«Я заберу машину?»

«Вы уже закончили съемку?»

«Мы уложились в пару дублей. Так я заберу машину?»

«Куда-то собрался?»

«Хочу съездить в одно место, пока ты будешь занят. Надеюсь, что и твои съемки закончатся быстро, если кое-кто не будет запарывать дубли».

«Только с тобой».

«Что со мной?»

«Я запарываю дубли, только когда снимаюсь с тобой».

«Значит, мешать тебе некому, и мы успеем».

«Успеем что?»

Ответа Колин так и не дождался, потому что начались очередные съемки, на которых он и постарался сосредоточиться, чтобы они смогли успеть… Но вопросы вертелись в его голове: что успеть? куда успеть? и — что за секреты? У Колина было ощущение, что он снова вернулся в самое начало их отношений, когда Робби был для него — запутанным лабиринтом и сплошной головоломкой. Хотя с чего он решил, что ему удалось до конца разгадать эту головоломку?

Комментарий к Часть 61. Неделя – это так мало... Треки, использованные в этой части:

Crossfade – So Far Away: http://pleer.com/tracks/5418909jq1Y

Simply Red – Your eyes: http://pleer.com/tracks/1680582AlSi

My Chemical Romance – The Light Behind Your Eyes: http://pleer.com/tracks/5576496Y4Fl

Kutless – What Faith Can Do: http://pleer.com/tracks/5084808rDrV

====== Часть 63. Никогда не говори – никогда ======

Под покровом самой темной ночи за все время их пребывания в Листерии «Веселый Роджер», подгоняемый попутным ветром, плыл на всех парусах к границе Мира, который они спешили покинуть. И Киллиан не единожды успел отметить сопутствующую им удачу: никто не заинтересовался ими, когда они покидали порт, да и спустя время за ними не было никакой погони; погода благоприятствовала и даже непроглядная темень, благодаря Феликсу, не была помехой. Парня, вообще-то, после полученных ранений следовало бы уложить в каюте, но Феликс категорически отказался уходить с палубы, мотивируя это тем, что только звери могут хорошо видеть в темноте. Но Киллиан не мог понять — что он имел в виду, пока самая темная Листерийская ночь, не окутала своей непроглядностью корабль. Такие ночи просчитать было невозможно, а предугадать их мог бы только тот, кто или был листерийцем, или долгое время жил в этом Мире. И Киллиан подумывал о том, что Феликс заранее все просчитал, даже путь их отхода: в такую ночь покидать Листерию — было сродни самоубийству. Поэтому даже если бы в Листерии и подняли тревогу, заподозрив неладное, то никто бы не рискнул отправиться за ними в погоню. Опасность, помимо мелких островов, раскиданных в океане, состояла в том, что в темноте было практически невозможно увидеть листерийскую границу, которая на картах была нанесена только условно, потому что имела свойство менять свой контур. Ориентироваться по звездам было тоже проблематично, потому что звезд в самые темные ночи не было видно. Совсем. И если не повезет выплыть сразу к разноцветной нестабильности, то корабль с большой долей вероятности мог разбиться, налетев на большой скорости на плотную пограничную субстанцию. Но Киллиан скорость хода корабля не сбрасывал, потому что хотел как можно быстрее убраться из Листерии, и рассчитывал, что им повезет и нестабильность границы, расцвеченная цветными сполохами, окажется прямо по курсу. Ну, или хотя бы где-то рядом, и ее можно будет увидеть издалека. А пока впереди была лишь кромешная тьма, и обостренное звериное зрение Феликса помогало Киллиану ориентироваться в темном океане, который совершенно сливался с чернильным небом.

Alice In Chains — Private Hell

Стоять парню было тяжеловато — рваная рана на бедре, которую Сид все же успела обработать и перевязать, давала о себе знать. И они с Хеллионом пристроились на сундуке рядом со штурвалом, составляя Киллиану компанию на капитанском мостике. Они плыли в кромешной темноте и абсолютной тишине, нарушаемой лишь бьющимся в парусах ветром. Вся команда «Роджера» была на палубе, на своих местах, готовая в любой момент начать подготовку к маневру скольжения, но никого не было ни видно, ни слышно — Феликс попросил погасить все огни и соблюдать безмолвие, чтобы не мешать ему ориентироваться в темноте. Он по-прежнему был одет в черные кожаные латы Цепного Пса и почти сливался с чернильной ночью, если бы ни его светлые волосы и практически белое лицо. Капитан Джонс, стоя за штурвалом, иногда бросал взгляды на утонченный профиль парня, который напряженно всматривался в темноту по курсу корабля. Иногда Феликс прищуривался, морщил лоб, и Киллиану казалось, что даже прислушивался к шуму волн, разрезаемых килем галеона. Киллиан вспоминал прежнего Феликса, которого как-то повстречал в одном из Темных Миров. Он думал о том, чтобы с ними было, если бы не тот роковой случай, разлучивший их? Они по-прежнему были бы вместе, или судьба все равно нашла бы способ разлучить их? А может, Киллиану только казалось, что между ними было что-то большее, чем просто дружба? Нет, он помнит, что любил этого парня, но сейчас это чувство безвозвратно ушло из его сердца. Теперь оно было занято зеленоглазым мальчиком, которого он совсем не помнил, настолько прочно, что не реагировало на кого-либо еще, а у Киллиана было странное ощущение потерянности… Да и Феликсу, похоже, нравилась Сидни…

— Не отвлекайся, — Феликс бросил на Киллиана быстрый взгляд, и тот снова сосредоточился на ладони парня, которой тот указывал: в какую сторону и на сколько градусов нужно изменить курс.

Может, Феликс устал всматриваться в кромешную темноту, а может, Киллиан отвлекся, погрузившись в воспоминания, и не услышал его предупреждения вовремя, и только громкий окрик парня вернул его внимание к происходящему. И надо сказать, что вовремя — «Веселый Роджер» летел на всех парусах к неожиданно возникшей перед ними границе Листерии. В то, что это была ловушка вероломного Мира, Киллиан думать не хотел, и мысленно ругал себя за неосмотрительность, потому что теперь у него почти не оставалось времени, чтобы сориентироваться. Он понимал, что команда не успеет убрать паруса, и заложить правильный угол маневра скольжения тоже было проблематично. Все это грозило кораблю тяжелым преодолением сопротивления пограничной субстанции, и, скорее всего, все закончится: разбитой обшивкой бортов, изодранными парусами, поломанными мачтами… Как следствие — они застрянут на Границе Миров на неопределенное время. Хорошо, если корабль можно будет отремонтировать собственными силами. И это если им повезет вообще не разбиться. Но как бы в этот момент Киллиана ни волновала судьба его корабля, все же он больше переживал за тех, кто сейчас был на палубе «Роджера». Несмотря на то что Листерия имела одну из самых неагрессивных границ, при неправильном маневре ее прохождения была большая вероятность, что тягучая субстанция затянет в себя кого-то из людей, чтобы растворить на границе Мира и получить реальности, принадлежащие им.

Киллиан громко крикнул, чтобы все, у кого есть возможность — спустились на нижнюю палубу и задраили люки, а остальные — крепко держались за прочно закрепленные предметы и были как можно дальше от бортов галеона. Капитан видел, как Феликс рывком подтянул Хеллиона к себе и укрыл его своим телом, прижимая к перилам капитанского мостика. Остальных своих людей Киллиан в темноте не видел, но по напряжению, повисшем над палубой, и тихим торопливым молитвам богам Границ Миров было понятно, что все с ужасом ждали вхождения «Веселого Роджера» в плотную темную субстанцию границы. А правильнее было бы сказать — их столкновения. Потому что всем было хорошо известно, что границу можно пройти только через ее нестабильность. Киллиан, вцепившись в штурвал, резко крутанул его в сторону, пытаясь увести галеон от столкновения, но борт корабля все же задел границу, и та неожиданно вспыхнула такой ослепительно-яркой разноцветностью, что Киллину пришлось закрыть глаза и даже заслонить их рукой, как, впрочем, и всем, кто находился на палубе. «Веселый Роджер» только на мгновение потерял управление, но этого оказалось достаточно, чтобы разноцветная субстанция затащила корабль внутрь в себя.