Сириус, прочтя статью, куда-то трансгрессировал вечером. И вернулся довольный.

- Эта крыса теперь подумает… - усмехнулся он.

- Ты что, бил Малфоя? – ужаснулась я.

- Почему сразу бил? Просто научил быть серьезным, опровергнет статейку свою жалкую…

- Сириус, он тебя хоть не узнал?

- Меня нет, но ему еще до меня кто-то нос разбил. Там такой фингал… Интересно, кто…

Кто – мы узнали вечером следующего дня, когда пришел с отчетом после одиннадцати вечера Северус. Оказалось, что нос Малфоя – его рук дело. Прочтя статью, он не выдержал, но объяснил удар тем, что высовываться нельзя. Итак, в два дня Малфоя ударила я, ударил Северус, побил Сириус… Статья, вышедшая после, была еще краше.

«Главу Совета Попечителей избил неизвестный волшебник. Подозревается Сириус Блэк. Информация об одобрении Томасом Реддлом поступка своей дочери не подтвердилась. Люциус Малфой утверждает, что пощечина была случайной реакцией на его спонтанное появление…» и еще полстраницы того, как бедного Малфоя неправильно поняли и как его непонятно за что побили… А меня папа не выпускал из дома, после того, как Рита хотела взять у меня интервью. Оправдывались они с Ремом, неприятности с прессой в лице Скиттер легли на их плечи. Но если бы меня спросили, жалею ли я о содеянном, я ответила бы, что нет… Я не жалела.

========== “Заклятый друг” (Снейп) ==========

После отъезда Кэтрин мне стало на удивление спокойно. Я знал, что она в безопасности, что смогу иногда ее видеть. И все же я каждый день с тревогой и волнением ждал прилета сов. Я ждал письма… Ее почерк, ровные буковки, запах рук от пергамента. Как много эти мелочи стали значить, когда нас разделяли расстояние, война, и разлучило то, что мы были в слишком разных лагерях.

Полтора года мы были рядом каждый день, и вот теперь я не видел ее сначала три недели, потом еще два дня… Но она всегда была рядом, потому что любовь, для меня, - не прогулки под Луной, поцелуи и признания…

Любовь – это когда один взгляд может быть в миллионы раз красноречивее длинного монолога, когда одно легкое, неуловимое прикосновение заставляет сердце биться сильнее, разгоняя по венам кровь. Когда при одной лишь мысли о той, кому отдано твое сердце, тебя согревает тепло даже среди лютой ненависти и холодных душ… Когда ты смотришь в бесконечно глубокие карие глаза и видишь в них себя, и даже расстояние в тысячи километров не в силах заставить тебя забыть о ней… Любовь для меня – это прежде всего право знать, что я нужен, и право знать, что где-то в мире есть женщина, которая навсегда прочно вошла в мое сердце, вернув ему жизнь… Поэтому даже на расстоянии, даже в условиях войны, я знал – мы обязательно будем вместе. Может быть, не в этом мире, но будем.

Восемнадцатого июля я получил номер «Пророка» из рук Альбуса. Это было утром, после завтрака. На первой полосе красовалась статья от Скиттер. Я терпеть эту журналистку не мог еще с Турнира Трех Волшебников, когда она бегала по школе и лезла ко всем подряд с вопросами о Гарри. А еще это ее Самопишущее Перо…

«Заместитель Министра Магии не в силах воспитать собственную дочь! Скандал в Министерстве» - гласил заголовок. Под ним была фотография Люциуса Малфоя с слегка поцарапанной щекой. Я вопросительно посмотрел на Альбуса, тот сцепил пальцы в замок:

- Читай, Северус, очень любопытная статья… - я пробежал глазами несколько строк и остолбенел. Кэтрин ударила Малфоя по лицу прямо в Министерстве Магии, на глазах Тома и Пита Броснана, заместителя Малфоя. Признаюсь, я одобрил ее поступок, чем бы он ни был вызван. Я и сам бы с удовольствием треснул Люциуса как следует, после всего, что он мне сделал, и Кэт…

«- Я был шокирован этим вопиющим фактом наглости моей бывшей подопечной, сознательно усиливавшей вред от пощечины с помощью ногтей. А ее отец молча стоял и улыбался. Во время этой сцены подошел мой помощник Питер Б., чье вмешательство предотвратило дальнейшие ссоры и разногласия…», - писал Малфой. Он, кроме того, намекал, что заместитель министра невменяем.

- Вот урод! – вырвалось у меня. Малфой выставлен был невиннейшей овечкой. А Кэтрин и Том – самые близкие мне люди, кроме Дамблдора – наглыми и грубыми… - Скорее всего, пристал к ней, получил пощечину и теперь гнобит Тома…

- Он уже приставал к Кэтрин? Хм, везде успевает…

- Малфой и этим все сказано. Скользкий и противный тип. Статейка вчерашняя, значит, Кэт его вчера треснула.

- Просто имей это в виду, Северус, ты сам знаешь чем это может обернуться, полагаю. Тома могут уволить, могут оштрафовать или что и поинтереснее и похуже.

- Я думаю, не обернется! И мне нужно идти, простите, директор… - я отправился в Малфой-Мэнор. Люциус был дома, сидел у себя в кабинете и рассматривал свою щеку с легкой царапинкой. Обиженный Нарцисс…

- Люц, привет! Какие новости? – присев на край софы, я сделал вид, что ничего не знаю. Люциус заохал, повернувшись ко мне:

- Представляешь, меня ударила маленькая стерва – сестричка Поттера. Прямо в Министерстве! Вообще обнаглела! А я всего лишь спросил, где Гарри.

- И что она ответила? – «удивился» я. Люциус поднялся с места, прошел ко мне и сел рядом. И понизил голос:

- Ну, вообще немножко стиснул, но иначе она бы могла колдовать. – Я в принципе именно этого ждал. - Она сказала, что не знает, вранье конечно, но я не успел выдавить признание.

- И что, ты ее отпустил и она тебя ударила? – я даже внутренне хихикнул, представив эту сцену – Кэтти резко берет и бьет его по лицу. Непредсказуемая малышка, но для меня самая родная и самая любимая…

- Не совсем. Я сказал что ее мать пыталась доказать, что я плохой, но не смогла… И эта тоже не сможет! А она развернулась и подошла. Ну и ударила!

- Дожили, тебя побила девушка… - усмехнулся я. Дверь отворилась и бесшумно вплыла Нарцисса с подносом, на котором стояли две чашки кофе.

- Привет, Сев, рада видеть! – улыбнулась она. Я улыбнулся ей в ответ, изображая дикую радость. Все же сестра самой Лестрейндж! – угощайтесь, мужчины. Что-нибудь еще хочешь, любимый?

- Нет, спасибо, Цисси. Это лишнее! Ты свободна!

- Хорошо… - она собралась уходить. Люциус продолжил:

- Ничего. Я устрою этой дуре райскую жизнь в аду! – его глазки светились подлинной мерзопакостностью никчемной душонки. – Я еще покажу кто я такой, они не знают, что значит один из главных Пожирателей! А, друг? – я не выдержал. Мне стоило огромного труда удержаться от того, чтобы не ударить его. Я в прямом смысле слова ненавидел его. Особенно после того, что он в мае сделал с Кэтти… Кулак чесался весь разговор с ним. И мне вдруг стало плевать на последствия, минутное помешательство. Миг спустя Малфой схватился за разбитый нос, из которого текла кровь. Под глазом всплывал фингал. Пока еще чуть красненький. Но учитывая, что отлетел бывший теперь уже друг метра на полтора, фингал намечался яркий и четкий.

- Ты ополоумел? – зашипел Малфой – Цисси, вон отсюда! – Нарцисса, еще бывшая в комнате, мигом испарилась. – Ты что творишь? Ты что, с ними заодно? – какая проницательность!

- Люциус, не говори ерунды! Я не заодно с этим старикашкой, я с удовольствием бы его убил, будь моя воля, но он пока нужен Госпоже… - я склонил голову в знак преклонения. – Но ты слишком увлекся жаждой мести, зря. Нам не нужно высовываться, показывать, кто и что мы… Ты прав, девчонка ничего не докажет, но любая неосторожность и у нее могут появиться улики. Я бы на твоем месте отозвал статью и подождал, еще отомстим.

- Ну да, ну да. Ты мне нос сломал! Это в знак дружбы, что ли?

- Нет, прости, я не хотел так сильно. Просто нужно было привлечь твое внимание, спонтанно получилось. Давай помогу… - я остановил кровь, нос не был сломан. Но по лицу все же видно было, что я его ударил. – Прости, Люц, я правда не хотел! – хотел, еще как хотел, и теперь не жалел, что ударил. Жаль было только, что так мало.

- Не злюсь, иди, - я ушел. Тем же вечером Малфоя избил Блэк и Люциус отозвал все же статью.