Дамочка охнула и вскинула руки, зацепившись за прикрывающую полумаску чёлку, и по инерции дёрнулась. Я зашипела от боли, поскольку в причудливых браслетах, украшавших её запястья, зацепилось несколько волосков и, вскинув руку, она вырвала их.

— Извините, ради пресветлых богов, я не специально! — затараторила она, виновато глядя на меня своими большими честными глазами.

— Ничего, — машинально откликнулась я, с раздражением запустив пальцы в чёлку.

Но не успела я взглянуть на неё магическим зрением, как браслеты незнакомки внезапно вспыхнули коротким, но ярким пламенем. От неожиданности она вскрикнула и в страхе уставилась на меня.

— Ведьма, — прошептала она, заставив меня отшатнуться. — Одноглазая ведьма…

— Молчать! — последовал окрик Ивы и женщина тут же замолкла. Только сделала это она не по своей воле — её губы по-прежнему шевелились, но с них не слетало ни единого звука. В глазах несчастной плескались паника и ужас.

Я резко обернулась, встретившись взглядом со своей подопечной. Никогда прежде не видела её такой — она будто стала выше ростом, её глаза потемнели, а выражение лица было таким холодным, что никак не вязалось с образом той девочки, к которому я привыкла.

— Надо взять её с собой, — проговорила она, коротко взглянув на Мириха.

— Нет, — возразил Клён, тут же торопливо пояснив: — Только зря потратим своё и чужое время. Она ничего не знает, — с этими словами он подхватил меня под руку и быстро повёл прочь. — Быстрее. Мы и так привлекли слишком много внимания.

Оглянувшись, я никого постороннего, кроме онемевшей женщины, вблизи не увидела, но чей-то недобрый пристальный взгляд ощущался почти физически, отдаваясь тяжестью в голове и мешая нормально дышать. Казалось, будто морозный воздух стал густым и вязким.

Мирих и Ива нагнали нас сразу же и девушка зашагала по другую сторону от меня. Глаза её больше не были тёмными и чужими, теперь они взволнованно блестели, словно мы не скрыться спешили, а торопились к некой незримой финишной черте.

В храм мы вернулись только к полудню, застав на месте рабочих, исследующих ворота под надзором Лейна, который тут же доложил, что ремонт затянется до завтрашнего вечера, но ночью нас обещали надёжно охранять, поэтому беспокоиться не о чем. Правда, не смотря на это заверение, у меня на душе всё равно было тревожно, и никак не шла из головы сцена с замолкнувшей незнакомкой и Ивой.

— Не переживай, — шепнул мне Клён перед тем как мы зашли в храм. — Он не станет нападать сейчас.

Покладисто кивнув, решив не говорить сейчас о том, что беспокоит меня, как ни странно, совсем не наш враг. Я думала о том, насколько сильно изменилась Ива под руководством Магдаль и как изменится она в дальнейшем. Мне совсем не хотелось, чтобы её сердце стало таким же жестоким, как и сердце её наставницы. А ведь она почти не говорила о произошедшем с её семьёй горе, иногда вспоминая лишь какие-то светлые и радостные моменты, но это не значит, что она простила и не таит злобы. Конечно, я глубоко уважала ведьму, но видеть её отражение в этой девочке мне было бы ужасно больно.

========== 23. Ищущий ==========

Оставив свой плащ на крючке в прихожей, я решила не откладывать разговор с подопечной на потом и окликнула Иву.

— Ива, нам нужно серьёзно поговорить, — я надеялась перехватить девушку прежде, чем она скроется в неизвестном направлении.

Впрочем, тут я покривила душой, ведь прекрасно знала о том, куда именно она сбегает.

Ива только смиренно кивнула и отправилась наверх. Я поднялась следом немного позже и застала её за разбором сумки. Она неторопливо раскладывала купленное в галантерейной лавке прямо на своей постели, поэтому мне пришлось остаться стоять у двери, опершись спиной о стену.

— Ты сильно рисковала сегодня… — начала говорить я и нервно прикусила губу, потому что тон собственного голоса показался слишком осуждающим. Мне совсем не хотелось её ругать.

— Знаю, — не стала отпираться девушка. Она всё так же сидела ко мне спиной, только сумку, которую держала в руках, отложила в сторону. — Но по-другому я не могла поступить. Нельзя было.

— Ты что-то видела?

— Нет, — она медленно повела головой. Голос её неуловимо поменялся, и в нём проскользнули тревожные нотки, когда Ива продолжила: — Только почувствовала. От неё словно веяло чем-то нехорошим. Как от человека, который некоторое время бродил среди дыма, будет пахнуть гарью… Тиса, ты злишься?

Подойдя к Иве, я опустилась рядом с ней на колени. Обняв её за хрупкие плечи, заглянула в лицо. Побледневшие губы девушки были сжаты в узкую линию — она действительно переживала, что я буду обвинять её.

— Как я могу на тебя злиться? — тихо спросила я, поймав недоверчивый взгляд светлых глаз юной Видящей. — Если я и должна на кого-то злиться, то только на себя за беспечность. Я волнуюсь. За тебя, и за всех нас.

Я не лукавила, пытаясь приободрить Иву. Промедление могло слишком дорого обойтись. Заполучи враг мои волосы, он имел бы неслабый козырь. Не думаю, что ему удалось бы совершить что-то серьёзное, но иной раз исход поединка решает не мастерский удар, а вовремя поставленная подсечка.

— Я испугалась, — вдруг призналась Ива и нервно усмехнулась. — Думала, она всю улицу переполошит своими криками.

— Да, нам ни к чему внимание служителей храмов. Они могут использовать любую удобную возможность, чтобы избавиться от нас, — проговорила я, чувствуя, что немного покривила душой сейчас. Нас уже заметили и, скорее всего, следят.

Спрашивать о том, сколько та женщина будет немой, нужды не было. На счёт этого, я была совершенно спокойна, понимая, что в сложившихся условиях Ива не могла использовать что-то долговременное.

Выходя из комнаты подопечной, я подумала о том, что возможно, сильно перенервничала. Ива не станет такой как Магдаль, не озлобится. Уж я постараюсь всегда быть рядом.

Первым моим порывом, едва я покинула комнату Ивы, было поговорить обо всем, что случилось с Клёном. Пусть он и не был человеком по своей сути, и некоторые вещи воспринимал иначе, но только с ним я могла быть абсолютно откровенной. С ним я не боялась быть непонятой или увидеть осуждение в его глазах

Только вот Клён успел снова куда-то сбежать. Его не было в нашей комнате, как не наблюдалось и внизу. Я тоже собиралась покинуть храм, но меня почти на самом пороге перехватил муж Ирис, который под предлогом того, что он обжёгся, утащил меня на кухню, чтобы накормить. Отпираться было бесполезно — в ход пошли самые серьёзные на взгляд этого мужчины доводы, грозившие превратиться в настоящую лекцию — пришлось подчиниться.

Пообедав, я решила заняться самым важным — укреплением защиты по периметру, наибольшее внимание уделяя зданию, в котором жили и учились дети. Ничто не страшит меня больше как то, что кто-то может использовать их для достижения своих целей. Поэтому я особенно кропотливо выплетала защитные узоры, направляя в их плетение энергию источника. В любом другом месте такая работа потребовала бы гораздо больших затрат времени и сил.

Закончив со зданием, я прошла по всей территории, не обращая внимания на рабочих занимающихся воротами, и напряжённо наблюдающими за моими действиями. Я же старалась в их сторону не смотреть и, как оказалось, напрасно.

В тот момент, когда я замкнула защитный контур, от ворот послышался короткий болезненный вскрик. Люди засуетились, побросав своё занятие и столпившись над кем-то, кто свалился прямиком у ворот на снег.

Я немедленно поспешила к рабочим, не забывая и об осторожности. Увидев человека, исступлённо царапающего скрюченными пальцами утоптанный снег, не бросилась ему на выручку, как поступила бы раньше. Вместо этого, неподвижно замерла в шаге от незримой для большинства границы.

Его пытались удержать, но он полз прочь за ворота, захлёбываясь яростным рыком словно зверь. Но люди посмотрели на меня с суеверным ужасом, многие тут же отпрянули от несчастного товарища, расступаясь. Преодолев невидимую преграду, мужчина затих, продолжая только тяжело дышать.