Драко Малфоя подтолкнули в спину и поволокли к позорному столбу, с которого свисали веревочные привязи для рук, а внизу находилась массивная колодка для ног. Его запястья вложили в веревочные петли и туго затянули. Под новый взрыв смеха и улюлюканье толпы, ноги широко развели в стороны и в таком положении закрыли в тесную колодку. За спиной у Драко послышались звуки вращающегося барабана лебедки, и его руки потянуло вверх, а через мгновение тело оказалось растянутым как струна.
В двух шагах от распятого на позорном столбе парня была установлена жаровня – большая, черная, в виде огромной чаши с фигурными ручками по бокам. Она стояла на трех низких изогнутых ножках и была почти до краев наполнена горящими углями, излучавшими жар, столь приятный озябшему телу. Драко уловил в воздухе запах горящего древесного угля. Ему так не хотелось думать о том, что в этом жаре вызревает причина жуткой боли, которая обрушится на него в самое ближайшее время…
Палач, оставив до времени Малфоя, вернулся к Поттеру, возле которого стояли его помощники, удерживая осужденного. Главный экзекутор не спешил. Весь ритуал казни гомосексуалистов был отработан еще задолго до того, как на эшафоте оказались Гарри и Драко. Палач сжал и оттянул гениталии пунцового от стыда Поттера, провел рукой по его животу, погладил гладко выбритый лобок, затем развернул чуть упирающегося парня спиной к толпе и надавил ему на шею, принуждая низко согнуться, подставляя задницу взглядам собравшихся. Экзекутор потрепал и пошлёпал ягодицы Гарри и проник рукой ему между ног. Поттер зашипел от боли, когда грубые руки ощупали его опухшие яички и покрытую ссадинами кровоточащую промежность. Собравшиеся на площади отвечали взрывами хохота и свистом на каждую манипуляцию палача с телом осужденного. Помощники экзекутора грубо и больно растянули ягодицы бывшего гриффиндорца, показывая многочисленной толпе его чуть приоткрывшийся анус, а палач всунул ему в задний проход палец и принялся таким образом трахать парня рукой. Публика зашлась довольным криком, взрывом смеха, скабрезными шуточками и оскорблениями. А Гарри оставалось только беспомощно ждать, когда все это закончится, и давиться слезами от стыда и унижения. На потеху глазеющей публике палач продолжал трахать осужденного пальцем, то глубоко вводя его в анус парня, то извлекая с хлюпающим звуком, чтобы снова всунуть под похабные комментарии собравшейся толпы. Второй рукой мужчина принялся больно мять ягодицы бывшего народного героя, щипать их и похлопывать.
Гарри казалось, что экзекутор наматывает на палец его кишки. Парень глухо стонал и вертел задницей, пытаясь отстраниться, за что тут же, под новый взрыв смеха, получил болезненный шлепок по ягодице. И вдруг палач нащупал простату и, чтобы сильнее унизить свою жертву, начал усиленно надавливать на чувствительный бугорок. Поттер вскрикнул от неожиданности, понимая, что мужчина начал массировать ему предстательную железу. Такая пикантная ласка всегда дико возбуждала его. Долгое время он, в силу своей природной застенчивости, противился Драко, считая массаж простаты чем–то очень постыдным, хотя стоило Малфою только всунуть палец ему в жопу и надавить на чувствительную железу, Гарри сразу же испытывал эрекцию, даже после недавнего оргазма. И сейчас, несмотря на то ужасное положение, в котором он находился, Поттер помимо воли ощутил необычайное возбуждение, и его член уже не болтался у него между ног, а напряженно поднялся. Палач, заметив это, еще сильнее принялся массировать простату, выжимая из нее сок, который уже капал с конца Гарри. Возбуждение Поттера было настолько сильным, что семяизвержение могло начаться в любой момент. Парень давился слезами, слушая похабные выкрики из толпы, комментирующей все, что с ним сейчас происходило. Палач ввел ему в задний проход второй палец, а затем сразу третий, и, протянув другую руку между его ног, схватил за эрегированный член и принялся его дрочить. Раскат издевательского смеха пронесся над площадью, когда Поттер застонал и начал обильно кончать в ладонь своему экзекутору.
Когда палач, наконец, извлек руку из растянутого заднего прохода, на всеобщее обозрение веселящейся публики предстало полураскрытое очко, зияющее между широко растянутых ягодиц парня. В толпе снова послышались издевательские выкрики, когда мужчина вытер перепачканную спермой ладонь об ягодицы осужденного гомосексуалиста. Продолжая удерживать его в такой унизительной позе, палач сделал знак своим помощникам, и они заломили мальчишке руки за спину. Поттер завопил от боли, пронзившей его вывернутые плечевые суставы. Не обращая на это внимания, парня, дрожащего от стыда и унижения, поволокли к деревянному пыточному верстаку, низкой, широкой скамье с парой колодок на каждом конце. Грубо подтолкнув Гарри, его положили животом на деревянную поверхность, руки закрепили в колодках, а каждую ногу широко развели в сторону и крепко зафиксировали в таком положении, затянув ремни на лодыжках. Дубленая кожа больно впивалась в тело, оставляя рубцы. Поттер стоял в постыдной позе, с широко расставленными ногами, с выставленным на всеобщее обозрение задом, растянутыми ягодицами и полураскрытым анусом, а между ног свисали опухшие, багровые яички. Беззвучно давясь слезами, парень ожидал новую порцию унижений, которые ему предстояло вынести сполна, и чувствовал, как его сперма высыхает на ягодицах, слегка стягивая кожу. Стоя кверху задом перед многолюдной толпой, Поттер остро, каждой клеткой своего организма, чувствовал один единственный взгляд и боялся обернуться, боялся встретиться глазами с Малфоем, привязанным к позорному столбу.
Драко казалось, что он морально готов к физическим пыткам, он должен вынести все, что ему уготовано, не уронив достоинства и не лишившись чести, несмотря на то, чему его подвергли после суда, но он не знал, как перенести пытки души. Первый же крик Гарри, когда ему вывернули руки, и сердце Драко на мгновение замерло в груди. Он стиснул зубы так сильно, что даже свело челюсть. Пот выступил у него на лбу, но вместе с тем лицо похолодело – отхлынула кровь. Они собирались мучить Поттера, который в своей наивной, святой вере до последнего не хотел принимать жестокую реальность, а Малфою казалось, что это его сейчас будут пытать, терзать и унижать. Его глаза готовы были наполниться слезами, но он упрямо загонял их обратно. Нельзя, чтобы эти плебеи увидели, как он страдает, и холодное лицо, как маска, скрывало его кровоточащую душу, которая разрывалась на куски от каждого крика и стона любимого парня…
Взяв большую металлическую воронку из богатого арсенала пыточного инструментария и надев на нее длинную тонкую жестяную трубку, палач подошел к Гарри и предпринял попытку засунуть ее в рот беспомощного парня, но тот стиснул зубы и попытался сопротивляться. Народ на площади оживленно загалдел и принялся давать палачу скабрезные советы. Усмехнувшись, тот встал у разведенных бедер Гарри и так сильно вдарил по его опухшим яичкам, что парень громко застонал от боли, но еще крепче сжал зубы и замотал головой. Он сопротивлялся изо всех сил, не позволяя запихнуть себе в рот воронку, и тогда истязатель принялся сжимать и сдавливать его распухшую мошонку до тех пор, пока Поттер не сдался. Обезумев от боли, Гарри открыл рот, и подручный палача тут же глубоко втолкнул туда воронку, обдирая горло и царапая пищевод, и в парня стали вливать первый кувшин горьковатой воды, видимо, с добавлением какого–то зелья. Поттер вынужден был глотать это пойло, иначе он бы просто захлебнулся. Он пил и пил текущую из воронки воду, пока, наконец, двухлитровый кувшин не опустел. Задыхаясь, Гарри кашлял и отплевывался, оцарапанное горло першило, он хрипло, с трудом дышал. Но вдруг парень почувствовал, как ему снова широко растянули ягодицы, и что–то холодное коснулось его ануса. Поттер вскрикнул от испуга и неожиданности, инстинктивно сжимая сфинктер, но холодный чужеродный предмет стал неотвратимо вдавливаться в его задний проход. Парень постарался уклониться от насильственного проникновения, но получил болезненный удар по заднице, а затем недвусмысленный намек, когда кто–то снова очень больно сжал его яйца и рванул их вниз. Поттер дико закричал, а в это время его ягодицы растянули еще сильнее, и ввод постороннего предмета в его задний проход продолжился. Он догадался, что это трубка от воронки, которая только что была в его горле. Сейчас же ее вводили ему в кишечник, чтобы сделать анальное вливание. Все эти манипуляции делали для того, чтобы согласно приговору на потеху толпы вызвать у него насильственное опорожнение кишечника и унизить еще больше. Сначала ему влили в желудок около двух литров воды, судя по всему, с подмешанным туда зельем, и Гарри с ужасом догадывался, что это могло быть сильнодействующее слабительное. Теперь же ему собирались делать что–то вроде клизмы до тех пор, пока он не начнет испражняться на глазах многочисленной, глазеющей на него публики. Сначала его заставили прилюдно обкончаться, а сейчас делали все, чтобы он и обосрался на потеху толпы…
