На секунду Тому показалось, что у нее сейчас начнется истерика. Он взял ее руку и пожал в ответ, чтобы успокоить и напомнить, что он рядом. Однако Амелия быстро овладела собой – словно внезапный порыв ветра пролетел над фермой, – и все слова утешения сразу стали ненужными.

– Все очень просто, – с натянутой улыбкой произнесла она. – Просто выясни, какого черта мы все оказались здесь.

За час Том успел собрать свои вещи, расплатиться по счету в гостинице и отменить заказанный столик в L’Enclume. К семи часам он был уже на станции Престон и нашел нужную платформу, от которой отходил вечерний поезд на Юстон. Амелия поехала в Лондон на машине, с Саймоном Хэйнесом. Предварительно она позвонила в Афины и Анкару и оставила инструкции насчет поездки Тома.

Том купил в ларьке в зале ожидания сэндвич с тунцом и пакет чипсов, запил все это двумя банками «Стеллы Артуа» – их он приобрел уже у разносчика в поезде – и дочитал «Предчувствие конца». Ни коллеги, ни друзья из МИ-6 к нему не присоединились. В поезде ехали шпионы с пяти континентов; все они были погружены в книги, или лэптопы, или разговоры с супругами, но никто из них не захотел при всех подсесть к опальному «свидетелю Х». Слишком рискованно. Мало ли что.

Домой Том прибыл к одиннадцати. Он знал, почему для выполнения такого важного задания Амелия выбрала именно его. В Воксхолл-Кросс было множество способных и умных офицеров, которые с радостью ухватились бы за возможность раскрыть тайну гибели Уоллингера. Но Томас Келл был одним из двух или трех самых доверенных людей, кто знал о длительном романе Амелии и Пола. По МИ-6 постоянно ходили слухи, что «шеф» никогда не была верна Жилю, что она изменяла мужу с неким американским бизнесменом. Однако большинство считало, что Левен и Уоллингера связывают чисто профессиональные отношения. Любое расследование предполагает вторжение в частную жизнь, и тогда на свет непременно выплывут неопровержимые доказательства любви Амелии и Пола. Разумеется, этого Амелия допустить не могла. А Том будет держать рот на замке, что бы ни узнал. Она рассчитывала на это.

Перед тем как лечь спать, Том разобрал сумки с вещами, нашел свой паспорт на фамилию Келл и послал фотографию текста на венгерском своему старому приятелю, служившему раньше в Агентстве национальной безопасности США. Теперь Тамаш Метка вышел на пенсию и держал бар в Сольноке. В семь утра Том уже сидел в такси, которое должно было отвезти его в аэропорт Гатвик. Затем он погрузился в обычную рутину. Путешествия по воздуху в двадцать первом веке. Длинные очереди, нервные пассажиры, жидкости, которые непременно нужно сдавать в багаж, бессмысленно снятые ремни и обувь.

Четыре часа спустя самолет приземлился в Афинах – колыбели цивилизации и центре мировых долгов. Связной ждал Тома в кафе в зале вылета; офицер МИ-6, которому Амелия приказала обеспечить документы для мистера Келла на время его пребывания на Хиосе. Молодой человек – он представился как Адам – явно трудился над легендой всю ночь: он старательно таращил слипающиеся глаза, и кожа его подбородка под отросшей щетиной была красной от раздражения. Он обхватил руками большую кружку черного кофе; на столе перед ним лежал сэндвич – Том так и не понял с чем – и толстый конверт, подписанный одной буквой «Х». На Адаме была толстовка с надписью «Гринпис» и черная бейсболка «Найк», чтобы Тому было легче его узнать.

– Хорошо долетели?

– Да, все прекрасно, спасибо. – Том пожал протянутую руку.

Они перекинулись еще парой ничего не значащих фраз, а потом Том взял в руки конверт. Он уже прошел греческую таможню, так что теперь риск, что его поймают с двумя разными комплектами документов, был минимален.

– Прикрытие у нас коммерческое. Вы – представитель страховой компании «Скоттиш Видоуз» и расследуете обстоятельства смерти Пола Уоллингера, чтобы написать доклад руководству. Вас зовут Крис Хардвик. – Адам говорил тихо и без запинок, как будто не раз репетировал эту речь. – Я забронировал вам номер в отеле Golden sands в Карфасе; это в десяти минутах к югу от города Хиос. В Chandris не было свободных мест.

– Chandris?

– Да, там все останавливаются. Когда приезжают на остров по делам. Это лучший отель в городе.

– Вы думаете, Уоллингер мог жить там под чужим именем?

– Вполне возможно, сэр.

Уже больше года никто из коллег не называл Тома «сэр». Он забыл – или позволил себе забыть – о своем достаточно высоком статусе, о том, чего сумел достичь за свою долгую карьеру. Адаму было, вероятно, лет двадцать шесть или двадцать семь, и встреча с офицером такого ранга, как Томас Келл, должна была казаться ему важным жизненным событием. И очевидно, он хотел произвести на Тома хорошее впечатление – особенно учитывая его связи с шефом.

– Я организовал вам машину. Она заказана на три дня. Стойка компании Еuropcar сразу за терминалом. Здесь пара кредитных карточек на имя Хардвика, обычный ПИН-код, разумеется, паспорт, права и несколько визиток. Боюсь, что единственная фотография, которую мы нашли в вашем файле, несколько устарела, сэр.

Том не обиделся. Он знал, о какой фотографии идет речь. Она была сделана на Воксхолл-Кросс 9 сентября 2001 года, в комнате без окон. Тогда его волосы были короче, на висках не пробивалась седина, а жизнь еще только должна была измениться. С тех пор каждый шпион на планете успел состариться по меньшей мере на двадцать лет.

– Я уверен, что все сойдет и так, – сказал он.

Адам посмотрел в потолок и несколько раз моргнул, как будто пытался вспомнить, какой пункт шел следующим в его мысленном списке.

– Авиадиспетчер, который дежурил в тот день, когда погиб мистер Уоллингер, готов встретиться с вами сегодня вечером в вашем отеле.

– Время?

– Я предложил семь часов.

– Это хорошо. Мне не хотелось бы тянуть. Спасибо.

Адам коротко кивнул, словно впитывая благодарность старшего офицера. «Я помню себя таким же, как ты, – подумал Том. – Я помню, как все было в самом начале». Его сердце чуть тронула ностальгия. Он представил себе жизнь Адама в Афинах: просторную квартиру от министерства иностранных дел, членские карточки ночных клубов, красивые местные девушки, очарованные гламурным, не стесняющимся в расходах дипломатическим образом жизни. Молодой человек, все будущее и карьера которого впереди, в одном из самых великолепных городов мира. Том сунул конверт в сумку и встал. Адам проводил его до ближайшего дьюти-фри, где они и расстались. Том зашел в магазин, купил бутылку Мacallan и упаковку Winston Lights для Хиоса и очень скоро снова оказался в небе над переливающимся солнечными бликами Средиземным морем. Он достал телефон и стал просматривать загруженные в аэропорту сообщения и почту.

Метка уже послал ему перевод той самой карточки, что читала Рэйчел.

Том выключил телефон и взглянул в иллюминатор, на клокастое белое облако. Теперь понятно, почему Рэйчел отреагировала так яростно: это было послание от одной из скорбящих любовниц Уоллингера. Но умела ли она читать по-венгерски или просто узнала почерк этой женщины, Том знать, конечно, не мог.