«Даже после смерти», — про себя добавил Саске, наслаждаясь этой лаской. Его горло сдавило и пришлось потратить несколько минут, чтобы успокоиться.

— Спасибо, — пробормотал младший Учиха, — что выполняешь сейчас моё желание. И… прости меня, Итачи, — потянувшись к нему, он крепко обнял брата, а в его пальцах сверкнул острый конец куная.

— За что? — только успел произнести старший брат, как быстрое точное движение оставило неглубокий порез на его шее. Глаза Итачи округлились. Схватив Саске за плечи, он резко отстранил его от себя, одновременно ощущая, как яд моментально парализует тело.

— Сас…ке… почему… — едва слышно выдохнул он и повалился прямо на брата.

— Прости, — ещё раз прошептал тот, снова прогоняя комок в горле. — Позволь мне спасти тебя, нии-сан.

Ещё несколько минут он просто обнимал его бессознательно тело, затем осторожно опустил его на террасу, поднялся на ноги и, ухватившись за руки Итачи, втащил его тело в дом. С помощью сложного ниндзюцу, которое выучил уже в более старшем возрасте, смог замаскировать его так, что найти удалось бы только владельцу Шарингана. Затем собрал всё оружие, которое нашёл в доме, переоделся в более удобную одежду и окружил всю территорию дома смертельными ловушками, которые составили несколько ярусов. Едва он успел вернуться, как самые дальние уже начали срабатывать.

Саске скорее почувствовал их, нежели увидел. Темные тени наплывали со всех сторон, сливаясь с наступившими сумерками. Одна, две, три… Он сбился со счета, когда их стало больше десяти. Они появлялись будто из воздуха, словно тьма уплотнялась, создавая их тела. Крепко сжимая двумя руками длинный меч, Саске был готов биться насмерть. В реальном мире в свои шестнадцать лет он был одним из сильнейших не только среди шиноби своего возраста, но и превосходил врагов намного старше и опытнее себя. В этом же возрасте — он слаб и не может рассчитывать на свои навыки и силу, однако кое-что он может сделать даже здесь.

«Уберегу его. И утащу их всех за собой», — мысленно подумал он, а вслух грубо произнёс: — Я вас ждал, ублюдки. Можете нападать разом.

На мгновение все они остановились, образовав ровное кольцо вокруг него, а затем, будто превратившись в хищных птиц, налетели разом. Запах крови и смерти мгновенно окутал Саске, только он успел замахнуться своим мечом. Его удар вышел настолько сильным, что он практически перерезал ближайшего человека пополам. Однако такая трата силы была очень опасна, и Учиха решил атаковать с меньшей энергией, чтобы распределить свою чакру и выстоять до конца. Саске не привык сражаться с таким количеством противников одновременно. Да, он попадал в передряги, выполнял миссии, где боролся с пятью-десятью врагами одновременно. Но здесь их было много. Много для Итачи и слишком много для юного Саске. Практически сразу же он осознал, что не сможет остаться в живых после этой битвы. Его хрупкое тело то и дело отзывалось болью на всё новые и новые раны. Однако Саске было плевать, даже если ему отрежут руку или ногу. Он будет сражаться до тех пор, пока последний враг не рухнет на землю, хрипя в предсмертной агонии.

«Да, это мой путь», — тяжело опираясь на свой клинок, Саске часто и неглубоко дышал, смотря как на него медленно наступает второе кольцо. Весь небольшой двор вокруг дома был уже усеян трупами, а они всё наступали и наступали. И, кажется, они были не совсем людьми, как показалось Саске. Сейчас, не находясь под действием гандзюцу, он всё видел ясно. Их было не двадцать и не тридцать, а гораздо больше. У всех одинаковое телосложение и рост. А под капюшонами — одинаковые, практически бескровные лица.

— Что это за чертовщина. Неужели их вывели специально для нас? — едва успев перевести дыхание, Саске снова атаковал, но на этот раз дело шло медленнее. Он быстро выбивался из сил, потому что не думал, что их окажется больше трёх десятков. Все нанесенные раны давали о себе знать, руки и ноги постепенно отнимались, а на новые удары тело уже перестало отзываться болью. Саске знал, что это плохо — если тело не чувствует боли, значит он уже мёртв.

Упав на колени прямо на зарубленное тело своего врага, Саске внезапно осознал, что больше не сможет подняться. Вытащив из заднего кармана кунай, он попробовал привести себя в чувство, ранив собственное бедро, однако не почувствовал ничего. Врагов до сих пор было очень много, и Саске показалось, что некоторые убитые тела вообще начали исчезать.

«Это какая-то техника? Может быть, я снова в гендзюцу? Нет, невозможно! Итачи совершенен в этой технике, он смог бы разрушить её…»

Мысль Саске оборвалась, а страх и паника стали душить, медленно вонзая клыки в его сердце, словно ядовитая змея. Резко подняв голову, он понял, что три противника, окружавших его, сейчас буквально разрежут мальчика на части. Не контролируя своё тело, Саске не мог даже двинуться в сторону, чтобы избежать удара. Не мог так же использовать свой Шаринган, потому что тот так и не пробудился. Он даже пытался разбудить его кровью этих трупов, но та отравляла его хуже крови Итачи.

«Что, значит всё? Это всё, на что я способен?» — утопая в грязи, смешанной с кровью и плотью, он презрительно ухмыльнулся. Снова проиграл. Теперь уже окончательно. Остаётся надеяться, что его ниндзюцу, наложенное на Итачи, сможет скрыть брата от этих тварей.

В ушах уже слышался свист огромных мечей, которые одновременно опускаются на его тело. Саске даже зажмурился, мечтая, чтобы это скорее закончилось. Интересно, они поступят с ним так же, как поступили с Итачи? Вырежут глаза и подвесят к стене в том доме? Что ж, наверное после смерти ему будет наплевать на это, но если брат увидит его изувеченный труп, как когда-то Саске увидел его, он уничтожит весь мир, обезумев от горя.

«Нии-сан, прости, я снова всё сделал не так…» — в отчаянии Саске прижался лбом к грязной вонючей земле, понимая, что задыхается от осознания собственного конца. Тело давно перестало подчиняться, а теперь и зрение угасло, а уши заложило. Он больше не мог видеть, слышать и понимать, что происходит вокруг. Будто медленно опускался на дно глубокой расщелины в океане, а вода давила сверху и снизу всё сильнее и сильнее, стремясь уничтожить его тело и заполнить все органы собой.

«Наверное, это и есть смерть. Не так уж и больно», — невольно подумал Саске, не сопротивляясь этому давящему чувству. Как вдруг что-то изменилось. Внезапно он почувствовал такую сильную боль во всём теле, что не мог удержаться от крика. Глаза широко распахнулись, а слёзы сами собой потекли из них.

— Саске. Саске! — его лицо схватили ледяные ладони, и размытые образы перед глазами стали приобретать четкость. В кровавом сумраке словно бледная луна отразилось лицо Итачи.

— Нии… сан… — прохрипел Саске, не веря своим глазам. — Что… — он начал кашлять и запачкал всё собственной кровью.

— Тише, тебя нельзя говорить, — прошептал тот, опуская его голову и прижимая ладони к груди. Саске мгновенно почувствовал, как в его тело поступает что-то тёплое и помогает облегчить боль.

— Что же ты натворил, мой маленький глупый братишка? — едва слышно спросил Итачи, а его болезненное лицо с впалыми скулами и глазами не осветила даже грустная улыбка.

— Как ты… — Саске хотел спросить, как у того получилось очнуться от паралитического яда, однако не смог договорить, ибо на них кто-то набросился, выплыв из тьмы. Итачи почувствовал его и смог убить врага, точно метнув сюрикен прямо ему в голову, тут же возвращаясь к неподвижному Саске.

— Моё тело может быстрее справиться с ядом, правда, и чакры на это больше ушло, — дрожащим голосом ответил Итачи, снова прикладывая руки к груди брата. Тот начал постепенно приходить в себя и ощущать своё израненное тело,

— Ты что, отдаёшь мне свою чакру? — догадался он и вдруг заметил, что у брата на груди зияет огромная рана, а его одежда насквозь пропиталась кровью. — Итачи, ты!.. — чуть ли не закричал младший Учиха, как старший приложил пальцы к его губам и обессиленно оперся другой рукой в землю, тяжело и часто дыша.