— Ему не нужно возвращаться, потому что он все время был здесь…
Это последнее, что успевает сказать Феликс, прежде чем снова теряет сознание, и Питер, глядя на свои руки, которые медленно оплетаются черной паутиной, понимает, что Тьма добрались до сердца друга, и он вот-вот его потеряет.
Комментарий к Часть 50. Если бы знать... Треки, использованные в этой части:
Civil Twilight – Teardrop: http://pleer.com/tracks/5227531TcEc
Chris Daughtry – Sorry: http://pleer.com/tracks/4029336wcSt
Paper Route – You Kill Me: http://pleer.com/tracks/5279138KXw9
====== Часть 51. Так бывает, когда враг становится другом... ======
Мысли в голове Питера Пэна скакали каким-то невообразимо быстрым галопом, и он пытался ухватиться за что-то, что могло бы дать хоть какую-то подсказку о том, что ему делать. То, что Тьма почти забрала Феликса — это было понятно, как и то, что он сам угодил в ее ловушку — черная паутина медленно ползла по его рукам, слишком медленно, если не сказать — робко. Словно аккуратно прощупывала его, как будто спрашивала разрешения. Удивительно было еще и то, что Питер больше не чувствовал той обжигающей боли, которая была в тот момент, когда черные нити перекинулись с груди Феликса на его руки. Не то чтобы совсем не было больно, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ему приходилось испытывать в той Тьме, в которую он попал по вине Киллиана, а теперь выходило что и Феликса тоже — боль, обжигающая ядовитым дыханием, сдирающая кожу, разрывающая мышцы, выкручивающая суставы, дробящая кости, стекающая по глотке тяжелой отравляющей ртутью, разворачивающая грудную клетку, чтобы добраться до его сердца. Та Тьма была страшным монстром, жутким кошмаром, а эта — каким-то жалким подобием. Она была довольно сильной, но ненастоящей — скорее всего, созданная тем самым Темным Магом, о котором рассказывал Феликс. Обыкновенная темная магия, но эта магия почти забрала Феликса, а теперь «прощупывала» и Питера. То, что этой псевдо-Тьме не удалось затащить Феликса в портал, было понятно — Пэн вспомнил, что Феликс как-то говорил ему, что этот портал открывается для него только тогда, когда он — Питер рядом, и было странно, что портал не открылся, как только он приблизился к нему. Может потому, что Питер чувствовал опасность и инстинктивно не хотел отпускать друга? А может, кто-то или что-то защищало их всех от той черноты, что клубилась по ту сторону портала?
«Питер, ты можешь отнять от Феликса руки?» — Призрак тихо подошел и уселся рядом, не сводя взгляда с рук Пэна, неуверенно медленно оплетающихся сеткой черных линий.
— Нет, — Питер осторожно дернул ладони и покачал головой, — они словно прилипли к нему.
«Может, если ты откроешь портал и позволишь Феликсу уйти, то станешь неинтересен Тьме?»
— Это не совсем Тьма, Призрак. Это больше похоже на темную магию… И я не отдам Феликса Темному Магу.
«Даже после того, что он тебе рассказал?»
Florence And The Machine — Leave My Body
— Тем более после того, что он рассказал, — Пэн посмотрел на волка и выразительно изогнул левую бровь. — Он мог солгать мне, убить в любую минуту и уйти в Темный портал, из которого тогда пришел. Но он остался в Неверлэнде, потому что захотел остаться. Он добровольно стал пленником Неверлэнда, взвалил на себя почти все мои обязанности, возился в Потерянными мальчиками, приглядывал за островом… Он стал мне преданным другом, и теперь ты хочешь, чтобы я отдал его на растерзание Темному Магу? Мне все равно, кем он был до того, как пришел сюда, потому что я знаю другого Феликса. Ты представить себе не можешь, Призрак, на что способно темное сердце, а уж мертвое и подавно. Но за все время, что мы знакомы, он ни разу не причинил мне зла. А то, что произошло… Недосказанность и скрываемая правда порой оборачиваются куда большими бедами, чем мы можем себе представить, — Питер поджал губы, глядя на бледное лицо Феликса, и покачал головой. — Он думал, что спасает меня от Киллиана… — Пэн перевел взгляд на белого волка. — Ты ведь знал, Призрак, что Киллиан все это время был здесь?
«Знал», — волк не поднимал головы, явно избегая зрительного контакта с Питером.
— Тогда почему…
«Послушай, мой мальчик, признание Феликса освободило меня от некоторых обязательств, и я все тебе объясню, но сейчас мы теряем время, — Призрак не отрывал взгляда от тонких черных ниточек, что ползли по рукам Питера, забираясь все выше и выше. — Если ты решил, что Феликс должен остаться с нами, то нужно что-то делать… Что думаешь? Может, тебе поможет Тень, если вселится в тебя? Помнишь, ты рассказывал мне, что это помогло тебе тогда в Темном портале избавиться от влияния Тьмы?»
Конечно, Питер помнил свои ощущения, когда попал в Темный портал: сотни рук на его теле — сильные, робкие, сухие, потные, костлявые… разные… их много… они везде… цепляются, стараясь завладеть им. Он помнил, как тень, вернувшись в его тело, временно оттолкнула от него Тьму, но сейчас она вряд ли ему поможет. Магии можно противостоять только магией, вот только хватит ли у него собственных сил без поддержки браслетов Неверлэнда. Но Призрак прав — медлить было нельзя, если он хочет спасти Феликса. И Питер, сосредоточившись на черных нитях на своих руках, мысленно приказал им убираться туда, откуда они появились, подкрепляя свой приказ магией. Черная паутина дрогнула и остановилась, словно наткнулась на барьер, а потом нехотя стала отступать, не оставляя при этом попыток пробить магическую защиту Питера. Но как бы псевдо-Тьма ни упорствовала и ни сопротивлялась, Пэну все же удалось сбросить ее со своих рук. Чернота отступила и с тех мест на груди Феликса, где она соприкасалась с руками Питера. Но темная магия была довольно настойчива, и Пэн чувствовал, что его магия почти иссякла, и ему явно не хватит сил, чтобы освободить Феликса от опутавших его нитей, и осознание этого его разозлило.
— Ты не получишь его! Убирайся туда, откуда пришла! Пошла вон!!! — отчаянье и ярость породили странное, немного пугающее чувство — где-то в самой глубине сердца запульсировала крошечная точка, разрастаясь и заполняя его… той самой, хорошо ему знакомой Тьмой, которая стремительными тончайшими черными нитями устремилась к рукам, вырываясь наружу, пронзая при этом кончики пальцев острой болью.
От неожиданности Питер одернул руки от Феликса, в недоумении рассматривая свои ладони, в которых собирались в темные сгустки ниточки, выходящие из кончиков пальцев, но Пэна не пугала эта черная субстанция — у него было ощущение, что он встретился со старым другом. Он чувствовал, что Тьма, которая когда-то жила в его сердце, заполняя его целиком, и оставившая о себе только напоминание в виде крохотной темной точки, пришла ему на помощь именно в тот момент, как его магические силы иссякли.
«Господи… — в голосе Призрака сквозили нервозные нотки страха. — Питер, это то, о чем я думаю? — Пэн знал, что именно белый волк имел в виду, поэтому уверенно кивнул. — Ты не боишься, что она снова завладеет тобой? И ты не боишься, что это убьет Феликса? Может, лучше отпустить его?»
— Нет! — Питер вскинул голову, и Призрак прижал уши от его взгляда почерневших глаз. — Я отпущу его только тогда, когда он сам попросит меня об этом, а не вот так, словно отдаю его на откуп какому-то Темному ублюдку, который считает Феликса своей собственностью. И возможно, тебе это покажется странным, но я доверяю этой Тьме, что держу сейчас в своих руках. Так бывает, Призрак, что тот, кто когда-то замышлял расправиться с тобой, в итоге становится тебе другом и приходит на помощь в трудную минуту, чтобы защитить…
На самом деле Пэн не был так уверен, что Тьма поможет ему освободить Феликса — возможно, она пришла, чтобы защитить именно Хранителя снов, но попытаться стоило в любом случае. Он осторожно прикоснулся к груди друга кончиками пальцев, чтобы, в случае чего, успеть одернуть руку, и черная паутина, соприкоснувшись с Тьмой, испуганно дернулась и сжалась, а Питер моментально понял — как действовать дальше, будто получил от кого-то подсказку. Он уверено провел ладонями по всей груди Феликса, с удовлетворением отмечая, как под его руками быстро съеживается и отступает псевдо-Тьма, насланная Темным Магом. Питера немного пугало то, что Феликс никак не реагировал на его прикосновения, потому что знал, что они должны быть довольно болезненными, но с другой стороны — слабые удары сердца, которые прослушивались, когда Питер приложился ухом к груди друга, говорили о том, что парень еще жив, и отключенное сознание избавляло его от мучений. Пэн с силой рванул в разные стороны рубаху Феликса, чтобы лучше видеть сетку черной паутины: в основном она была на груди, немного задевала живот, уходила на плечи… Пэн убирал черноту, быстро работая руками, сконцентрированная в которых Тьма как лазером «выжигала» черные нити, заставляя их отказаться от своей добычи и пресекая все попытки захватить тело Феликса в плен снова, словно ставила магическую защиту. Питер стащил разорванную рубаху с плеч парня, внимательно осматривая каждый сантиметр его тела, чтобы не пропустить даже крохотного кусочка паутины. Потихоньку отстраняя Феликса от портала, Пэн обрывал оплетающие его спину нити, пока не остался небольшой участок слева, который все еще прочно соединял Феликса с полотном портала. Питер одной рукой, которую намерено зажал в кулак, чтобы сгусток Тьмы не причинял Феликсу лишней боли, придерживал друга за плечо, чтобы он как можно меньше соприкасался с порталом, а другую руку осторожно приложил к груди друга, накрывая шрам, когда-то оставленный кортиком, и позволяя Тьме проникнуть внутрь, чтобы она добралась и до черноты, оплетающей сердце Феликса. Пэн знал, что настоящая Тьма обожжет сердце раздирающей болью, которая будет во сто крат сильнее той, что испытывал Феликс, но это был единственный путь, чтобы избавить друга от псевдо-Тьмы Темного Мага. И как только первая из оставленных напоследок черная нить выскользнула из спины Феликса, парень дернулся словно через него прошел разряд молнии и вымучено застонал.
