- Смотреть надо, куда идешь! – последовал тоненький крайне возмущенный голос. – Так ведь и зашибить недолго!

Я остановился, пытаясь найти источник голоска. Но кроме меня и кошки, в пределах видимости никого не наблюдалось.

- Да тут я, чего крутишься? – голос звучал совсем-совсем рядом, под ногами. Я наклонился и когда понял, кто говорит, признаюсь, испытал сильный шок… Такого в своей долгой и интересной жизни я еще не видел. Говорила… кошка! Да-да, самая обычная белая с рыжими полосками кошка. Худенькая, я бы даже сказал тощая. С короткой шерстью, лохматой и грязноватой. Неухоженная, на вид не больше года. В общем, нормальная кошка, если не обращать внимание на то, что она разговаривала человеческим голосом. Анимаг?

- Ну и что ты на меня уставился? Кошек никогда не видел? Меня, между прочим, Милли зовут, а тебя? – кошка… улыбнулась? Я зажмурился, думая, что это лишь видения. Ан нет, глаза открыв, я снова увидел животное. Та же непонимающе смотрела на меня. - Эй, ты чего? Ты же волшебник! Чего так пугаешься? – взволновалась Милли.

- А ты откуда знаешь, что я волшебник? – наконец выдавил я из себя.

- Так я ж чувствую. Ты волшебник, причем не слабый… Который меня чуть не раздавил.

- Милли, это как бы ненормально… - пробормотал я.

- Вот я про то же! Невежливо наступать другим на хвост, я вообще хотела поцарапать сначала! – призналась кошка. Ее голубые глазки светились в темноте. И мне вдруг стало очень ее жаль, захотелось покормить и пригреть.

- Милли, а где твой дом? – спросил я. Кошка понуро опустила голову и из глаз ее выкатились и упали в снег слезинки.

- Моя хозяйка была старенькая… Ее звали матушка Ханни, ну то есть она так себя звала. А один раз я ее утром будила покормить, а Ханни… не просыпалась. И потом Райа – это ее дочка, она жила с Ханни – сказала, что Ханна умерла и больше не проснется… И я ушла, мне было грустно и больно, я убежала. А когда пришла назад, дома жили чужие и они меня не пустили. И Райа меня тоже не звала… - кошка уже откровенно плакала, на снег капали слезинки. И я внезапно ей поверил.

- Милли, а может ты пойдешь со мной? Мы тебя покормим, поспишь в тепле… Я иду к другу в гости и он добрый и не откажется… - внезапно даже для себя предложил я.

- А мама и Ханни мне всегда говорили не ходить с незнакомыми дядями в незнакомые места! А то тебя украдут и отдадут на чучело или в зоопарк, вот что они говорили. И я с тобой не пойду! – твердо ответила кошка. До меня вдруг дошло, как это выглядит… Мужчина посреди парка стоит, наклонившись почти к земле, и разговаривает с говорящей бездомной кошкой.

“Да, жизнь твоя полна неожиданностей, Северус. Ух как полна!”

- Ты что, серьезно думаешь, что я тебя отдам в зоопарк? Ну что ты? – я присел на корточки. – Я этого не сделаю…

- Правильно, ибо я с тобой не пойду! Я даже твое имя не знаю!

- Ну хорошо… Меня зовут Северус. Я иду в гости к невесте и ее папе. У них тоже есть кот и они любят кошек. Идешь? – я выпрямился и сделал несколько шагов. Оглянулся. Кошка и с места не сдвинулась.

- Милли! – позвал я. Отрицательное мотание головой, и вдруг раздался звонкий девичий смех, на меня налетел кто-то в черной шубке. Не удержавшись, я упал вместе с налетевшим.

- Профессор Снейп? – удивленный голос Гарри рядом. – Кэтрин, вы целы? – рядом со мной поднялась и отряхнулась Кэт.

- Добрый вечер, профессор! И да, по крайней мере я цела.

- Я тоже. Добрый вечер, Поттер. Добрый вечер, мисс Реддл… - но девушка уже не слушала. Она уже присела на корточки около Милли и встала пару минут спустя с ней на руках.

- Бедная киска, она совсем одна, но ничего, сейчас мы тебя согреем и накормим. Хорошая малышка…

- Кэтрин, немного странная, говорить умеет!

- Что? Не умеет она говорить, кошки не говорят! И вообще, хочу и беру, понятно? – девушка стремительно ушла. Уже в доме – мы дошли одновременно с Гарри – я увидел Милли при свете лампы. Кошка уже поела и теперь Кэт ее расчесывала, Пушистик терся рядом.

- Так это сюда ты меня хотел принести? – улыбнулась Милли. – Ну прости, что не поверила!

- Вот, опять! – заметил я. – Она только что говорила!

- Северус, она всего лишь мяукнула, что с тобой? – не понял Том.

- Мяукнула? Эта кошка говорила, понимаешь!

- Да я и сейчас не молчу! – вздохнула Милли. – Это просто они меня не могут услышать…

- Да почему, в конце концов?! – не выдержал я.

- Я не обычная кошка. Я кошка ифарито. Нашу породу вывели ифриты, для себя… Других кошек они не могут себе заводить. И еще нас используют хранители в своем храме… Ну неважно, я жила свои два года с обычными людьми. А слышать меня может только мой Хозяин, я вспомнила… Мне мама говорила.

- Но я не твой хозя…

- А это неважно. Хозяин для ифарито назначен свыше. У судьбы всегда и на все свои планы, как бы людям не хотелось обратного… Я нужна вам зачем-то, думаю. И Хозяин мой – ты. Потому что с тобой я могу говорить…

- Но я живу не зде…

- И это неважно, заберешь. Северус, ну хватит. Я мышей ловить умею, еще зелья люблю когда варят… Ханни волшебница была… Ну Северус… Ты же зельевар, это же так интересно!

- А откуда ты зна…

- А я вижу. Не знаю откуда.

- Ну хорошо… - пробормотал я. – Том, я заберу Милли… - я пересказал суть разговора. Кэт задумалась. И тут сверху слетело нечто черное в серебряных украшениях. Анжелика, наверное.

- Ифарито это правда существующие кошки, правда! Я такую в детстве приютила… Они, кстати, долго живут, но мою ифарито понимает только папа… Он сквиб… Вот… Она и сейчас живет с ним. Ифарито это очень добрые и умные кошки, вы не пожалеете. Правда, киска? – Милли, казалось, тоже немало удивилась такому чуду человеческого народа. Анжелика начала гладить кошку, подтверждая уже рассказанную Милли информацию, после чего та улеглась мне на колени и заснула, мурлыча… Я машинально погладил взъерошенную шерстку и понял, что не смогу ее с собой не взять. Что называется, «любовь с первого поглаживания»… Между тем дети ушли наверх, кроме Кэтрин. Подошла Тонкс и Альбус с Минервой… Началось собрание. Этот день принес мне два удивления. Но одно из них было хоть и сильнее, зато куда приятнее.

========== Могло ли все быть лучше? (Томас Реддл) ==========

Рождественское утро для меня началось довольно необычно. Оно началось с разговора за чашкой чая – еще до того, как проснулись дети и Римус. Разговор этот был с Анжеликой.

Проснувшись утром – в какое бы это время у меня в праздник был выходной? – я горько вздохнул, думая, что единственный раз я дома на Рождество с утра. И не сплю… Зато на следующее Рождество, несомненно, буду работать и завидовать отдыхающим.

С кухни донесся стук чайника о плиту, шуршание… И аппетитный запах завариваемого чая. Обычно так рано завтрак начинала готовить Кэт, потому я решил спуститься вниз – помочь дочери, да даже и просто поговорить, я редко ее видел в то время. И очень скучал… Одевшись, я привел себя в порядок и спустился на первый этаж. Дверь комнаты Кэтрин, где ночевали она и Анжелика, была закрыта. «Ну, видимо, гостья еще спит», - решил я. И ошибся – зайдя на кухню, я увидел отнюдь не Кэтрин. Спиной ко мне стояла Анжелика. В черных джинсах и черном свитере, нарезавшая хлеб. И в ушах девушки торчали наушники, она слушала кассетный плеер.

- А ты вернешься, ты вернешься вновь, я знаю… - едва слышно напевала гостья Кэт, голос ее, кстати, был довольно неплохим. Да и внешность хоть и слегка удивляла, но потом, когда к ней привыкнешь, она уже не бросалась в глаза. Волосы девушки были завиты и уложены в немыслимую прическу, и торчали под разными углами. Их длину на тот момент еще никто не мог бы определить – ее с распущенными волосами видела только Кэт. Хотя форма «художественного» беспорядка на голове каждый день менялась. Я подумал было потихоньку уйти – ее волнение в моем присутствии заметили уже все. Еще на второй день, когда сначала Анжелика разбила вазу – ставила туда искусственные цветы – они с Кэт взялись украсить холл. А потом помогала Гарри варить домашнее задание по Зельям. И утопила в его котле то ли юбку, то ли что-то в этом роде – вешала сушить. Магию девушки принципиально не использовали. К концу следующего дня все согласились с тем, что это не просто проявление страха, а скорее нечто иное. Как бы то ни было, я старался как можно меньше попадаться ей на глаза. А что мне оставалось делать? Она никому не говорила о своих впечатлениях от жителей дома, поэтому правы мы или нет, никто не мог судить. Но уйти я не успел – Анжелика резко обернулась.