— Да, — пространно ответил Леви, смотря перед собой.
— Что-то не так? — заметив, что тот витает в облаках, юноша обеспокоился.
— Нет, с выступлением всё отлично, — танцор подвинул ему коктейль, который заказал Эрвин. — Можешь выпить, он безалкогольный, — спрыгнув с табурета, сказал он.
— Вы куда-то уходите? — видя, как тот поправил пиджак, спросил юноша.
— Немного прогуляюсь. Как все разойдутся, помоги бармену с посудой и ложись спать. Не жди меня.
— Неужели Вы снова собрались посетить какое-то сомнительное место? — тут же насторожился Йегер.
— Нет, сказал же, — огрызнулся Леви и направился к выходу.
— Как будто можно гулять всю ночь, — проворчал Эрен, переводя взгляд на бармена, которого слегка недолюбливал. Молодого парня, своего ровесника со светлыми волосами и задиристым характером. Он приходил сюда в день, когда они устраивали выступления. И стал настоящей головной болью для Йегера. Совместное мытье посуды каждый раз оборачивалось перепалкой. И постоянно что-то разбивалось.
Выйдя на улицу, Леви первым делом посмотрел на небо, которое было усеяно звёздами. Он действительно любил гулять ночью, в одиночестве, не видя и не слыша никого. После духоты и шума клуба, это место казалось райским. Постояв несколько секунд, он подошёл к знакомому автомобилю и уселся на переднее сиденье рядом с водителем.
— Не ожидал, что так быстро. Думал прождать тебя до утра, — ухмыльнулся Эрвин, успев выкурить за это время сигару.
— Заводи свою телегу и поехали. Чем быстрее я избавлюсь от тебя, тем лучше, — проворчал танцор, смотря в противоположную сторону.
— Что ж, прокатимся с ветерком. До моего поместья полчаса езды, если добираться напрямую, — тут же трогаясь с места, объявил он.
«Надеюсь, твоя повозка сломается на середине пути», — про себя подумал Леви, скрестив руки на груди и раздраженно уставившись в окно. Однако, к его великому разочарованию, новенький автомобиль не то, чтобы не сломался: они даже добрались быстрее, чем планировали. Ночью поместье показалось Леви ещё более таинственным и притягательным, нежели днём. В гостиной стояла тьма и тишина, лишь маятник на часах отмерял время.
— Вы ещё не провели электричество? — когда они поднимались на второй этаж, спросил Леви.
— Возникли некоторые проблемы, поэтому пока приходится использовать свечи. Сюда, — поднявшись наверх, Эрвин провёл его по коридору. Затем они куда-то свернули и оказались в самой дальней комнате, которая очень редко использовалась. Когда они зашли туда, Эрвин прикрыл за собой дверь и зажёг несколько свечей.
— Я даже ванну для тебя приготовил, — прошептал Смит, указывая на соседнюю дверь. — Помню, что ты терпеть не можешь ходить потным после выступления.
— Обидно признавать, что в этом ты прав, — пробормотал Леви, снимая концертный костюм и проходя в ванную комнату. Там действительно было всё готово, а вода оказалась ещё горячей. Однако степист не стал долго залёживаться (хотя это было очень приятно), и через несколько минут вернулся в спальную в одном полотенце на бёдрах.
— Мне интересно, — глядя на расслабленного Эрвина, сидящего в кресле, спросил он. — Ты помнишь о том, что меня начинает рвать от мысли о сексе? Наверное, я пришёл сюда только за тем, чтобы утопить тебя в собственном дерьме, — он в отвращении покривил губами.
— Я же сказал, что у меня есть пара идей, — Эрвин поднялся на ноги и встал за спиной танцора. Степист краем глаза уловил, что тот что-то держит в руках.
— И каких же? Будешь каждый раз спаивать меня? — настороженно заявил он, не двигаясь с места.
— Нет, это слишком вредно для твоего здоровья, — произнёс мужчина, а в следующую секунду на глаза Леви легла повязка.
— Эй, что ты…
Ещё одна затянула его рот, а когда он хотел развернуться, Эрвин толкнул его на кровать и связал руки над головой.
— Вся проблема в том, что в твоём сознании отпечатывается образ мужчины, с которым ты собираешься заняться любовью, и начинается ответная реакция на это вторжение, — снимая с себя жилет и рубашку, спокойно произнёс Смит, любуясь тем, как вздрагивает тело Леви в оковах. — Попробуем немного обмануть твоё тело и сознание, — раздевшись, Эрвин осторожно забрался на него, нависая сверху. — Сейчас ты не хочешь заниматься со мной любовью, а хочешь избавиться от этих пут, избить меня до смерти и сбежать. Я прав? — проведя ладонью по его бедру, мягко спросил Эрвин. Судя по тому, как зашипел Леви через кляп, он действительно оказался прав.
— Если будешь сопротивляться, переключишь своё внимание, то может быть, у нас что-нибудь получится. К тому же, ты не видишь меня, моего лица, моего тела, не знаешь, что я делаю и хочу делать с тобой… — склонив голову, он провёл языком сначала по одному соску, затем по второму. Леви изогнул спину, и сильно дёрнул руки, пытаясь разорвать ремни, которыми сковал его Эрвин.
— Уже лучше. Правда ощущаешь себя кроликом в клетке? — подцепив один сосок зубами, Смит сильно потянул его, и парню пришлось приподнять спину. Он тут же переключился на второй и прикусил так сильно, что степист не сдержал тихого стона.
— Больно? — облизывая губы, спросил мужчина. — Зато боль отлично протрезвляет и не даёт тебе забыться. — Может, ещё попробуем так? — на несколько мгновений Эрвин отстранился, а вскоре Леви ощутил, как ещё один ремень затягивается на горле. И не просто затягивается, а душит его.
«Он с ума сошёл? — в отчаянии подумал парень, ощущая, как ремень сжимается всё крепче. — Прищучить меня задумал?» — Леви довольно ощутимо ударил Смита ногами и заполучил себе глоток воздуха. С завязанным ртом дышать было вдвойне тяжелее, а в голове начало мутиться.
«Или он хочет, чтобы я потерял сознание, чтобы потом поиметь моё безвольное тело? Чёртов извращенец!» — сосредоточив своё внимание на осязании и слухе, Леви снова ударил его и на этот раз попал прямо по лицу.
Эрвин негромко усмехнулся, вытирая кровь с губ.
— Один один, — проговорил он, освобождая горло Леви. — Похоже, умирать ты действительно не намерен, — он развёл его согнутые в коленях ноги, и степист замер, вслушиваясь в пугающую тишину. Смит будто растворился в ней. Он не двигался и не дышал, но Леви ясно ощущал его присутствие. Однако когда прошло несколько минут, а мужчина так ничего и не предпринял, Леви начал сомневаться, что он до сих пор здесь. Тем более, лежать с раздвинутыми ногами ему было не особо приятно. Только он попытался свести колени, как вдруг почувствовал, как что-то холодное и вязкое стекает между ног. Тело танцора обдало дрожью, а после этого он ощутил, как чужие пальцы крепко стиснули его колени, не позволяя свести ноги. С тех пор как Эрвин перестал говорить, Леви почувствовал внутри себя опасения, будто лежал сейчас неизвестно где и неизвестно перед кем. Ему очень хотелось, чтобы любовник сказал хоть слово, но тот будто окаменел, а попросить этого степист физически не мог. Пальцы Смита скользили по промежности парня, размазывая какое-то масло и периодически проникая в его тело. Леви сжал зубами ткань, что была во рту, и постарался не вымолвить ни звука. Даже когда вместо пальцев он почувствовал нечто другое, он не застонал, но вздрогнул от неторопливого проникновения.
«Чёрт, получается, он взял меня силой?» — Леви был готов перегрызть этот кляп и жалел лишь, что его зубы не такие острые, а пальцы не имеют звериных когтей. Смит обхватил руками его лодыжки, одну ногу забросил себе на плечо, а вторую прижал к постели. Толчки стали глубже, но, несмотря на соитие с мужчиной, Леви прежде всего вспомнил их ночь недельной давности, а не то лечение, которое он проходил. Удивительно, но эта борьба в начале мало того, что избавила его от неприятных мыслей, так ещё и завела. Поначалу парень пытался отстраниться и избавиться от любовника, но вскоре удовольствие заполнило его тело и начало подчинять себе. Мышцы сами собой сокращались, а руки перестали выпутываться и расслабились. Когда пальцы мужчины коснулись его плоти, Леви запрокинул голову и судорожно вздохнул, снова прогибая спину. Из-за завязанных глаз и молчаливого Эрвина всё это было похоже на какой-то сон, причём весьма развращенный и приятный. Давно он так осознанно не отдавался и не чувствовал любовника. Больше года прожил без этого, да ещё испытал отвратительное ощущения, меняя себя. Сейчас, в порыве удовольствия, в голове стоял лишь один вопрос — зачем? Зачем было добровольно отказываться от этого и стремиться к какой-то призрачной цели, когда счастье, пусть и недолгое, можно испытать здесь и сейчас.
