Со стороны смотрелось жутковато, но зато все желающие увидели, наконец, что в село прибыла ведьма, а не абы кто. А то смотрю в свой ведьмиский практикантский ежедневник и грустно становится. По своей профессиональной деятельности ещё ничем не занимаюсь, всё с селом знакомлюсь и порядки навожу. По вечерам со свечкой в келье заговоры повторяю.

Со жрицей не сложилось особо тёплых отношений. Но это как раз и не удивительно. Мы виделись только по утрам и иногда вечером. Обедала я в придорожном трактире нормальной горячей пищей. Там же покупала и еды, чтобы перекусить вечером. Чай приспособилась заваривать в ведьминской избушке.

Постепенно к моему существованию привыкли и потянулись. Сначала была целая делегация селян, которая попросила прогнать вредителей с полей. Жрица Велена как-никак таким не занимается, а больше некому. Потом последовали отдельные, но аналогичные просьбы от владельцев огородов и палисадников. Признаться, я себя уже какой-то огородной феей начала чувствовать, если бы не девицы с их вечными просьбами приворожить-отворожить.

Я привороты ещё с Земли недолюбливала, а тут, где всякий заговор в десятки, раз эффективнее действует и подавно.

Нет, помочь девушке на неё саму чары навести, чтобы милее казалась или же сердце остудить от неразделённой любви, никогда не откажу. Но насильно привораживать никого не буду.

Как часто девицы ошибаются по молодости, привораживая молодого да красивого. А потом волком воют, когда этот красивый звереть начинает и рваться. Ведь разум что цепями колдовством опутан, а душу не сдержать. Вот и выливается всё в побои да смерти. Бывают и другие случаи, когда в ход идут совершенно иные и более тонкие тактики. Но и их я считаю грязными.

Эти и другие доводы я пыталась уже битый час донести до сознания юной девицы Аллитки. Она слёзно умоляла сделать приворот. На колени даже становилась. Жертвой безумной любви Аллитки должен был пасть сын кузнеца Тимен. И упрашивала девица. Мол нет в её сердце места больше никому, кроме Тимена.

Смотрела я на неё и удивлялась. Красивая девушка, ладная, светлая коса, синие очи, отец трактиром владеет. Сдался ей этот сын кузнеца…

— Мы с ним с детства дружим, — канючила Аллитка. — Но он на меня и смотреть, как на девушку не хочет. Говорит, друзья мы с ним.

— Дружбу тоже нужно ценить, Аллитка, — сказала я ей и поставила бокал с заваренными травами — ромашкой и мелиссой, чтобы нервы чуток успокоила. — Пей давай.

Ну не смотрит он на неё как на девушку и даже чары не помогают. А когда так случается, значит, любит он уже другую и верен ей. Дорогого это стоит и вмешательство тут преступлению подобно. Говорить об этом Аллитке не хотелось. Не поймёт сейчас.

— Послушай меня. Если любишь, отступись и пожелай счастья. Разве нет радости больше, чем за того, кого любишь? Может и больно будет, но это пройдёт. Встретишь ещё того, кто тебя полюбит.

Девушка лишь грустно прятала взгляд и нервно теребила подол платья. Ну что с ней делать?.. Остуду на сердце ее не наведёшь. Нельзя нам без разрешения, а она сама не хочет, лелеет всё надежды. Но изводит себя — смотреть больно.

Тяжело на душе становилось от взгляда на девушку. Я не телепат и не эмпат, но подсказывало мне сердце, что задумывалась эта девица о недобром.

— Пойдём со мной за травами? — предложила я. — Там и подумаем ещё, что сделать можно.

Девушка с надеждой на меня взглянула и кивнула.

Дорога наша пролегала к лесу у озера. Пока шли, рассказывала Аллитке о своих друзьях из Академии. В своё время мне хватило ума не влюбиться в обаятельного некроманта, чему сейчас была очень рада. Вместе с Хель они составляли очаровательную пару, уравновешивая и дополняя друг друга. Буду счастлива, если их отношения перерастут в нечто большее. Уж очень хочется посмотреть на подругу в свадебном платье.

Рассказала Аллитке и о своём прекрасном друге Тиравьеле. Он самый-самый… но я не хотела, чтобы он поступил подло и приворожил меня. Он мог бы. Только не сделает. Потому что такая любовь не будет любовью, а то что есть у него, погибнет, убитое ложью и предательством.

Поняла ли меня эта бедная девушка с истерзанным сердцем? Не знаю. Но очень надеюсь, что постаралась прислушаться.

Всадники нагнали нас на обратном пути, когда мы шли в низине, откуда деревню видно почти не было.

Их было двое. Оба на вороных конях. Молодые и яркие.

Впереди ехала красноволосая девушка. Необычного цвета шевелюра собрана в высокий хвост и развевается по ветру, словно воинский плюмаж. На солнце эти волосы почти рубиновые. Кожа девушки бронзовая и разрез надменных чёрных глаз выдаёт южанку. Брови тонкие вразлёт, носик маленький и алые от помады губы.

Смотрю на неё и понять не могу, аристократка или хочет таковой казаться. Впрочем, одета девушка неброско, её костюм для верховой езды сшит из дорогой ткани. Особенно бросается в глаза амазонка с золотистыми вставками и сапоги.

Чувствую себя последней оборванкой, а Аллитка и вовсе рот открыла стоит.

Спутник красноволосой девицы выглядит поскромнее. Почти точно так же, как и в первую нашу встречу. Никогда не обладала точной фотографической памятью, но блондина, ударившего меня дверью, когда шла поступать в Академию, я не узнать не могла. Просто тогда я не особо успела рассмотреть его.

Вот он меня узнал вряд ли. Лишь мазнул по мне хмурым карим взглядом и проехал мимо, позволив нам с Аллиткой поинтересоваться своим мужественным гордым профилем. Сейчас его аура, как и у его спутницы, была надёжно скрыта экранирующим амулетом.

Уже проехав, красноволосая девица вдруг обернулась и поинтересовалась, обращаясь к моей спутнице:

— Трактир в этом захолустье приличный есть?

— Да, — Аллитка даже вперёд подалась, выражая готовность не только рассказать, но и показать. — Чёрный гусь, самый лучший трактир в округе! Могу проводить…

И единственный.

Я едва сдержала улыбку.

Девица величественно кивнула и Аллитка, всучив мне в руки, веник из трав, который несла, побежала вперёд, показывать дорогу. Девчонка и девчонка, а всё любовь подавай.

Молча пошла следом за ними, вполуха слушая, что щебечет дочка трактирщика, да сверля пристальным взглядом затылок блондина. Что ему только тут надо и кто же они такие? Судя по ауре, которую я успела увидеть ещё в первую нашу встречу, этот молодой мужчина — маг. Возможно, выпускник, чем и объясняется место нашей встречи.

Девица на мага не слишком похожа, но и оружия я при ней не увидела.

Госпожа и телохранитель? Вполне может быть.

Хотя желудок уже давно заунывно напоминал о голоде, в трактир я не спешила. Зашла в ведьминскую избушку, развешать на сушку травы и умыться. Жарко было сегодня. Пыльно. Вот вернусь после обеда, баньку затоплю и чайник поставлю. Чует моё сердце — вечером заявится кто-нибудь. Да та же Аллитка. Не угомонится же дурочка, пока её Тимен не женится.

Стряхнув с тёмно-синей блузки и такого же цвета длинной юбки, травяную пыль, умылась ледяной водой прямо у колодца и, прихватив рабочую сумку, уверенным шагом направилась в трактир.

Поприветствовала трактирщика Жеана, отца моей новоявленной головной боли Аллитки и села на привычное место неподалёку от входа. Меня уже давно не спрашивали, что принести. На обед я всегда брала суп и второе. Готовили здесь хорошо и, будучи неприхотливой в еде, я доверялась хозяевам.

Подавала обед Аллитка. Поставила передо мной чашки и сама присела за стол напротив меня.

— Ах, Влада, видала, какие господа к нам из столицы прибыли?

Вопрос был риторический, а потому я смолчала и кивнула только из вежливости. Но если она об этих двух, то они со стороны гор приехали, а столица ровно в противоположной стороне находится. Кривыми дорожками добирались до Чернокосья господа.

— Завтра к старосте пойдут, помощь предлагать, — Глаза девушки блестели восхищением.

— Какую? — не выдержала я, на мгновение отрываясь от обеда.

— Будут леса от нечисти очищать, — доверительным шёпотом сообщила девушка. — Правда, здорово?