“Интересно, что такого им папа наговорил? Она вон и Петунья побаивается… “
- Тебя как зовут?
- Дадли, Дадли Дурсль…
- Я с первого раза поняла, понималка развита. Так вот, Дадли. Проводи нас с Гарри наверх, в гостевые спальни, мы спать хотим…
- Что значит спальни? – заревел бык в лице Вернона. – Мы вам выделили одну, наверху.
- Прошу принять во внимание то, что мы разнополые, и мы хотим спать… Веди нас наверх, наверх это по лестнице и… - я говорила медленно, четко проговаривая каждое слово, потому что он иначе мог и не понять…
Через некоторое время нас с грехом пополам приняли, Гарри уснул, а я в своей гостевой спальне зарылась носом с рубашку Северуса, закрыла дверь на щеколду и так лежала почти до утра, засыпая и снова просыпаясь… И мне снился любимый. Что все закончилось и мы вместе, уснула нормально я только под утро… А утром встала, спустилась вниз, желая кофе.
Свиномальчик, когда я зашла, попятился из кухни… Вы когда-нибудь видели крадущегося на цыпочках слона? Я тоже, пока не увидела Дурслей… Хуже ничего быть не может, они жуткие, толстые тупые маглы, и нас ждала неделя у них… О ужас!
В тот день я приготовила кушать, мы с Гарри осмотрели городок и уже ночью, когда все уснули, я писала Северусу, легла только в три ночи, тихонько отправив Хедвиг отнести письмо. А утром… Петунья поливала цветочки, а Дадли завтракал. Гарри одевался, он удивился тому, что сова улетела, а я что-то соврала и пошла делать омлет.
- А у тебя есть эта штука?
- Какая? – не поняла я. Дадли моргал своими поросячьими глазками, от чего мне хотелось засмеяться и заплакать сразу… Свинья настоящая!
- Ну чем вы колдуете… А можно посмотреть?
- Можно, только не ломай, а то взорвешься, - усмехнулся в двери Гарри, - у нас на первом еще курсе один сломал палочку. Вот перед отъездом ухо нашли… - это было сделано во избежание того, что Дадли сломает палочку, чтобы заглянуть внутрь… А свиной мальчик отбросил ее.
Дадли в ужасе убежал с кухни… Бегущий Дадли, надо заметить, нонсенс… Вообще мне нравилось шутить над ним. И отговариваться от Вернонских подколок. Таких же тупых как он сам… Примерно так и потянулась “неделя у Дурслей”.
========== Пощечина для Малфоя-старшего (Кэтрин) ==========
Нас забрали через десять дней вместо обещанной недели. Это было вполне в духе папы, потому что то, что он планировал, почти всегда откладывалось или менялось. В основном из-за его работы, а в этот раз из-за каких-то неполадок в доме Сириуса. Мне написал Римус, что заберут нас на три дня позже они с Дорой.
Это письмо я получила утром, еще до завтрака, на пятый день нашего «веселого» и «приятного» отдыха… Хотя насчет веселья… Мне было весело прикалываться над Дадли и я втянула в свои подколы еще и Гарри… Наверно, Дурсли мечтали о том светлом дне, когда мы наконец уедем.
Они все время боялись, что нас увидят соседи, что мы используем магию или еще что-то в этом роде, сжимались при одном упоминании о моем отце. С нами Дурсли разговаривали мало, в основном за едой.
Первые дни Вернон пытался нас подколоть, например, с постоянно нерасчесанными волосами Гарри. Но услышав в ответ мое мнение о его дрелях и его втором подбородке, перестал… Утром в окно постучала сова. Петунья едва не упала с табурета, на котором сидела, наблюдая, как я делаю нам с Гарри сок. Питались мы, помня папин совет, отдельно. Гарри умывался, Дадли, сидя за столом, поедал торт, Вернон как раз заходил на кухню.
- Что это? – челюсть Дурсля упала. Не на пол, нет, помешал третий подбородок. – Это что такое? – трясущийся палец ткнул в окно. Уши дяди и щеки под усами побагровели, казалось, он закипает и из ушей сейчас пойдет дым.
- Это сова. Она носит почту волшебников. Правда, совы активнее ночью. Ну знаете, у них зрение такое, - я издевалась. Мне нравилось, учитывая их с нами обращение, это делать.
- Я знаю, кто такие совы! – прогремел Вернон. - Но что она тут делает?
- Письмо принесла… - я открыла окно, сняла с лапы птицы письмо, сунула той орешек, лежавший в вазочке, и отпустила.
Письмо мы прочли вместе с пришедшим Гарри. И прочитав, вздохнули… Еще три дня тут! Хотя…
На седьмой день Петунья приготовила нам завтрак, явно в расчете что мы сейчас уйдем, поэтому ее лицо, когда Гарри обнял дядю, заявив:
- А мы решили, что еще на три дня останемся! Нам у вас хорошо… Это здорово, правда же? – ее лицо было неописуемо… Петунья, казалось, вот-вот расплачется…
Наконец дом. Я попала в комнату с Гермионой и Джинни. Гарри жил с Роном и близнецами… В целом, тут жилось приятнее и легче. Но мне так хотелось остаться ночью одной, я закрывала глаза и мечтала о том, что я с Северусом… Что он просто рядом. И сны сменяли эти мечты, даря те же самые образы, а наяву я не видела его больше двух недель. В день моего рождения я не стала праздновать, так как Северус был на встрече с Беллой и я не могла думать ни о чем другом.
Он пришел лишь пятнадцатого числа, через почти три недели после нашей разлуки, пришел ночью, когда все спали. Папа меня разбудил и велел идти на кухню. Я зашла и секунду спустя прижалась к мужчине, закутанному в черную мантию, мокрую от дождевых капель. Северус рассказывал последние новости из лагеря Пожирателей. Папе и Дамблдору, заодно мне. А я просто прижалась к нему…
Нас оставили наедине всего на полчаса. Но нам хватило даже их, чтобы наговориться, насмотреться друг на друга и просто побыть рядом. Мы писали друг другу несколько раз в неделю, поэтому новости друг друга знали. Уходя, он прижал меня к себе, поцеловал, и по щекам побежали предательские слезы. Хотелось вцепиться в его мантию и не отпускать. Но он, разжав мои руки, ушел…
А еще примерно через два дня пришел ответ на запрос в Денбридж. Я поступила на третий курс и лишь в начале августа мне надлежало прибыть – узнать расписание и еще некоторые формальности. И собеседование. Вот так вот просто, без меня, все решили…
Я пошла похвалиться папе – в Министерство. За час до конца его работы, но попала в лапки Малфоя. Мы случайно встретились в коридоре у кабинетов отца, самого Малфоя, заместителя Малфоя и еще кого-то.
- Мисс Реддл! – я вздрогнула, услышав его голос. И резко обернулась. Малфой хищно улыбался. В коридоре было безлюдно. - А папы нету, папа вышел… Я могу тебе помочь? – я вспомнила его пытки…
“Урод! Что опять надо?”
- Нет… - отчеканила я. – Мне нужен папа.
- А вот ты мне помочь можешь… Скажи мне, где Гарри? – я оказалась в его руках. Крепких и сильных. Закричать мне не дала бы рука в кожаной перчатке. А вторая поднялась по груди и сдернула маховик времени, я пыталась просунуть руку в карман к палочке, но бесполезно.
- Не знаю…
- Вы же вместе живете, - змеиным голосом прошептал он мне на ухо. – Я могу быть более жесток, деточка. Ты же помнишь май, правда? Такое трудно забыть…
- Я не знаю, где Гарри. И здесь ты мне ничего не сделаешь, иначе я скажу, что ты Пожиратель. Что ты пытал меня.
- А чем ты докажешь? Милая, милая глупая Кэтти. Где доказательства? Я же исправился!
- Я заметила в мае… - на мое счастье, подошли папа и заместитель Люциуса. Тот отпустил меня и с сожалением вернул маховик.
- Ты никогда ничего не докажешь, твоя мать не смогла доказать… И ты такая же дура, как и она! – вслед мне усмехнулся Малфой. Я развернулась, подошла к нему и резко влепила пощечину. Ногтями проехалась по лицу… Малфой вытер с губы кровь и злобно оглядел нас с отцом. – У тебя будут большие проблемы, Том, обещаю! – развернувшись на каблуках ботинок, Малфой ушел, а на следующий день в «Пророке» появилась статья Риты Скиттер. Под названием «Заместитель министра Магии не в силах воспитать собственную дочь! Скандал в Министерстве». Там Малфой выставлен был невинной овечкой, которую я, стерва, ударила, а папа одобрил. У отца начались проблемы с Фаджем, но как-то не разошлись. Свою вменяемость папа мог доказать.