Перед задуманным мной возвращением я случайно забрёл в небольшой городок в паре миль от Лондона, где, на счастье или на беду, остановилась семья вампиров, считающих себя помощниками для таких потерянных людей как я. Глава клана очень заинтересовался мной. Он долго расспрашивал меня, чем я занимался на фабрике, кормил, дал хорошую одежду и даже научил обращаться с оружием. А через неделю я уже стал «охотником», поддавшись уговорам и обещаниям вечной жизни.

Поначалу было страшно и непривычно, но ко всему можно привыкнуть. Я отправился на поиски своего друга, как только более или менее освоился с новой ипостасью. Никто в клане меня не удерживал, потому что обычно после превращения молодых вампиров или пускали в расход, или превращали в шестёрок. Я сумел уговорить главу семьи изгнать меня. И сумел это сделать, пообещав никогда не показываться ему на глаза.

Вот с тех пор я и живу на свете, лишённый многих человеческих радостей и обречённый на вечные скитания из одного города в другой. Позже меня нашла Симона, пригласила войти в её клан, дала свою фамилию и превратила меня в того, кем я сейчас являюсь. Она уговорила меня не нападать на людей, а показала другой способ питаться. К тому моменту, когда я появился, Симона потеряла мужа и безумно нуждалась в мужской поддержке, так что я быстро завоевал её расположение и начал совершенно другую жизнь. Вдали от страны, которую поклялся уничтожить за всё то, что она сотворила с моими родными.

Я была настолько ошарашена историей Кроссмана, что не сразу поняла, когда он закончил. Долгие минуты я просто стояла без движения, кусала губу и хлопала ресницами.

Питер грустно усмехнулся и задумчиво накрутил на палец прядь своих растрёпанных волос.

- Зря я тебе всё рассказал?

- Нет, не зря. Теперь я хоть что-то о тебе знаю...

- Твоя мама ничего не знает о тебе, да? О твоей работе? Тайной жизни?

- Почему ты так решил? – спросила я как можно серьёзнее. На что он намекал? Угроза?

- Я звонил, пытался найти тебя ещё до начала Совета, хотел поговорить по поводу твоих туманных намёков насчёт моей безопасности. – Питер многозначительно посмотрел на меня с высоты своего роста, но я сделала лицо невинной дурочки и промолчала. Тогда Кроссман продолжил: – Трубку взяла Тамина. Она очень любит пожаловаться на свою чересчур взрослую дочь, но она ни слова не сказала о делах охотников. Значит, она не в курсе, да?

- Мама? А как ты думаешь? Не только кодекс вампиров и ликанов запрещает им выдавать свой секрет обычным людям! У нас тоже есть похожее правило, только всё гораздо серьёзнее и менее справедливо. Если бы не поздний час, я бы тебе рассказала, но сейчас пора заканчивать обмен информацией. Тамина и так скоро начнёт задавать тебе личные вопросы, мысленно подставляя твоё лицо на нашу семейную фотографию. Поверь, ты даже голосом способен очаровать кого угодно, однако даже тебе не удастся переубедить упрямую Тамину Хайд, у которой пунктик на замужестве её дорогой младшей дочери!

Я улыбнулась, удивившись болтливости мамы и своей собственной, хотя ничего важного мы с ней не поведали.

Само собой, материалы моего личного дела любой вампир мог вытащить из школьной документации, вот только половина сведений была бы неверной. Это уже относилось к заслугам Гильдии, которая всегда заботилась о том, чтобы охотников никто не мог выследить через членов семей или друзей, или через адреса, или через наши телефоны. Всё это изменялось, уничтожалось, путалось и служило скорее для отвлечения внимания, чем для подготовки к нападению.

К тому же моя мама всегда долго изучала человека, прежде чем открыться ему даже в мелочах, связанных с делами нашей семьи. Но что ей было делать, когда было не с кем больше побеседовать, а папа уехал слишком далеко? Или она разглядела в Питере того, с кем можно было свободно поговорить без страха быть обманутой? Тогда зачем Жаклин так настойчиво приказывала мне сделать всё, чтобы найти Питера Кроссмана и уничтожить его при первой же возможности?.. Непонятно.

Стоило нам вспомнить о Тамине (а в моём случае ещё и погрузиться в обычное состояние задумчивости), как её довольное круглое лицо с вечно румяными щеками и пухлыми губами ребёнка выглянуло из-за угла.

- Всё? Помирились? Забыли свои глупые обиды?

- Да заходи уже! Не думала, что ты станешь такой вежливой в… – Я посмотрела на часы и закончила мысль: – половину второго ночи! Стыд и совесть вернулись, да?

Я закатила глаза и развела руками, словно показывала, что упомянутых стыда и совести стало гораздо больше. Мама не слишком-то довольно нахмурилась, но потом её лоб разгладился, морщинка между бровями исчезла, и Тамина приветливо улыбнулась, падая в кресло, которое страдальчески скрипнуло под её отнюдь не крохотной массой.

- Не ломай мебель, пожалуйста, – попросила я маму, мало надеясь на эффект.

- Не будь занудой! Вы тоже садитесь, а то я чувствую себя кем-то средним между королевой и престарелой!

- Вот только чего? – спросила я маму, садясь на диван рядом с Питером. – Королевой Диванного государства? Ты и так уже на неё похожа.

- Довожу до вашего сведения – завтра вам, мои милые, надо учиться. И если вы настроены издеваться надо мной, то одна дверь там, входная, а другая – вверх по лестнице. Поэтому брысь отсюда!

Я улыбнулась, отмечая поразительную «деликатность» мамы, но втайне была рада тому, что не я приняла решение выставить Питера за дверь. После его откровений выгонять его казалось мне свинством, а тут и повод появился! С Таминой мой знакомый вампир спорить не решился, поэтому сразу же встал и заторопился в прихожую одеваться.

Стрелки на часах ехидно сообщали о середине ночи, что приравнивалось к самоубийству. На сон мне оставалось не более четырёх часов, о чём я подумала с вселенской грустью. Конечно, мне уже приходилось не спать по двое суток, но после такого марафона я засыпала буквально на ходу и отчаянно зевала, когда было нужно и не очень. А теперь, похоже, ситуация решила повториться. В общем, тихий ужас, как сказал бы отец.

- Извините, что задержал Эстер, а потом отнял ваше время, миссис Хайд. Похоже, мне действительно пора идти домой.

Чтобы это сказать, Питер выглянул из коридора и ничуть не удивился, когда увидел, что мама даже не думала вставать и кого-либо провожать. В отличие от меня. Я спокойно вышла вслед за Кроссманом, намереваясь довести его до машины и шепнуть пару слов, которые никак не достигнут ушей моей всезнающей мамы.

- Уроки можешь не открывать. Сумка лежит на стуле около окна. Я попросил Монику сделать всё за тебя, чтобы устроить нам спокойный вечер. Устное, думаю, завтра сама выучишь перед занятиями. Невелика сложность для хорошей памяти, а у тебя она, как у всякого охотника, должна быть изумительной.

- Спасибо тебе. Что бы я без тебя делала?

Я просияла от радости. Мысли о невыполненном домашнем задании уже стали довольно навязчивыми, как бы скучно это ни звучало.

- Не впутывалась бы в истории, связанные с вампирами! – рассмеялся Питер. Внезапно его лицо превратилось в маску. – Будь предельно осторожна, пока Александр не ушёл из города. Теперь он ни на шаг от тебя не отойдёт, потому что очень заинтересовался. Береги себя!

- Я постараюсь. До встречи.

- Я за тобой заеду. Не проспи.

Питер сел в свой кошмарный одр на колёсах и аккуратно вырулил на дорогу. Я стояла рядом с подъездной аллеей до тех пор, пока он не скрылся из глаз. Только после этого я пошла домой, изо всех сил стараясь не оглядываться, чтобы проверить, а не следил ли за мной один из прихвостней Александра. Столкнуться с тем же Бренданом или с Селиной в моём случае означало наделать шума, переполошить соседей, разбираться с Таминой и полицией, после чего ломать голову над тем, как бы объяснить своё поведение Жаклин. Нет уж, пожалуйста, пусть всё будет спокойно и тихо!

- Ложись спать! – крикнула Тамина голосом инквизитора, стоило ей услышать хлопок входной двери.

- Хорошо, – пробормотала я сквозь внезапно навалившуюся сонливость.