Гермиона взглянула на Драко, а затем резко отвернулась, стараясь скрыть эмоции, которые невольно отразились на ее лице.

– Теперь все становится логичным и предельно объяснимым, правда, мисс Всезнайка? Блейз пытался отравить Поттера, потому что ревновал, вот и все.

– Это невозможно, чтобы Гарри… нет… Он с Джинни встречается!

– Тебя это шокирует? А я думал, Грейнджер, что магглы к подобным связям относятся толерантно, в отличие от нас, волшебников… А как ты думаешь, с кем он встречался до Уизлетты? Поттер проводил со мной все свободное время. Неужели вы с Уизелом не обращали внимания на его постоянное отсутствие? Какие же вы тогда лучшие друзья, если не замечали, что Поттер все время где–то пропадал? Видимо, вам двоим просто насрать на него. Все гриффиндорцы двуличные сволочи!

– И это говорит лицемерный и лживый слизеринец! – парировала Гермиона. – Мы думали, что Гарри наконец–то начал встречаться с девушкой. Рон все время приставал к нему, выспрашивал, а Гарри сначала отшучивался, а потом начал злиться, в итоге просто послал Рона, заявив, что каждый имеет право на личную жизнь. После этого все расспросы закончились и мы больше не приставали к нему. Я была рада, что у него появилась девушка, – ответила Грейнджер.

– Поттер сам был девушкой, – криво усмехнулся Драко.

– Зачем ты это сделал, Малфой? – возмущенно спросила Гермиона. – Зачем склонил его к мужеложству? Ведь это ты был инициатором! Гарри никогда бы не посмел сделать это с парнем, ему бы даже в голову такое не пришло. Он всегда был нормальным и немного застенчивым, когда дело касалось секса, он мечтал о большой семье. Ты хотел его унизить, да?

– Грейнджер, он сам этого хотел, можешь мне поверить! Поттеру было очень трудно все время скрывать свою истинную сущность. Девушки его не интересовали, но чтобы не вызывать подозрений и кривотолков, он пытался заводить с ними отношения, которые после первого же свидания заканчивались провалом. Поттер был латентным гомосексуалистом и мечтал о том, чтобы встречаться с парнями. И если хочешь знать, у меня с ним было все серьезно, ради него я бросил Забини, поэтому он и пытался отравить Гарри.

– Ну, вы ребята и даете, черт вас побери, – пораженно произнесла Гермиона, снова нервно затягиваясь сигаретой. – Про Забини много чего болтают, так что это не новость, а вот про тебя, Малфой, не подумала бы…

– Теперь ты мне веришь, Грейнджер? – устало спросил Драко. - Веришь, что я не причиню Поттеру зла?

– Возможно… - задумчиво произнесла Гермиона. - Малфой, но то, что произошло - это же убийство! Как Забини мог это сделать? И где он взял яд?

– Ты будешь очень удивлена, когда узнаешь, что Блейз уже на протяжении двух лет умудряется протащить в Хогвартс запрещенный во всей Европе афродизиак, на который подсадил половину Слизерина. А яды он изготавливает в нашей школьной лаборатории с разрешения Слизнорта и Дамблдора. Отравить же Поттера он мог сам, или подослать своего эльфа. Забини всегда найдет способ добиться того, чего захочет. Он ведь из семьи знаменитых отравителей, про которых веками слагались страшные легенды. Когда у Блейза бывает романтичный настрой, он часами может с упоением рассказывать о том, кого и как на протяжении столетий его родственники отправляли в мир иной, и поверь, Грейнджер, способы весьма разнообразные и даже экстравагантные. Одна из его кузин пару лет назад отравила свою соперницу с помощью надушенных ядом перчаток, а его прабабка устранила конкурентку посредством ядовитой губной помады. Забини на протяжении веков травили своих жертв при помощи любых подручных средств – ароматических свечей, писем, кружев, носовых платков и даже смазанного ядом искусственного шипа на живой розе. Веками они использовали отравленные духи, пудры, помады и притирания, ибо все члены этой семейки являются на редкость талантливыми алхимиками, зельеварами и парфюмерами. Один из его предков пропитал ядом страницы книги и подсунул ее кому–то из родственников, а когда тот читал, слюнявил пальцы, чтобы перелистнуть страницу, и естественно слизывал яд. У всех из рода Забини есть фамильные перстни с шипами, натертыми ядом, или с выдвижными иглами, которые являются уникальными орудиями убийства. А ты никогда не обращала внимания на кольцо Блейза с крупным изумрудом? Под оправу перстня вмонтирована скользящая панель для тайника и когда сдвигается камень, содержащийся внутри кристаллический порошок высыпается в бокал жертвы и мгновенно растворяется в питье. Блейз легко мог таким образом подсыпать яд в сок Поттеру. Так что у Забини вариантов было предостаточно.

– Боже мой! – пораженно произнесла Гермиона, услышав краткую историю семьи великих отравителей. – Это же какая–то средневековая дикость! Надо что–то делать! Предупредить Дамблдора, арестовать Забини! Он же убийца! Его место в Азкабане!

– Не будь идиоткой, Грейнджер! – схватив ее за руку, прошипел Малфой. – Я тебе все это рассказал не для того, чтобы ты отправила меня в тюрьму. С Забини как с гуся вода, тебе никто не поверит, я буду все отрицать, а Поттер умрет от банальной простуды и сама мадам Помфри подтвердит это. Никто ничего не сможет доказать. Ты что, никогда не слышала, что мамаша Блейза отправила на тот свет шестерых или семерых своих мужей и прибрала себе все их состояние?

– Я не читаю колонку светских новостей, – отчеканила староста Гриффиндора.

– А зря, иначе ты бы знала, что все отчимы Блейза умерли от простуды. Думаешь, никто не расследовал причины их смерти? Еще как расследовали, под Франческу Забини даже копал Барти Крауч–старший, только этот яд невозможно обнаружить в теле жертвы. Забини его создавали десятилетиями, а может и столетиями, и не для того, чтобы потом отправляться в тюрьму. Никто ничего не сможет доказать, потому что все эти сказки про отравителей – всего лишь итальянский фольклор, а вот если начнется расследование, то я и Поттер не только из школы вылетим, но и под суд пойдем за гомосексуальную связь. Да отец прибьет меня раньше, чем за мной придут авроры! А Гарри просто не доживает до ареста.

– Черт, что же делать, Малфой? – с отчаянием спросила Гермиона, готовая к самым активным и решительным действиям.

– Заключаем временное перемирие, Грейнджер, – с легким раздражением ответил Драко. – Оставьте Блейза в покое, я с ним уже разобрался, и дайте мне возможность спасти Поттера.

– А ты уверен, что у тебя противоядие? Неужели Забини мог его отдать? И ты ему поверил?

– Забини, конечно, редкостная дрянь, но он больше не будет предпринимать попыток против Поттера, я в этом уверен. Я знаю, как найти к нему подход, а вы прекращайте уже его травить, ему насрать на ваши акции и петиции, но если вы его достанете и он озлобится, то в первую очередь на своей шкуре это почувствуют такие маггловские выблядки, как ты и Дин Томас. И запомни, его в жизни никогда не отчислят, Дамблдору очень нужны наши деньги, а Франческа Забини – главный меценат школы. Именно на деньги меценатов, таких, как мать Блейза и мой отец, для школы приобретают редкие книги, ингредиенты и даже учебники для таких нищебродов, как твой Уизел. Совет Попечителей финансирует фонд для малообеспеченных студентов. А черножопый придурок Дин Томас борется против Блейза Забини, который для Дамблдора просто золотая жила.

– Прекрати Малфой, меня тошнит от твоего лицемерия. Лучше скажи, что я могу сделать, чтобы помочь Гарри?

– Забирай Уизела и проваливайте в свой «львятник», а еще лучше загляните в ванну для старост. Понимаешь, о чем я? Я хочу остаться с Поттером наедине, хочу, чтобы он увидел меня, когда придет в сознание. Нам есть о чем поговорить. В последнее время он избегал меня, но я все же хочу сделать еще одну попытку, чтобы наладить наши отношения. Я не хочу его терять и мне плевать на Уизлетту. Поттер для этой семейки нищебродов такой же денежный мешок, как Блейз для всего Хогвартса. Грейнджер, я люблю Поттера по–настоящему.

– Ты же этим летом женишься, – ехидно напомнила ему Гермиона.

– Дура, это ничего не значит, – отрезал Малфой. – Это всего лишь долг перед семьей. Отец нашел мне породистую самку, а я обязан дать роду наследника, вот и все. Когда я выполню свой долг, они отстанут от меня и я смогу быть с Поттером.