гарри, будто он сам проходил через все это. Реддлу было нелегко от мысленной картины, где маленький мальчик стоял перед смертоносными и для взрослых волшебников тварями.

— Нет, что ты. Усыпили всего лишь. Он мгновенно засыпал от звуков музыки. У последнего испытания остался только я один. Тогда-то и понял, кто во всем виноват. Последним препятствием было зеркало Еиналеж. Оно показывает самые сокровенные мечты и желания.

— А что видел ты? — тут же спросил Реддл, который, видимо, сильно заинтересовался артефактом.

— Родителей. И родственников. Себя в окружении семьи. Но тогда мне нужно было не это. Квиррелл смотрел в зеркало и видел, как использует камень. Он желал его для получения бессмертия. А я хотел, чтобы камень ему не достался. Поэтому в Еиналеж я увидел себя с камнем в кармане.

— И что было дальше?

— Философский камень оказался у меня в кармане… — прошептал мальчик. — Потом что-то случилось. Я не понял до конца, но Квиррелл почему-то не мог до меня дотронуться. Каждое прикосновение причиняло ему боль. Как и мне. Очнулся я в больничном крыле, а Дамблдор сообщил, что камень уничтожен своим создателем.

— Вот так просто? И все? — с явным разочарованием протянул парень.

— Вот так просто, — подтвердил Гарри, чувствуя, что его история слишком неправдоподобна. Но даже этот недолгий разговор эмоционально вымотал мальчика.

— А что случилось с вашим профессором?

— Умер.

Том ничего на это не ответил, лишь крепче прижал к себе Гарри.

— Почему с этим не разобрались ваши преподаватели?

— Ну… Дамблдора не было в школе, а они… не поверили, что Снейп решил украсть камень. Это, конечно, был и не он вовсе, но камень-то все равно попытались выкрасть.

— И вы, одиннадцатилетние дети, решили, что сможете одолеть взрослого волшебника? — прошипел Том. — Баранье упрямство и храбрость, доведенная до абсурда.

— Я не геройствовал. Мы просто пытались его остановить.

— Отвратительный у вас директор. И ты доверишь ему свою жизнь? Да он управляет вами, словно пешками в своей игре. Гарри, неужели ты не видишь, что тебя только используют? Странно, без понятия, для чего и почему. Но я вижу. Разве другие студенты такой опасности подвергались?

— Тролль бродил по замку, так что — да, — пробурчал мальчик.

— Ага, а кинулись его искать почему-то именно вы, — Реддл скривился, в нем клокотала злость. Теперь, когда он узнал итог своего будущего, в нем начал просыпаться гнев.

— Мы кинулись Гермиону спасать, а не тролля искать! — раздраженно воскликнул Гарри. — И успели как раз вовремя.

— Человеческие чувства — слабость. Именно из-за них вы чуть не погибли.

— Нет. Именно из-за них мы ее спасли. Да как ты не поймешь? Том, наша дружба очень и очень нас выручает. Я держусь за нее, она самое ценное, что есть у человека. Единственное, что вытянуло меня из одиночества и спасло жизнь.

— Теперь я лично позабочусь о том, чтобы ты больше не влипал в неприятности. Больше тебе не придется бороться за свою жизнь, ведь я буду рядом.

Гарри не чувствовал благодарности, лишь колкое напряжение.

— Нет, не будешь. Как только ты вспомнишь самого себя. Дамблдор сказал, что твои воспоминания могут слиться с воспоминаниями тебя нынешнего.

— Ну и что? Это не значит, что я забуду эти дни, — упрямо возразил Реддл.

— Очнись, несколько дней против тринадцати лет ненависти ко мне!

— Пуп земли нашелся.

— Реддл, ты был на его стороне, — Гарри едва удержался от того, чтобы как следует не пристукнуть парня. — Ты вспомнишь свою ненависть, и, поверь, она будет в сто крат сильнее твоей странной привязанности!

— Откуда тебе знать? — неожиданно зло прошипел Том. — Тебе так хочется, чтобы я тебя ненавидел? Так легче, не так ли?! Конечно, от меня именно этого и ждут. Намного проще запереть меня в клетке и ждать, пока мои мозги вправятся на место, чтобы я отправился убивать!

— Я не хочу этого, — Гарри отвернулся и прикрыл глаза. — Я все еще с тобой. Не сбегу, если ты станешь другим и попытаешься меня убить. Я просто не смогу. Потому что я вижу тебя.

Том успокоился так же быстро, тяжело вздохнув и утянув мальчика за собой на диван, устраивая его голову у себя на плече.

— Я действительно хотел вернуть себе память. Считал, что так будет правильно. Ведь это совершенно не мой характер, а лишь последствие моих исправленных воспоминаний. Слишком хороших для моих мыслей. Знаешь, я многое понял и до этого разговора.

Гарри не отвечал, позволив себе наслаждаться близостью парня и его тихим низким голосом.

— Гарри, я проверил свою палочку. Приори инкантатем.

— Что это?

— Это заклинание… Показывающее последние используемые проклятия волшебной палочки. Я был убийцей.

Гарри вздрогнул, и Том прижал его к себе еще теснее, даже не собираясь отпускать мальчика. Только не сейчас.

— Но вот что странно… Если эта волшебная палочка у меня, то что находится у моей более старшей версии? Скажи, я в Азкабане?

— Ты скрываешься. Я ничего не знаю на счет твоей палочки, Том, — хрипло ответил гриффиндорец, — все думают, что ты умер.

— Тогда с чего ты взял, что я жив?

Молчание.

— Ты что, встречался со мной?

Реддл потряс мальчика за плечи:

— Гарри, ответь мне. Я сделал с тобой что-то? Причинил боль? Поэтому ты меня так боялся?

— Н-нет.

— Мерлин, — простонал слизеринец, который мигом уловил ложь. — О, Гарри. Теперь я понимаю твою реакцию. Только теперь я это понимаю. Но объясни мне одну вещь… Почему ты до сих пор рядом со мной? Почему ты остался?

— Ты не виноват, — испуганно отозвался Поттер. — Ты чего? Ты все еще подросток, ты невиновен.

— Но я сделаю это. Если забуду.

— Я простил тебя, — тихо отозвался Гарри, зажмурившись.

«И это правда. Конечно же, я его простил. Он стал мне слишком дорог».

— Гарри, ты… — Том мотнул головой, а взгляд выражал полнейшее недоверие и удивление. — Я убийца. Я стану убийцей.

— Из-за меня погиб профессор Квиррелл. Значит, я тоже убийца.

— Это другое. Ты защищал себя, не пытаясь его убить. А из моей волшебной палочки было выпущено три убивающих проклятия подряд. Это последняя магия, которая ею вершилась.

«Кажется, я знаю, кому они предназначались», — Гарри вцепился в руки парня, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в ледяном страхе. Он боялся, что Реддл просто уйдет от него, опять закроется в себе.

«Как глупо. Даже умереть я не боюсь так сильно, как потерять его».

— Мне все равно. И даже тебя из этого времени я больше не могу ненавидеть. Том, ты мне нужен!

Реддл вздохнул и прикрыл глаза, не веря происходящему.

«Почему? Почему? Почему?»

Он искренне не понимал, как Гарри может продолжать желать быть с ним рядом. Парень никогда не встречал настоящей привязанности, не верил в любовь или самоотверженность. И он абсолютно не знал, как теперь вести себя.

«Одно я понимаю точно — я уже не отпущу Гарри. Не смогу противостоять желанию быть с ним рядом. Даже понимая, что причинил ему боль. Даже понимая, что причиню ее в будущем, повзрослев. Может, я и сейчас делаю ему больно. Я обещал защиту, но кто сможет уберечь его от меня? Вот бы память была стерта у него. Нужно обязательно узнать, к кому я примкну. Из-за кого Гарри боялся меня, и почему я причинил ему вред. Даже если я все забуду — до правды докопаюсь хотя бы в этом времени».

Том решительно развернул бледное лицо Гарри в свою сторону, обхватив его ладонями с двух сторон. Они некоторое время лежали молча, разглядывая друг друга.

Реддл чувствовал грустную нежность, наслаждаясь ощущениями. Он и не думал, что такие чувства могут быть настолько приятными. Приятнее, чем холодное безразличие, ликование или мрачное удовлетворение от той глупой мести в лесу. Он смотрел в зеленые глаза мальчика, думая, что мог бы пролежать тут вечно.