- Я ведь должен что-то чувствовать, да? – слабым голосом спросил он, когда игла прошла в вену. – Наверное, мне должно быть больно. Шики… если он погиб, то я… - Акира закрыл глаза, ощущая, как из локтевого сгиба по телу распространяется тепло. Странно, но он действительно ничего не чувствовал, лишь ощущал слабость во всём теле. Разум постепенно осознавал то, что произошло на самом деле, но сердце билось ровно, а тело будто стало пустой оболочкой, кожей, натянутой на кости, без каких-либо внутренних органов. Препарат, который вколол ему Мотоми не возвращал чувства, лишь усиливал слабость и сонливость.

- Акира, даже если он погиб, ты не останешься один, - мужчина присел подле него и осторожно приобнял за плечи. Юноша никак не отреагировал, не чувствуя даже объятий. Если Шики погиб, значит, они больше никогда не смогут увидеться, расстанутся навсегда, и этого не изменить, как бы Акира не пытался. Ведь мёртвого он вернуть не в силах…

- Узы разорвутся сами, - прошептал парень, выпрямляя спину. До него неожиданно дошёл смысл тех слов, что сказал ему священник десять дней назад. Он будто знал, предвидел, что случится, поэтому предостерёг Акиру. Возможно, он знает ещё что-то.

Парень резко поднялся на ноги, сбрасывая с себя руку Мотоми. Тело внезапно наполнилось силой, сонливость спала. Он до сих пор ничего не чувствовал, но был бодрым.

- Что с тобой, Акира? – заметив, как тот начал собираться, Мотоми тоже поднялся на ноги.

- Я должен кое с кем повидаться, - забормотал тот, как попало завязывая шнурки на кроссовках.

- И с кем же? Я знаю этого человека? Ему можно доверять? – насторожился Мотоми. – Это случайно не к тому священнику?

- Откуда ты про него знаешь? – Акира на мгновение помедлил, проверяя наличие ключей в куртке.

- Шики рассказал о твоём увлечении, - признался тот. – Это надёжный человек? Он ведь не выдаст тебя военным?

- Нет, я ему доверяю даже больше, чем себе, - мотнул головой Акира и выскочил из дома. – Когда будешь уходить, просто захлопни дверь, - бросил на прощание он.

- Подожди, я с тобой! – Мотоми пытался догнать его, однако парень уже успел скрыться.

Акира стремился как можно скорее оказаться в церкви и, казалось, сама судьба благоволила ему: ещё никогда он не добирался до святилища так быстро. На мгновение ему показалось, что храм находится рядом с его домом, настолько внезапно он там оказался. Вбежав в церковь, Акира застыл на пороге, пытаясь отдышаться. Священник, стоя на коленях напротив алтаря, беззвучно читал молитвы и не обращал внимания на вошедшего. Акира, выровняв дыхание, медленно подошёл к нему, но не стал отвлекать, дождавшись, когда тот закончит. Прошло около десяти минут, и Николь, поднявшись на ноги, устремил свой бесстрастный взгляд на юношу.

- Я знаю, почему ты пришёл, - ясно произнёс он, заставляя Акиру содрогнуться. Голос в пустой церкви прозвучал громче, чем обычно.

- Откуда? – Акира наоборот спросил так тихо, как только мог.

- Это было неизбежно. Теперь твой путь прямо простирается перед тобой. Нет никаких преград.

- Шики не был преградой, - стиснув кулаки, прошипел Акира. – И он не мёртв, его тело не нашли и…

- Ты веришь в это? – перебил его Николь, снова заставляя парня затрепетать. – Бесплодная надежда иссушит твоё тело и вытащит все силы. Не цепляйся за неё так сильно, не ставь превыше своего пути.

- То есть, мне перестать верить? Забыть о нём? – возмутился Акира, впервые почувствовав ярость к священнику. – Как ты можешь говорить о таком?

Николь медленно покачал головой, отрицая его слова.

- Ты должен надеяться, но не позволяй надежде поглотить все свои помыслы. Всё идёт так, как должно идти.

- То есть, он должен был погибнуть? – в отчаянии прошептал Акира, обессиленно опускаясь на ближайшую лавку. Сонливость и апатия вновь овладели его телом.

- Ты видишь лишь горечь для себя, но в этом нет ничего плохого. Его смерть – это искупление за свои и твои грехи, - мерно проговорил священник. – Когда ты откроешь для себя стезю смирения, твоя душа найдёт покой, который не познать простым смертным.

- Я не могу жить без него… - опустошенно прошелестел парень. – Не представляю, как. Ведь я осознал своё существование совсем недавно. Вся моя жизнь наполнилась воспоминаниями буквально за один миг. И все они связаны с ним. Он единственный, кому я так доверял… - Акира осёкся, вспоминая слова, сказанные Мотоми.

«Ему я доверяю даже больше, чем себе».

Эти слова были обращены не в адрес Шики, а в адрес священника. Получается, теперь в его жизни есть ещё один человек, которому он доверяет?

Николь, словно поняв его мысли, присел рядом с ним и прикрыл глаза.

- Ты можешь приходить сюда в любое время, хоть днём, хоть ночью. Можешь даже жить здесь, если тебя страшат стены твоего дома. Здесь ты найдёшь покой и смирение.

- Мне кажется, что я до сих пор остаюсь бесчувственной куклой, которой был. Сейчас моё сердце должно разрываться от боли, а глаза наполняться слезами, но я не ощущаю ничего. Лишь пустоту в себе. Это очень плохо? – юноша робко поднял глаза на священника, а тот, едва касаясь, провёл пальцами по его волосам.

- Возможно, твоё тело смирилось раньше, чем твой разум. Где-то в глубине души ты понимаешь, что былого не вернуть. Пройдёт несколько дней, и ты познаешь себя окончательно, тогда и выберешь свой путь…

Его голос настолько успокаивал и убаюкивал, что Акира, даже не осознавая, прильнув к его плечу, уснул прямо здесь.

========== Бессилие ==========

К реальности его вернула томящая боль. Осознавая, что до сих пор существует, Шики медленно открыл глаза и попытался понять, что происходит. Он участвовал в операции по освобождению территории, но его подвело ребро. Он победил, но проиграл. Лежал на земле, не в силах пошевелиться и… умер. Хотя нет, если он умер, то должен был превратиться в бесплотный дух, а он до сих пор ощущает своё тело. Своё покалеченное тело, которое наполнено болью, как нельзя лучше говорящей о жизни. Значит, его вытащили и по идее он должен лежать в госпитале, но эта мрачная комната нисколько не похожа на абсолютно белые палаты больничного учреждения. Значит, его захватили в плен.

«Но кто? Я же уничтожил всех, до последнего…» - Шики пытается пошевелиться, но не может: его тело настолько ослабло, что стало походить на мешок с сеном, проткнутый многочисленными иголками. Краем глаза он всё же успел уловить, что весь корпус от шеи до паха туго перебинтован.

Тьма постепенно рассеялась перед глазами, и мужчина смог более менее рассмотреть помещение, в котором находился. Это была небольшая мрачноватая комнатушка, обшитая деревянными пластинами цвета морёного дуба. Через небольшое окно едва пробивался свет, поэтому в качестве дополнительного освещения здесь стояли подсвечники с горящими свечами. Напротив кровати, где лежал Шики, располагался письменный стол с книжной полкой, за которым кто-то сидел.

Мужчина невольно дёрнулся, силясь разглядеть его. Лицо было скрыто мраком, но одет незнакомец был во всё черное. Заметив, что Шики очнулся, человек поднялся из-за стола и неспешно подошёл к нему. Теперь военный смог разглядеть его лицо, но оно ничего не дало ему – он не знал этого человека. Однако его пустые лиловые глаза заставили раненого невольно содрогнуться: он вспомнил, что точно такие же глаза были и у Акиры-совершенного солдата.

Незнакомый мужчина ничего не говорил, лишь равнодушно глядел на Шики, тот тоже смотрел, затем, опустив взгляд чуть ниже его лица, инстинктивно стиснул зубы. На груди у того висел деревянный крест, а тёмная длинная одежда оказалась сутаной со вставленной в воротник белоснежной колораткой. Кажется, теперь Шики знает, где находится. Запах вокруг лишь подтвердил его предположения.