Тяжело дыша, Наруто разъяренно посмотрел на своего одноклассника, и ему даже показалось, что губы того слабо дрогнули. Опираясь на свою катану одной рукой, а о стену — другой, он поднялся на ноги и возвысился над парнем, который поднял свои голубые глаза. Схватив его за подбородок, Учиха в упор посмотрел на него, и Наруто тут же увидел, как его радужка залилась алым.

— Только попробуй выкинуть какую-нибудь глупость — сбежать, уничтожить своего клона или что-то в этом роде. Я за себя не ручаюсь, — предупредил он, снимая печать. — Только в уборную и обратно, — добавил он, когда Узумаки перевернулся на живот и поднялся на четвереньки. На ноги он сразу встать не мог — те настолько затекли, что юноша их абсолютно не чувствовал. Его разум померк под воздействием Шарингана, поэтому он не знал, как добрался до ванной. Однако контроля у ослабевшего Саске было недостаточно, чтобы сдержать зверя, который начал пробуждаться внутри Узумаки.

„Наруто! Эй, Наруто!“ — стоя перед унитазом со спущенным штанами, юноша услышал знакомый голос внутри себя, который заставил его пробудиться от дрёмы.

— Курама? — шёпотом спросил он, прикрывая дверь и садясь на унитаз. — Почему ты вылез только сейчас? Почему раньше не мог помочь мне освободиться?

„Я и сейчас очень слабый. Сил хватает только на связь с тобой. Не представляю, откуда мальчишка узнал про эти печати… Они полностью подавляют мою силу и ослабляют меня. Что намерен делать, Наруто?“ — мрачно спросил его Девятихвостый. Тот, поднявшись с унитаза, снял с себя штаны, разодранную футболку и угрюмо осмотрел своё тело в зеркале. Выглядел он, конечно, удручающе. Наверное, точно так же, как и Саске. Мертвенно-бледная кожа, под глазами фиолетовые пятна, губы практически бесцветные, а щёки впалые. Глаза ужасно тусклые, будто он серьёзно болен. А уж тело разодрано так, что к нему страшно прикоснуться. И всё же, преодолевая боль, юноша залез в ванную и встал под горячую воду, чтобы хоть как-то согреть себя.

— Мне так больно, Курама, — негромко произнёс он, упираясь ладонью в стенку. — Внутри такая пустота, что хочется кричать. Я… Я так хочу помочь ему, так хочу разделить все его страдания, отдать хоть немного своего тепла, чтобы согреть его, а делаю лишь ещё больнее. Ты ведь знаешь, да? Сколько ему осталось.

„Несколько часов. Вряд ли он доживёт до рассвета. Ты уже не сможешь ему помочь, Наруто. Даже если он прекратит пить твою кровь…“

— Но ведь, — прервал Девятихвостого его хозяин. — Он ещё жив, Курама! Когда он попал в больницу, ты говорил, что он умрёт, если ещё раз укусит меня. Но он уже кусал несколько раз, и до сих пор жив. Может быть… Всё-таки он не совсем человек. Может, у него есть ещё одна жизнь в запасе? — слабо улыбнулся юноша. — Как у меня.

„И что ты хочешь предпринять? Будешь сражаться с ним?“

— Саске сейчас очень слаб. Не думаю, что он сможет противостоять мне. Я тоже слаб, но всё-таки сейчас начинаю немного отходить, — он вылез из ванной и быстро обтерся полотенцем, которое попалось под руку. — Ещё бы чего-нибудь в рот положить — тогда было бы ещё лучше.

„Не недооценивай его. Даже ослабевший монстр остаётся монстром“, — напомнил ему Курама.

— Нет, он не монстр. Да, я не так долго с ним знаком, чтобы понимать его чувства, но… За это короткое время он стал дорог мне, как никто другой. Не знаю, что это за чувство, — усмехнулся парень, — но тут, — он приложил ладонь к груди, — Постоянно что-то плачет. Сердце плачет, Курама, — зажмурив глаза, Наруто почувствовал, как сдавило горло. Нет, рано. Пока ещё рано поддаваться рыданиям. Ещё не всё кончено, не всё потеряно. Саске цепляется за каждый шанс, значит, Наруто будет делать то же самое.

— До тех пор, пока не спасу его, — натягивая штаны, решительно заявил Узумаки. Разодранную футболку было уже не спасти, однако он нашёл помятую рубашку Саске, которая небрежно лежала поверх корзины для белья. Наруто без брезгливости надел её — та пришлась в пору. К тому же, запах Саске на ней придал ему сил, и парень осторожно вышел из ванной.

„Если он снова запечатает меня, я не смогу тебе помочь. Так что постарайся решить эту проблему с первого раза“, — проворчал Курама внутри него.

„Положись на меня!“ — мысленно отозвался Наруто и ступил на порог комнаты. От картины, что предстала пред ним, сжалось сердца: Саске, припадая к полу, сильно кашлял, закрывая свой рот ладонью. Однако даже так кровь просачивалась сквозь пальцы и стекала на пол.

„Что же ты с собой сотворил, Саске!“ — глаза наполнились слезами отчаяния, и Наруто, стиснув руки в кулаки, бесшумно приблизился к нему со спины. Учиха почувствовал его, однако был слишком слаб, чтобы уклониться. Едва он поднялся на колени, как Узумаки наоборот, опустившись, схватил его за плечи и так сильно стиснул их, что кости хрустнули.

— Ты что… — выдохнул Саске, понимая, что это не просто дружеские объятья, а настоящий силовой захват.

— Прости, Саске, — прошептал Узумаки, мелко дрожа и утыкаясь лбом в его плечо. — Не могу больше смотреть, как ты губишь себя!

— Значит, решил предать меня, Наруто?! — его голос будто прорвался сквозь тиски, которые сжимали горло. Глаза полыхнули алым и, собрав остатки сил, ему всё же удалось вырваться из его захвата. Но далеко уйти он не успел. Кашель снова подкосил его, и Учиха рухнул на пол, вновь прижимая ладонь ко рту.

— Не предать! Я хочу спасти тебя! — воскликнул Наруто, приближаясь к нему.

— Меня уже не спасти! Всё давно кончено, Наруто! Как ты не можешь понять? — двинувшись вперед, Саске схватил свою катану и обнажил клинок. Наруто ожидал, что лезвие полетит прямо на него, но случилось нечто непредвиденное: воткнув меч в пол и используя его как опору, Саске поднялся на ноги. А затем приставил катану к своему горлу, которое уже было окрашено алым из-за откашлянной крови.

— Что ты… — Узумаки замер на месте, видя, как Саске равнодушно и прямо смотрит на него.

— Меня не спасти, — отрешенно повторил Учиха. — Во мне уже нет жизни. Я всё равно умру. Если не сейчас, так через несколько часов. Сейчас я слаб, и не могу сопротивляться тебе. Не смогу одолеть тебя, если ты нападёшь, не смогу подчинить Шаринганом, потому что мои глаза почти ослепли. Поэтому теперь всё зависит от тебя, Наруто. Теперь я не могу заставлять, могу лишь просить о том, чтобы ты дал мне своей крови. Однако, если ты откажешься от этого, то у меня не будет другого выхода, — он надавил на свою шею сильнее, а сердце Узумаки болезненно затрепетало в груди. Юноша даже стиснул рубашку, будто пытался утихомирить его.

— Мне всё равно, когда умереть. Сейчас, или позже. Но я не хочу мучиться оставшиеся несколько часов в ожидании своей смерти и ощущать разочарование от того, что ты не дал мне ещё один шанс. Решать тебе, Наруто.

Глядя на его бесстрастный опустошенный взгляд, Узумаки рухнул на колени, начав задыхаться. Вся решимость, вся надежда, которую он испытывал несколько минут назад, исчезли без следа. Ледяной поток отчаяния и безысходности начал пробираться в его тело, перекрывая доступ к воздуху. Сердце всё так же судорожно стучало в груди, будто билось в предсмертных конвульсиях, он со стонами пытался сделать вдох, а глаза заполнила резь.

— Значит, вот как ты решил, — вгрызаясь пальцами в деревянный пол, зашептал Наруто между своими прерывистыми вздохами. — Убить себя моими руками?

— Лишь подарить мне последний шанс, что у меня остался, — хладнокровно возразил ему Саске. — Решай быстрее, как я проведу свои последние минуты, — уже тяжелее добавил он, ибо остатки сил быстро покидали его. — Подаришь мне несколько счастливых минут перед смертью, наполнишь её страданием, или… пустотой… — лезвие зашло ещё глубже, и уже стало разрезать его кожу, как Наруто, оказавшийся рядом, схватил его за руку и так сильно сжал запястье, что катана выпала сама собой. Они вместе опустились на пол, ибо стоять Саске больше не мог. Узумаки, оторвав кусок ткани от своей рубашки, протёр его подбородок и шею.