— А как насчет Ремуса? Ээ… Лунатика, верно? Это же Люпин?

— Д-да. Только никому ни слова! — испуганно пролепетал Питер, который даже посерел от ужаса.

— Хорошо, — покладисто ответил мальчик, спрыгивая с парты. — Обалдеть! Профессор Люпин — один из Мародеров. Но ведь когда-нибудь Сириус поймает того ублюдка.

— И правильно сделает! Пусть он сдохнет! — яростно поддакнул Петтигрю, стукнув кулаком по пухлой ладошке.

— Я имею в виду… Тогда вы откроетесь друзьям? Не представляю, каково это: прожить двенадцать лет в теле крысы…

— О, это было почти невыносимо. Постоянно чьи-то карманы, мантии, сумки, коты и совы! — запричитал волшебник, выпятив нижнюю губу. — Я люблю своих друзей, конечно, я вернусь, обязательно! Но пока мне нужно залечь на дно…

Гарри кивнул и направился к выходу:

— Я обещаю, что не выдам вас. Только палочку Рону верните, ему еще учиться. Доброй ночи.

Кажется, мужчина был готов расплакаться от облегчения.

— Доброй ночи, Гарри, да сохранит Мерлин от бед твое доброе сердце!

Гарри уныло бродил по темным коридорам замка, медленно, но верно направляясь к секретному проходу, который ему показал Реддл. В Большой Зал путь был закрыт: у его входа стояли старосты, поэтому, чтобы не навлечь на себя неприятности, мальчик решил переждать ночь где-нибудь в другом месте, утром просто смешавшись с толпой учеников.

К его облегчению, до потайной двери, сокрытой за портретом старого рыцаря на втором этаже, он дошел вполне спокойно, не наткнувшись на преподавателей и старост.

«Глупо. Они ищут опасного преступника, сподвижника Волдеморта, тогда как не смогли поймать простого мальчика.»

— Люмос, — шепнул Гарри, когда портрет тихо закрылся за его спиной.

Том молча смотрел на затухающий на западе закат, не обращая внимания на холод и неприятный ветер, пронизывающий до самых костей. Он не пошел на праздник, ведомый жаждой мести.

В мыслях Гарри он высмотрел лицо той гриффиндорки, рискнувшей угостить мальчика этим зельем. Слизеринцу не составило труда выманить ее из замка прямо перед пиром. Девочка бросала на него восхищенные, раболепетные взгляды, видимо, решив, что он позвал ее на свидание.

Но Том лишь направил на нее волшебную палочку, едва они скрылись в Запретном Лесу от посторонних глаз.

— Империо, — парень с удовольствием почувствовал теплую волну мощной магии, мгновенно пропитавшей его тело. — Ступай и приведи всех соучастников. Всех тех, кто замешан в приготовлении и использовании любовных напитков на мне и Гарри Поттере. Любыми способами приведи их сюда. Никто не должен знать про меня. Выдумай повод, вымани их.

Девчонка тут же развернулась на месте и побежала к замку, оставив Реддла одного.

«Глупо. Всего лишь безобидная детская шутка, но я взбешен. Будто одна часть меня хочет просто отмахнуться от произошедшего, а вторая — показать, кто здесь главный. И кому лучше не переходить дорогу. Это ли забытая мною часть сущности? Таким ли я был и должен буду стать? Воспоминания — то, что делает человека таким, каков он есть. Любое их нарушение или изменение переиначит и самого человека до неузнаваемости. Я все еще не являюсь самим собой. Мое сознание — симбиоз заново сплетенных остатков воспоминаний. Я должен вернуть себя, это единственный верный путь. Поэтому я сделаю то, что должен, как хозяин такой страшной палочки. Но ведь я не собираюсь их убивать. Только проучить, верно? Никто ни о чем не узнает. Никто не поймет.»

Через некоторое время он заметил движение в темноте: рядом с заколдованной гриффиндоркой шла всего одна девушка. Она немного испуганно озиралась по сторонам, видимо, не понимая, зачем они сюда пришли.

Но, завидев обворожительно улыбавшегося Реддла, она расслабилась, а ее лицо порозовело.

«А, Эллиан Маккри. Четвертый курс. Посредственность, но она чистокровна и хорошо разбирается в чарах.»

— Приветствую тебя, — Реддл позволил себе самый доброжелательный взгляд из своего арсенала. — Никогда не понимал стремления волшебников засиживаться на этих пиршествах. Не хотите ли прогуляться со мной в эту великолепную ночь?

Девушка залепетала что-то бессвязное, поддавшись чарам чистого очарования, и поспешила следом за слизеринцем. Гриффиндорка, все еще под «Империусом», просто подчинилась мысленному приказу Реддла.

Уводя их все дальше в лес, он делал вид, что слушает надоедливую болтовню слизеринки, которая даже не заметила ни странную молчаливость и отрешенность своей подруги, ни их долгий путь в глубь леса, ни постепенно исчезавшую добродушную ауру Реддла. Они дошли до небольшой поляны и остановились.

Реддл не спешил поворачиваться к девушкам лицом, безразлично рассматривая черное пространство леса перед собой.

— Где мы? Ой, тут очень даже ничего! — рассмеялась Эллиан, дернув за рукав вторую девочку, имя которой Реддл даже не удосужился узнать. — Правда? Эс, что с тобой, уснула что ли?

Повисла тишина, прерываемая лишь мерным тихим шелестом травы под ветром.

— Эс?

Реддл медленно развернулся в их сторону и улыбнулся.

Только в этой улыбке уже не было ни капли теплоты или дружелюбия. Само понятие улыбки в эту ночь утратило для слизеринца весь свой смысл. Для него это было всего лишь движением мышц. Он не помнил, чтобы в своем времени использовал эту эмоцию по назначению, только лишь себе в выгоду.

Зато вспомнил, что это его выражение лица может вызвать сильный испуг. Вспомнил — значит, идет по верному пути.

С мрачным наслаждением он заметил, как краска немедленно сходит с лица Маккри, которая замерла на месте, подобно испуганному ягненку перед голодным зверем. Но этого мало. Она посмела унизить его и должна понести наказание.

— Что же ты молчишь, малышка Эллиан? — мягко спросил Реддл, склонив голову в бок и продолжая улыбаться, отчего его лицо под слабым лунным светом казалось совсем безумным. Будто у неживой куклы с навечно застывшими, нарисованными эмоциями.

Девушка вздрогнула, но не смогла заставить себя сорваться с места и убежать. Подальше от пугающего лица Реддла. Подальше от осознания того, что ее поймали. Что этот прекрасный незнакомец знает правду.

— Неважно, — Реддл поднял палочку и принялся ее рассматривать, поглаживая холодное дерево длинными пальцами. — Это все неважно, на самом деле. Даже ваш поступок неважен. Но все же — вы здесь, передо мной.

— Прости, прости, пожалуйста, мы хотели как лучше… Мы посчитали этот способ просто невинной шуткой!! — по ее лицу побежали слезы стыда и страха, когда она все-таки смогла заставить себя подать голос.

— Простить вас… Нет, за плохие поступки нехорошие дети должны понести наказание. Но я разрешу тебе выговориться. Неплохо повеселилась, наблюдая за нами?

— Нет! — закричала девочка, подавшись вперед. — Нет, Марволо, все не так! Мы хотели помочь вам с Гарри, чтобы он как можно скорее привязался к тебе, а вместе с тем и к факультету!

— Какое благородство, надо же. Мне падать ниц перед вами?

Реддл приподнял брови, разрываясь между желанием расхохотаться над абсурдностью ситуации и замучить девочку до смерти. Несомненно, эти два желания принадлежали к разным его сущностям.

Безобидный детский поступок… Наивный в своей простоте.

Который больно бил по самолюбию Реддла, ведь его смогли каким-то образом опоить зельем. Им мог бы оказаться и яд.

— Как ты использовала на мне любовный напиток?

— Я… распылила его. Пока ты спал, — она замялась. — Тебе на губы.

— Ясно, — в некотором роде Реддл был даже рад подобной информации — теперь уже никто не посмеет к нему приблизиться ночью. — Какая тебе польза в том, что мы с Гарри переспим?

Она раскраснелась, потупив взор:

— Это… была не совсем моя идея, но про то зелье вспомнила именно я. Одна из разновидностей любовных, кратковременная и лишь вызывающая желание. Многие слизеринцы хотят, чтобы Поттер был за наш факультет. А тут так удачно все сложилось…