На этот раз палач отошел в сторону, и место возле жертвы занял его подручный. Он встал между окровавленных ног Драко, держа в руках раздавливатель. Когда он схватил мошонку Малфоя, тот, задохнувшись от боли, истошно завопил и не смог сдержаться – брызнувшая моча облила помощника палача. Подручный отпрыгнул, осыпая истязаемого парня площадной бранью. Мошонка Драко настолько раздулась, что палачу вместе с помощником пришлось потратить время, чтобы нащупать второе яичко. Однако умение экзекутора победило, и он надел раздавливатель и чуть сжал ложки так, что шипы впились в плоть. Осужденный парень содрогнулся и закричал, мотая головой из стороны в сторону, на грудь потекла кровавая слюна, тело забилось в судороге. Все присутствующие на площади вздрогнули от его жуткого крика. В следующий миг помощник палача принялся сдавливать и крутить страшный пыточный инструмент, исторгая из измученного горла жертвы еще более чудовищные вопли. Малфой извивался от дикой боли, его снова вырвало. Очень медленно экзекутор затягивал винт, раздавливая второе яичко. Драко содрогнулся, бешено мотая головой, лицо исказилось в жуткой гримасе, пот ручьями заструился по телу, смешавшись с кровью. Вопли несчастного были невыносимы, но собравшиеся на площади люди наслаждались ими. Через несколько мгновений этой зверской пытки парень в очередной раз потерял сознание, но его привели в чувства, после чего палач продолжил истязание. Тело осужденного корчилось, изгибалось, пыталось вжаться в столб, чтобы хоть как–то уменьшить жгучую боль, а палач продолжал сдавливать чудовищный инструмент, терзая чувствительную плоть. От изуверской пытки Драко обессилел настолько, что у него уже не хватало сил даже кричать, и он лишь безмолвно разевал рот, уставившись в никуда закатившимися глазами.
Парень корчился, обезумев от дикой боли, а собравшаяся публика получала огромное удовольствие, наблюдая за тем, как калечат гениталии проклятого гомосексуалиста, грязного извращенца, который добровольно отказался от своего природного предназначения давать жизнь будущему потомству, и стал поганым мужеложцем, а таким, как он, пощады не будет. Когда палач снял раздавливатель, мошонка Малфоя превратилась в кровавое месиво.
На этот раз замученного почти до смерти Драко приводили в сознание долго. Осужденный еще не получил сполна за свое преступление, назначенное ему Верховным судом, и колдомедики старательно выводили его из беспамятства, вызванного болевым шоком, чтобы подготовить к очередным чудовищным истязаниям.
Подойдя к столу с пыточным инструментом, палач выбрал массивные клещи. Это великолепно украшенное устройство было предназначено для того, чтобы выжигать детородный орган гомосексуалистам. Длинные рукоятки клещей оканчивались парой челюстей, выполненных в виде зубастой звериной пасти. Они были очень массивными, чтобы тяжелый металл долго сохранял жар углей. Палач в очередной раз продемонстрировал орудие пытки, которое намеревался сейчас применить к осужденному. Прежде чем накалить его, экзекутор сжал член Драко грубыми стальными челюстями больших клещей и крутанул, посылая волну за волной опустошающей боли, заставляющей беспомощное тело биться в агонии. Не рассчитав своих усилий, истязатель едва не вырвал клещами плоть. Малфой заорал на всю площадь, но эта боль была всего лишь прелюдией к ужасным страданиям, которые ждали его, когда клещи раскалятся и вопьются в покалеченные гениталии. Подойдя к жаровне, наполненной тлеющими углями, экзекутор наклонился, дунул, и тут же взметнулось синеватое пламя. Положив клещи в пылающие уголья, он велел принести еще порцию стимулирующего зелья и влить его в рот осужденного, чтобы быть уверенным, что тот полностью придет в себя к началу новой пытки. Вскоре клещи раскалились почти докрасна, заплечных дел мастер снова натянул толстую кожаную перчатку, чтобы не обжечь руку, и быстро вытащил инструмент, так как хотел остановиться на наиболее мучительной второй степени ожога, не желая сразу сжечь чувствительные кожные нервы. Он поднес раскаленные клещи к лицу Драко так, чтобы он почувствовал их жар. Парень в ужасе отпрянул, остановившимся, безумным взглядом наблюдая, как палач приближает чудовищное орудие пытки к его члену. Очень медленно, наслаждаясь криками и мольбами жертвы, заплечных дел мастер раскрыл клещи и вонзил пылающие челюсти этого ужасного инструмента в гениталии юного аристократа, и сжал рукоятки. Громкое, зловещее шипение, облачко черного, зловонного дыма и нежная плоть мгновенно превратилась в обугленный черный комок. Тонкая струйка крови брызнула в лицо экзекутору и тут же свернулась под действием жара. Малфой истошно завопил, его тело выгнулось дугой, почти ломая хребет, руки напряглись так, что кожа, в которую впились ремни, вновь начала кровоточить. Вся площадь содрогнулась от дикого вопля Драко. Несколько женщин упали без чувств, и даже большинство мужчин побледнели, глядя на эту дикую пытку, но палач продолжал прижимать раскаленное железо к гениталиям парня, равнодушно глядя через прорези в маске, как оно пожирает живую плоть. Тело истязуемого содрогнулось от непереносимой боли, и парень в очередной раз потерял сознание.
Обожженная плоть снова зашипела, когда экзекутор медленно потянул сжатые клещи на себя, сдирая вздувшуюся пузырями кожу. Когда он разнял челюсти клещей, всем зрителям открылся опаленный, кровоточащий член истязуемого. Палач вернулся к жаровне и сунул ужасные клещи в пылающие угли, чтобы снова накалить их. Еще четыре мучительных раза он возвращался к распятому на позорном столбе осужденному, пока на месте его гениталий не остался обугленный обрубок.
– Приступайте, – приказал палач своим подручным, удовлетворенно кивнув при осмотре кола.
В этот момент двое помощников экзекутора подняли Гарри с пыточного верстака и крепко взяли за локти. Поттер вздрогнул от их прикосновения, его сердце бешено заколотилось, и он невольно задержал дыхание, инстинктивно подавшись чуть назад в попытке отстраниться. Не давая осужденному опомниться от шока, подручные мастера быстро подхватили его подмышками и под коленями, затем легко подняли над помостом и понесли прямо к колу. Замирая от охватившего его ужаса, Гарри оказался на руках двух мужчин, которые крепко держали его и несли к месту казни. Поттер мог только наблюдать за тем, как блестящее острие скрывается у него между широко раздвинутыми ногами. Подмастерья палача приподняли парня над колом, крепко удерживая его за бедра и подмышками, и показывая народу его истерзанную промежность, перепачканную кровью и спермой, а заплечных дел мастер, зайдя спереди и чуть присев, начал руководить их движениями.
– Так, ребята, раздвиньте ему ноги пошире. Еще шире, вот так, хорошо. Теперь поднимите его чуть выше и левее, – спокойно и деловито давал указания палач, направляя своих помощников.
Какое–то время тело Гарри двигали над колом, регулируя его положение. Палач запустил руку между ног дрожащего от ужаса парня и всунул ему в задний проход два пальца, предварительно обильно смазав их жиром. Теперь уже ничто не могло помешать острию кола в его движении вглубь тела. Чтобы точнее управлять действиями своих помощников, палач взялся обеими руками за широко разведенные бедра, сам подтолкнул Поттера чуть назад, затем немного влево, осторожно заводя острие кола в задний проход обреченного парня. Гарри тут же почувствовал, как в анус уперся холодный, скользкий наконечник. Парень вскрикнул, по телу пробежала крупная дрожь, дыхание сбилось. Он перевел взгляд с кола, торчащего у него между широко разведенных бедер, на противоположную сторону эшафота, туда, где с позорного столба обессилено свисало окровавленное тело его искалеченного, истерзанного любовника. Поттер, напрягая зрение, всматривался в полумертвое, лишенное всякого выражения лицо Малфоя, смотревшего на него широко раскрытыми глазами, которые, казалось, уже ничего не видели.
– Мне страшно, Драко, – прошептал гриффиндорец, и вдруг, как ему показалось, Малфой ответил ему – по слабому движению губ он успел прочитать: «Я люблю тебя, Гарри».
