— Потерпи, ладно? Я знаю, каково это, — Питер порывисто прижал Феликса к себе, целуя его макушку. — Еще чуть-чуть потерпи, — Феликс тяжело, рвано дышал ему в плечо, стараясь сдерживать стоны и цепляясь пальцами за его куртку. Но когда боль стала невыносимой, Феликс протяжно и громко застонал, почти срываясь на крик, выдыхая ее из себя, а потом, хватая воздух ртом и взрывая ногами песок, с силой вцепился в плечи Питера, который внимательно следил за выскальзывающей из Феликса чернотой. — Прости, что заставляю проходить через все это, — Пэн прижал к себе голову друга, целуя его висок и шепча на ухо. — Но я не отдам тебя ему… Потерпи… Уже недолго… Сидни! — Питер бросил быстрый взгляд на явно испуганную всем происходящим девушку. — Поможешь мне?
— Что нужно делать? — и все же Сидни была не из робкого десятка.
— Как только я скажу, нужно будет оттащить его от меня. Справишься? — Питер посмотрел на подошедшую девушку и улыбнулся, когда она уверенно кивнула. — Не бойся, он будет уже неопасен.
— А я и не боюсь, — Сидни пожала плечами, глядя на черные нити, что уже не контактировали с Феликсом, но никак не хотели уходить за границу портала, пытаясь своими щупальцами за что-то зацепиться, растекались по мерцающей серебром поверхности.
— Пора, Сид, — как только из тела Феликса выскользнула последняя нить, Питер быстро перехватил одной рукой извивающуюся черноту, прежде чем плавно отнять другую руку от груди друга. Он физически почувствовал, как за его рукой потянулась Тьма из сердца Феликса, но в самый последний момент, будто невзначай, зацепилась, а оторвавшись, оставила крохотную точку, словно пометила, чтобы узнать потом… — Давай! — Пэн оттолкнул в сторону обессилевшего Феликса, которого тут же перехватила Сидни и дернула на себя, оттаскивая парня подальше от злополучного портала.
Florence And The Machine — Breath of Life
Питер же, не поднимаясь с колен, быстро провел ладоням по поверхности портала, заставляя черные нити уйти за его границу, но как только он убирал руки, псевдо-Тьма снова просачивалась в Неверлэнд ровно в том месте, где соединялась с сердцем Феликса.
— Черт! — Питер перекрыл «протечку» руками, вынуждая черноту снова отступить в портал.
Он осторожно погрузил руки в «пробоину» серебристой поверхности, выпуская Тьму в свой портал, которая словно ждала этого. Почувствовав свободу, она жадно набросилась на черные щупальца псевдо-Тьмы, загоняя их обратно в Темный портал, частично поглощая черноту, быстро разрастаясь сама, и Питер боялся, что Тьма выйдет из-под его контроля в любой момент. Все завороженно наблюдали за происходящим по ту сторону портала, а Питер судорожно искал пути решения возникшей проблемы. Даже если его Тьма загонит псевдо-Тьму в ее портал, его необходимо закрыть, а для этого нужно быть внутри своего портала и с достаточно сильной магией. Но собственная магия иссякла, тогда не было смысла шагать в портал, стремительно заполняющийся разрастающейся на глазах Тьмой, которая все еще была связана с ладонями Питера тоненькими серебристыми нитями. И он не знает, как поведет себя Тьма… Вдруг она снова попытается завладеть им или хлынет обратно в Неверлэнд? Вдруг это был ее коварный план возвращения? И хотя Пэн по-прежнему не чувствовал от нее никакой для себя враждебности, он не мог гарантировать безопасности обитателям своего цветного мира. А раз так, то придется закрывать свой портал, но тогда он потеряет свою другую альтернативную реальность и вечность, в которой должно оказаться его подсознание… Страшно ли потерять свою Вечность, и когда закончится жизнь в настоящей реальности, навсегда раствориться на границах Миров? Немного. Но это будет его расплатой за отнятую Вечность у… Колина. Вот только чтобы закрыть портал, опять нужна магия, которой ни капли не осталось, если только…
— Вы отыскали мои браслеты? — вопрос не обращен кому-то конкретно, но повисшее молчание не предвещало ничего хорошего. — Призрак?
— Хеллион их нашел сразу, как только рассвело, — это — не Призрак… Феликс. И от его слабого и хриплого голоса, срывающегося в сдавленный шепот, у Питера сжимается сердце, потому что он знает, что другу здорово досталось. — Он очень хотел отдать их тебе сам. Все ждал, когда ты вернешься. Верил, что ты обязательно разыщешь путь обратно… Браслеты были у него, Питер.
— Черт! — Питер вскинул голову, задумчиво глядя в высокое небо Неверлэнда — чистое и голубое с мазками пронзительной синевы, как глаза Киллиана… Или Колина?
Питер вдруг вспомнил об одном из их с Колином ночных разговоров о Неверлэнде и о правилах этой другой реальности…
— Никто не помнит своих имен, когда попадает в Неверлэнд.
— Почему?
— Чтобы не стать его пленником и не остаться там навечно. Если произнести свое реальное имя вслух, Неверлэнд навсегда завладеет твоей душой.
— А что в этом плохого?
— Не знаю… Может потому что Неверлэнд — это что-то вроде пограничного мира, где души могут только временно находиться. А потом у каждого свои представления об идеальном мире, в котором хочется остаться навечно. Призрак говорил, что и меня ждет мой другой мир, что я Хранитель Снов и Хозяин Неверлэнда только пока существую в настоящей реальности — таковы правила.
— Но у каждого правила есть исключения, ведь так?
— Призрак, мне нужно поговорить с тобой… С глазу на глаз, — Питер оторвался от созерцания плывущих в небе облаков и перевел взгляд на волка, который многое знал о правилах и законах Неверлэнда. Призрак подошел к Пэну и уселся рядом, положив голову на его плечо так, чтобы Питер мог говорить ему на ухо. — Помоги мне кое в чем разобраться… Предположим, что у Феликса, когда он был пленником Неверлэнда, была бы на самом деле его другая реальность, которая стала ему недоступна. Предположим, что он до сих пор находится у Неверлэнда в плену. Предположим, что его настоящая реальность подошла к концу. Что произойдет с его подсознанием? Оно исчезнет?
«Помнишь, Питер, я тебе рассказывал, что в этой реальности или в мире сновидений, как это еще называют люди, находится только подсознание, а оно уже в плену у Неверлэнда. Так почему оно должно исчезнуть? Просто Неверлэнд стал бы Вечностью Феликса».
— А что в этом плохого?
«Да, в общем ничего, если только Феликс не мечтал о какой-то другой Вечности. А то придется ему вечно маяться в безрадостном для него мире».
— Я понял… А если учитывать его настоящее положение?
«Ты имеешь в виду, что он больше не пленник Неверлэнда? — Питер кивнул. — Оу… Здесь сложнее. Его подсознание может покинуть Неверлэнд в любой момент, если он этого захочет, и если ты разрешишь. Он Странник, и может путешествовать по другим Мирам, но если он не разыщет свою другую реальность, то в итоге затеряется на границах Миров. Но вот если Феликс не захочет уходить из Неверлэнда, то… Не знаю, Питер. Неверлэнд — это тоже одна из реальностей, мало кому доступная. Только потерявшим свои реальности подсознаниям. А Феликс именно такой. Но с другой стороны, его душа больше не привязана навечно к Неверлэнду… Я не могу с полной уверенностью сказать, что Неверлэнд станет его Вечностью. Скорее всего, ему все же нужно вернуть свою другую реальность. Или навсегда отказаться от путешествий по Мирам и никогда не покидать Неверлэнд».
— Спасибо, ты мне очень помог, — Питер снова сосредоточился на Тьме, что буйствовала за границей портала. — А теперь отойди от меня.
«Что ты задумал, Питер?»
— Ты же понимаешь, что портал нужно закрыть, — Пэн осторожно вытащил руки из серебристого мерцания и приложил ладони к дрожащей поверхности, чтобы Тьма оставалась за пределами Неверлэнда. — Собственной магии у меня не осталось, браслеты Неверлэнда у Хеллиона, который исчез, а Тьма, как ты видишь, никуда не уходит, и я не знаю — сколько еще смогу ее контролировать. Остается только…
«Нет, Питер, нет, — Призрак замотал головой, догадываясь, о чем говорит Питер. — Я не совсем уверен в своей теории. И по правилам ты должен передать Неверлэнд следующему Питеру Пэну».
