Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

CHARLES CUMMING

A COLDER WAR a novel

A COLDER WAR Copyright © Charles Cumming 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Турция

Американец отошел от распахнутого окна, передал Уоллингеру бинокль и сказал:

– Я иду за сигаретами.

– Давай, – бросил Уоллингер.

Было без малого шесть. Тихий пыльный мартовский вечер. До наступления темноты оставался примерно час. Уоллингер навел бинокль на горы и нашел заброшенный дворец Исхака-паши. Он чуть подправил окуляры и сфокусировался на горной дороге – к западу до окраин Догубаязита. Дорога была пустынна. Последние такси с туристами уже вернулись в город, танков, патрулирующих долину, тоже не было видно, долмуши[1] давно отвезли пассажиров с гор в Догубаязит.

Дверь закрылась, мягко щелкнув замком, и Уоллингер обернулся. Ландау оставил свои солнечные очки на самой дальней из трех кроватей. Уоллингер подошел к комоду и взглянул на экран своего «блэкберри». Из Стамбула ничего. Из Лондона тоже. Какого черта, куда делся Хичкок? Предполагалось, что «мерседес» пересечет границу Турции не позднее двух часов; к этому времени они уже должны быть в Ване. Уоллингер вернулся к окну, снова схватил бинокль и взял чуть выше, поверх телеграфных столбов, колонн и обшарпанных городских многоэтажек. Высоко над горами, в безоблачном небе, появился самолет; он двигался на восток. Безмолвная белая звезда, летящая к Ирану.

Уоллингер взглянул на часы. Пять минут седьмого. Ландау пододвинул деревянный стол и стул к окну. Исцарапанная пепельница с логотипом Efes Pilsener была забита желтыми сигаретными фильтрами. Уоллингер выбросил окурки в окно и подумал, что было бы неплохо, если бы Ландау принес еще и какой-нибудь еды. Ему очень хотелось есть, и он невероятно устал от ожидания.

На комоде зажужжал «блэкберри» – его единственное средство связи с внешним миром. Он быстро прочитал сообщение.

Это были как раз те новости, которых он ждал. Хичкок и курьер пересекли границу в Гюрбулаке без десяти шесть. Если все пойдет согласно плану, в течение получаса Уоллингер сможет разглядеть в бинокль автомобиль, движущийся по горной дороге. Он достал из ящика комода британский паспорт, неделей раньше присланный дипломатическим багажом из Анкары. Это позволит Хичкоку перебраться через военные контрольно-пропускные пункты по дороге в Ван и сесть в самолет до Анкары.

Уоллингер сел на среднюю из трех кроватей. Матрас был таким мягким, что ему показалось, будто под ним прогибается каркас. Он устроился удобнее и вдруг подумал о Сесилии, о том, что совсем скоро сможет провести с ней несколько драгоценных дней. Он планировал добраться на «сессне» до Греции в среду, поприсутствовать на совете директоров, а потом переправиться на Хиос – как раз чтобы успеть поужинать с Сесилией в четверг вечером.

В двери хрустнул ключ. Вошел Ландау с двумя пачками сигарет Prestige и тарелкой с пиде.

– Я взял нам поесть, – сообщил он. – Новости есть?

От пиде соблазнительно пахло мягким сыром. Уоллингер взял белую тарелку с выщербленными краями и поставил ее на постель.

– Они проехали через Гюрбулак без десяти шесть.

– Все нормально, никаких неприятностей? – дежурно спросил Ландау, как будто на самом деле и не ожидал ответа.

Уоллингер с наслаждением вонзил зубы в теплое пышное тесто.

– Обожаю эту штуку, – заметил американец. – Похоже на пиццу, только в форме лодочки.

– Да, – согласился Уоллингер.

Ландау ему не нравился. И он не доверял этой операции. И Кузенам тоже больше не доверял. Интересно, стоит ли за сообщением Амелия, которая беспокоится о Шухури, подумал он. Опасности совместной операции. Уоллингер не любил сотрудничать с разведками других стран и всегда хотел, чтобы все действовали сами по себе.

– Как думаешь, долго нам придется ждать? – шумно жуя, спросил Ландау.

– Сколько придется, столько и придется.

Американец хмыкнул и распечатал пачку сигарет. Некоторое время оба молчали.

– Как думаешь, они будут придерживаться плана или свернут на сотую?

– Кто его знает.

Уоллингер в который раз подошел к окну и взглянул в бинокль на горы. Ничего. Только танк, ползущий через долину, – официальное заявление курдам и Ирану. Номер «мерседеса» Уоллингер помнил наизусть. У Шахури были жена, дочь и мать; все они сейчас сидели в квартире в Криклвуде, купленной МИ-6. Они, конечно, захотят знать, что с ним все в порядке. Как только Уоллингер увидит автомобиль, он тут же сообщит об этом в Лондон.

– Это все равно что постоянно нажимать на «Обновить страницу».

Уоллингер обернулся и нахмурился. Он не понял, что хотел сказать Ландау. Американец заметил его недоумение и ухмыльнулся – в густых каштановых усах и бороде сверкнули белые зубы.

– Я имею в виду все это ожидание. Как с компьютером. Когда ждешь новостей – письма, например, все время нажимаешь «Обновить страницу».

– А… ну да.

Ни с того ни с сего Уоллингер вдруг вспомнил Тома Келла и его любимую поговорку: «Работа шпиона – это ожидание». И вновь повернулся к окну.

Возможно, Хичкок уже в Догубаязите. Шоссе D100 в любое время дня и ночи было забито грузовиками и легковушками. Может быть, они решили не ехать по горной дороге, как было намечено, и выбрали это шоссе. На вершинах гор все еще лежал снег; всего две недели назад здесь сошел оползень. Согласно американским спутникам, переход в Беслере был чист, но Уоллингер уже привык подвергать сомнению всю информацию, что исходила от американцев. Как Амелия могла знать наверняка, кто именно находится в автомобиле? Как можно быть уверенным, что Хичкок действительно выбрался из Тегерана? Эвакуация была организована Кузенами.

– Покурить хочешь? – спросил Ландау.

– Нет, спасибо.

– Ваши сообщили что-нибудь еще?

– Ничего.

Американец порылся в кармане и вытащил телефон. Кажется, он прочитал какое-то сообщение, но вслух ничего не сказал. Среди шпионов это считалось оскорблением. Хичкок был человеком МИ-6, но курьер, эвакуация, план забрать Шахури в Догубаязете и организовать его вылет из Вана – все это исходило из Лэнгли[2]. Уоллингер с огромной радостью взял бы всю ответственность на себя и рискнул посадить Хичкока на самолет до Парижа в аэропорту Имама Хомейни. Щелкнула зажигалка, запахло табачным дымом. Уоллингер отвернулся и снова сосредоточился на горной дороге.

Танк теперь стоял на обочине, выполняя «тяньаньмыньский поворот». Башня поворачивалась в северо-восточном направлении, так что пушка была нацелена на гору Арарат.

– Может, они нашли там Ноев ковчег, – неожиданно «в строку» заметил американец. Но Уоллингер не был расположен шутить.

Нажать «Обновить страницу».

Наконец он увидел его. Крошечная зеленая точка, едва различимая на общем коричневатом фоне пейзажа. Настолько крошечная, что ее было почти не видно даже в бинокль. Уоллингер несколько раз моргнул и снова припал к окулярам.

– Они здесь.

Ландау подошел к окну.

– Где?

Уоллингер передал ему бинокль.

– Видишь танк?

– Да.

– Смотри на дорогу чуть выше.

– О’кей. Да, я их вижу.

Ландау положил бинокль и взял видеокамеру. Он поднял затвор и стал снимать приближающийся «мерседес» через окно. В течение минуты его уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Уоллингер видел, как автомобиль движется через долину навстречу танку. Между ними было около пятисот метров. Триста метров. Двести.