— Господи, да что же тебе не спится? — Кэл сам убрал руку, переключаясь на подушку, обнимая покрепче и подминая под себя. — Я после такой ночки спал бы как убитый, до обеда… Ну, или пока не разбудили бы…
— Прости, что разбудил, — Робби развеселили эти ворчливые нотки в голосе друга. — Я, наверное, поеду лучше домой. Вспомнил, что вчера забыл позвонить родичам и предупредить, что не приеду.
— Я позвонил. Можешь не дергаться, — Кэл бурчал, уткнувшись лицом в подушку. — Спи, давай.
— Не спится что-то… — Роб рассматривал на потолке причудливые тени. — Поеду, ладно? Родителей поставлю в известность, что мы на недельку рванем в Калифорнию, вещи соберу… Можно я возьму твою машину?
Кэлум оторвал голову от подушки и пристально посмотрел на Робби:
— Мне поехать с тобой? — что-то его настораживало в голосе друга.
— Да нет… Я в норме, — Кэл своим заспанным видом и забавно торчащими в разные стороны волосами ничего кроме улыбки у Робби не вызывал. — Не волнуйся. Я, правда, в норме.
Кэлум еще некоторое время задумчиво смотрел на друга, а затем кивнул головой:
— Ключи в куртке. Захлопни за собой дверь. Мои все, скорее всего, еще спят — суббота как-никак. Заберешь меня завтра с утра?
— Давай лучше сегодня вечером заеду. Ну, чтобы мы уже с утра выехали… Не хочется мотаться туда-сюда, — Робби на самом деле хитрил, он просто не хотел оставаться ночью один на один с удушающей темнотой. Почему-то казалось, что Кэл как-то помогает ему бороться с ночными кошмарами. А в том, что эти сны будут повторяться каждую ночь, Роб не сомневался.
— Договорились, — Кэл кивнул и опустил голову на подушку, моментально засыпая.
Робби не поехал сразу домой, вернее — не доехал. Остановил машину около озера, недалеко от дома, и наблюдал, как поднимается утреннее солнце, окончательно разгоняя ночную тьму. Робби смотрел на солнечные блики на водной глади озера, и его невыносимо тянуло в Неверлэнд. Нет, зова он не чувствовал, но хотел бы там оказаться, потому что его мучила неизвестность и одолевали вопросы. Что там с Феликсом? С Уайзом? Вернулся ли Киллиан? Что там вообще происходит? Он пытался связаться с Тенью, но безрезультатно. То ли это последствия его пребывания в темном портале, и тьме все же удалось частично поселиться в нем, и теперь она мешала связаться с собственной тьмой, чем по сути тень и является. То ли это было связано с тем, что тень возвращалась в его тело и ушла из него не совсем правильным способом. Вернее было бы сказать — насильственным. А может быть, он просто потерял все связи с Неверлэндом? Его все еще любящее сердце зову Неверлэнда больше не подвластно, а браслеты остались там… И у него был единственный способ вернуться — найти Киллиана здесь, в реальном мире. «Он будет твоим ключом в Неверлэнд». Легко сказать! Знать бы еще, как разыскать этот «ключ». Как найти человека, о котором вообще ничего не знаешь? Ни имени, ни возраста, ни где живет, ни чем занимается. Странно, но за довольно долгое и тесное общение Джонс так и не открыл Питеру Пэну ни свое настоящее имя, ни свою другую реальность, в которой наверняка можно было бы найти зацепки. Правило рук в их случае не срабатывало: или пират умел скрывать информацию о себе, или Питера не особо интересовала другая реальность того, кого он любил там, где они были вместе — в своих снах. Искать же человека только по внешности дело почти безнадежное… А вдруг в реальном мире все выглядят совсем не так, как в другой реальности? Круг замыкался, и Робби понимал всю фатальность положения, в котором оказался. Но отчаиваться он не собирался. Он возьмет недельный тайм-аут, съездит с ребятами в Калифорнию, приведет свои мысли в порядок, вспомнит все, что сможет. Должна быть какая-то зацепка. Обязательно. Только нужно ее увидеть, услышать, понять. И оставалось надеяться, что в Неверлэнде за время его отсутствия будет все в порядке. Он почему-то был уверен, что с Феликсом все хорошо, и он присмотрит и за островом, и за Потеряшками. Да и Призрак поможет ему. Робби верил, что все будет хорошо, и когда-нибудь Питер Пэн обязательно снова вернется в Неверлэнд.
Робби рассчитывал, что родители еще спят, но, унюхав кофейный аромат и услышав тихие шаги и звон посуды, заглянул на кухню. Мама сидела за столом и помешивала ложечкой кофе в маленькой белой чашечке для кофе-эспрессо. Обычно она пила по утрам кофе с молоком, а эспрессо только в исключительных случаях… Значит, ночь была бессонной. Робби уселся напротив и, протянув руку через стол, осторожно пожал мамину ладонь.
— Мам, прости, что не позвонил, — он улыбнулся матери. — Устал после перелета, и меня вырубило прямо где сидел, в кресле, среди шума, гама и громкой музыки, — это было вынужденное вранье — не рассказывать же матери правду.
— Ничего, милый, — Стефани коснулась щеки сына и улыбнулась, — Кэлум позвонил, сказал, что заберет тебя к себе.
— Но ты все равно не спала… — Роб перехватил руку матери и прижался к ней губами.
— Ночь какая-то странная… Даже не могу объяснить… Словно, что-то случилось или должно случиться…
— Может, это все полнолуние? — Робби не хотелось думать о том, что мама могла что-то почувствовать интуитивно, но, видимо, так и было — материнское сердце не обманешь.
— Может… — Стефани успокаивающе погладила сына по руке, но, скорее всего, больше успокаивала себя.
— Мам, мы с ребятами решили эту неделю каникул провести в Калифорнии, проехать штат на машинах, — Робби решил отвлечь маму от неприятных мыслей.
— Хорошая идея.
— Вы с папой не будете против? Завтра утром мы выезжаем. Я с Кэлом на моем Мустанге, вести будем по очереди…
— Завтра? Ты же только прилетел из Ванкувера, и завтра снова уезжаешь? — теперь во взгляде Стефани читалось недоумение с некоторой задумчивостью.
— Ну, все как-то получилось неожиданно… Нас шестеро на трех машинах. Ты всех знаешь. Джордан с Джозефом и Сэм с Дэном, — Робби торопливо перечислял друзей и видел, что мама его почти не слушает. — Мам. Ма-а-ам! Что скажешь?
Что-то было во взгляде сына такое, что Стефани решила — эта поездка нужна ему как воздух:
— Поезжай, конечно. Отцу я сама скажу. Только прошу — будь осторожнее. Знаю, как вы любите погонять. Нет, лучше Кэлума попрошу, чтобы он контролировал тебя.
— Господи! Уже представляю эту поездочку с постоянным ворчанием на ухо: я обещал твоей маме… — Робби изобразил ворчание Кэлума, закатил глаза и рассмеялся.
Напряжение бессонной ночи как рукой сняло, и мать с сыном уже непринужденно весело болтали, занимаясь приготовлением нехитрого завтрака и обсуждая предстоящую поездку ребят.
Ashes Remain — In Too Deep
День пролетел довольно быстро за сборами, составлением маршрута, предварительного бронирования мотелей для ночевок, изучением информации о городах, где им предстояло побывать и бесконечными созвонами и сеансами связи по скайпу с другими участниками этой авантюры, как окрестил отец их Большое Американское Путешествие. И Робби, только направляясь к Кэлуму, чтобы забрать его, поймал себя на мысли, что ни разу за весь день не вспомнил ни о Неверлэнде, ни о Киллиане, ни о темном портале.
Воспоминания нахлынули только ночью, огромной темной волной утаскивая его в свою бездну. Теперь тьма не окутывает удушающим коконом черных нитей, теперь вокруг Робби огромная масса черной воды. Тяжелой. Тягучей. Засасывающей в свою пучину. Теперь Робби не задыхается. Он тонет, но отчаянно сопротивляется, пытается держаться на поверхности. Вода холодная, даже ледяная. Он чувствует, как она просачивается через поры кожи, заполняя темнотой вены, выхолаживая его изнутри. Чувствует, как тьма, которая теперь приобрела жидкую форму, пытается подобраться к его сердцу. Он чувствует, как оно сжимается, как заполошно бьется в его груди, боится, что чернота поглотит его. Робби теряет силы в неравной борьбе с черной водой, которая не только вокруг него, но и внутри тоже. Невыносимо тяжелая, переливающаяся ртутью в его венах, тянущая в черную бездну… И Робби перестает сопротивляться, обессиленно опускает руки и чувствует, как ледяная вода затекает в его уши, глаза, попадает в нос, заливает рот… У воды странный привкус… Металлический и тошнотворный… Как у крови. И чернота уже смыкается над его головой, но в следующее мгновение Робби ощущает, как его ладонь попадает в захват… чужой руки. Она теплая. Она сильная. Она не дает черной воде забрать его, вытаскивая из бездны на поверхность. Робби выныривает, чувствует, как тягучая вода покидает его тело. Он не видит того, кто его держит на поверхности, но снова отчетливо слышит шепот: «Не бойся. Я рядом. Я всегда буду рядом. Все будет хорошо». Ему больно слышать этот голос, потому что понимает — хорошо уже не будет. Он задыхается от боли этого осознания. Пытается хватать ртом черноту вокруг себя, которая обжигает его легкие. Ему кажется, что от глотка черной ледяной воды ему станет легче, и он пытается вырвать ладонь из сильной руки, согревающей его своим теплом, и дать воде поглотить себя. Но у него уже нет сил на борьбу, а тьма заполняет его легкие, разрывая их. И от невыносимой боли он… просыпается.
