— Что происходит, Роб? — Кэлум опустился на колени рядом с другом и осторожно коснулся его лба, где запеклась темная кровь. — Ты весь в крови…
— Это не моя кровь, Кэл…
— А чья? — Кэлум ничего не понимал…
— Я не могу тебе всего объяснить… Ты решишь, что я сумасшедший.
— Ты резал себе руки? — Бирн осторожно взял руки Робби в свои, рассматривая его запястья — это не было похоже на порезы, как будущий медик он в этом разбирался. Рваные края ран больше были похожи на царапины от когтей животного или птицы, а судя по глубоким следам на плече — довольно крупной птицы… — Что с тобой произошло, Роб? — Кэлуму страшно оттого, что он ничего не понимает, потому что логика тут не срабатывает. — Несчастная любовь? Может поделишься?
Робби долго смотрит на друга глазами полными слез, не решаясь ему доверить свои тайны, и в итоге отрицательно качает головой, судорожно всхлипывает и закусывает губу, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Кэлум берет его за плечи и осторожно обнимает, прижимая к себе, а Роб отчаянно цепляется за плечи друга, пытаясь прижаться как можно теснее, чтобы согреться в его объятиях, потому что ему жутко холодно, и только лишь в сердце еще остается чувство, согревающее его своим теплом и не давая замерзнуть окончательно. Глупое сердце все еще продолжает любить Киллиана Джонса, будь он неладен…
— Давай, смоем с тебя кровь и поедем домой, — у Кэлума разрывается сердце, потому что он физически ощущает отчаяние друга. — Можем заночевать у меня, могу отвезти тебя домой…
— К тебе… Поехали к тебе.
— Хорошо, — Кэл порывисто целует Роба в макушку, мысленно просит прощение у брошенной им Лекс, встает и помогает подняться Робби. — Давай смоем все что можно отмыть, остальное спрячем под моей курткой, чтобы другие ничего не заметили. Хотя, я думаю, что там уже часть разошлась, а остальным не до нас…
Пока Кэлум смачивает полотенце под струей воды, Робби рассматривает себя в зеркале, ужасаясь своему виду и количеству кровавых следов на лице, руках и даже в волосах. Ворон, по всей видимости, потерял много крови, и теперь Робби мучается от неизвестности о судьбе Феликса и Уайза. Попасть в Неверлэнд, после того как он побывал в темном портале, наверное, не удастся, и проверить нет никакой возможности: тепло во всё еще любящем сердце не дает Неверлэнду завладеть им, и браслеты теперь тоже оказались в другой реальности. Правда, Призрак говорил что-то о том, что Киллиан может стать ключом. Но где Роб будет искать его в этой реальности? Из задумчивости его вывело прикосновение ко лбу мокрого полотенца — Кэлум аккуратно стирал запекшуюся кровь. Сначала с лица, потом с волос, затем с рук… И вот тут произошло нечто странное, что привело будущего медика в недоумение: вместе с кровью исчезли и царапины с запястий, и даже глубокие рваные раны на плече… Словно это был профессионально наложенный грим… Как в кино… Кэлум растерянно посмотрел на Робби:
— Теперь я вообще ничего не понимаю… Мистика какая-то…
— Не спрашивай меня ни о чем, Кэл, ладно? Тебе лучше не знать, — Робби грустно улыбнулся, а потом взял мокрое полотенце из рук Кэлума и решительно стер последние следы, напоминающие о том, что произошло с ним в другой реальности, разрушившие за короткое мгновение его веру, надежду и… любовь тоже.
Они по-тихому, незамеченными, исчезли с вечеринки, и только уже когда они сидели в машине, Кэлум позвонил Джозефу и сказал, чтобы их не искали. Услышав в трубке насмешливое: «Голубки решили упорхнуть?», Кэлум усмехнулся — все же Джо неисправим, все пытается их на чем-то подловить. Роб всю дорогу молчал, и Кэлум решил не нарушать тишину тоже. Они молча подъехали к дому, молча поднялись в комнату Кэла и молча улеглись на кровать. Робби лежал на самом краю кровати, отвернувшись от Кэлума, и не шевелился. Смотреть в спину друга и не понимать, чем можно ему помочь, было невыносимо, и Кэл решил, что просто будет говорить ни о чем, чтобы отвлечь Робби от невеселых мыслей.
— Ты помнишь, что мы договорились с Джорданом, Джозефом, Дэном и Сэмом выехать послезавтра утром в Калифорнию?
— Помню…
— Может, отменим все? Я думаю, что ребята поймут… Перенесем наше Большое Американское Путешествие… На лето, например.
— Нет, я хочу поехать, — Роб, наконец, повернулся к Кэлу. — Хочу отвлечься. А ты же знаешь, что за рулем я отдыхаю…
— На твоей или на моей? — Кэл прекрасно знал, чем можно отвлечь друга, когда он не в настроении.
— На моей, конечно! Это же солнечная Калифорния, и мой Мустанг будет уместнее смотреться на тамошних дорогах, — Робби улыбнулся и, закинув руки за голову, улегся на спину, устраиваясь удобнее.
Они еще долго болтали в темноте о предстоящей поездке, набросали примерный маршрут и список мест, которые хотели бы посмотреть, обсудили достоинства и недостатки своих машин. Монотонность голоса Кэла убаюкивала Робби, и он, закрыв глаза, постепенно погружался в сон, если темноту можно вообще назвать сном… Впервые, за очень долгое время Робби Кэю ничего не снилось. Вообще. Абсолютно ничего. Лишь темнота… Удушливая. Липкая. Проникающая. Пленяющая его подсознание…
Комментарий к Часть 15. Нелепости, недосказанности, случайности... Шикарнейший арт от Anstay: http://th00.deviantart.net/fs71/PRE/f/2014/079/0/2/embrace_the_darkness_by_anstay-d7axgqb.png
Треки, использованные в этой части:
Ashes Remain – Inside Of Me: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain-inside-of-me-download.html
Three Days Grace – World So Cold: http://www.aiomp3.com/mp3/three-days-grace-world-so-cold-download.html
Ben Cocks – So Cold:https://music.yandex.ru/album/3494429/track/24924384
====== Часть 16. Сны, которые становятся реальностью ======
Nickelback — Savin Me
Темнота. Робби отвык от нее за годы цветных снов своей другой реальности. Когда-то ему, как и многим нормальным людям, ничего не снилось. Вернее, он не помнил своих снов. Только темнота, к которой он вернулся снова. Но теперь она другая… Как липкая паутина, из которой, попав в нее, невозможно выпутаться — она обволакивает как кокон, отравляет ядом, парализуя тело, волю, разум, душу… Вот только до сердца добраться не может. Не может подчинить Робби себе полностью, но не оставляет попыток, окутывая удушающим коконом, сжимается все плотнее так, что чувствуется каждой клеточкой кожи, через которую, разъедая, проникает все глубже, пленяя своими черными нитями каждую клеточку тела, снова подбираясь к сердцу, которое сжимается, стараясь избежать встречи с этой проникающей внутрь чернотой. Страшно и сладко одновременно… Робби задыхается. Он чувствует, что если это все же случиться, если когда-нибудь черные нити доберутся до его сердца, то он станет пленником тьмы, потому что она завладеет им полностью. И он пытается бороться, но в то же время осознает, что сам справится не сможет, что рано или поздно проиграет, отдавшись в плен этим сладостным объятьям. И когда он уже готов сдаться, чьи-то сильные руки выхватывают его из плотного кокона нитей тьмы, обрывая их, разрывая связь с его телом, обнимают, заключая в объятья. Чье-то жаркое дыхание обжигает его висок, легкое касание губ и шепот. Отчетливый, не дающий подсознанию Робби ускользнуть в манящую бездну: «Все будет хорошо. Я рядом. Я всегда буду рядом». Он узнает этот голос. Он слышал его уже в этой липкой тьме… Киллиан Джонс… Робби не видит его в этой кромешной темноте, но чувствует бережно обнимающие его сильные руки. Он пришел спасти его из ловушки, в которую сам же и затащил… И Робби хочется закричать, вырваться из объятий, ударить Киллиана. Он пытается оттолкнуть его от себя, но руки проваливаются в пустоту, и Робби, теряя равновесие, падает… От неожиданности вздрагивает и… просыпается.
Робби Кэй проснулся в уже хорошо знакомой ему и привычной для его сознания комнате Кэлума. За окном только начинало светать, и через неплотно задернутые шторы можно было увидеть розовато-золотистые блики на пока еще сером небе. Рядом, уткнувшись носом в подушку и мерно сопя, спал Кэлум, одной рукой обхватив Робби и прижимая его к себе. Вот тебе и крепкие объятия Киллиана во сне… И Робби решил бы, что все приснившееся ему — это просто игра его подсознания с действительностью, если бы не был знаком с этой темнотой в своей другой реальности, и если бы не голос Киллиана… Робби посмотрел на часы — было около шести часов. Получается, что он спал всего каких-то часа три, а спать совершенно не хотелось. Роб попытался аккуратно снять с себя руку друга, и ему почти это удалось.
