Время тянулось бесконечно долго. Так же терзало ее, как и мысли, которые с каждой секундой только становились хуже. Начала она с того, каким чудным образом собирается выбраться отсюда Марк? Конечно, план они уже обсудили десяток раз, однако у нее до сих пор была масса вопросов. Можно было начать с банального: Безликий решит прогуляться перед сном мимо усадьбы, а тут на тебе – два пленных бегут что есть мочи. Также она думала о Драко и тем, что он останавливает силы Стивена. Как рассказал позже Марк, он не остановится, пока не убьет Малфоя. Оставалось только надеяться на то, что ей удастся убежать отсюда и спасти Драко жизнь, предупредив его об угрозе.

Скажу вам так: приманкой быть не очень-то и сладко. Особенно учитывая то, что без Джорджины они до сих пор бы сидели без воды и еды. Интересно, Безликий надеялся, что они умрут в той комнате?

Девушка молча следила за тем, как Марк ходит из стороны в сторону. На вопрос, зачем он это делает, она получила ответ «разминаю ноги». Это было правильное решение, если учесть путь, что им предстоит. Он говорил, что им придется до утра убраться отсюда настолько далеко, насколько они смогут.

Она одновременно и боялась уходить отсюда, и боялась оставаться. А вдруг он и правда увидит, что они убегают? Или захочет прийти раньше, поймет, что их нет, и нагонит, когда те будут пересекать лес? Что тогда? Убьет их в пытках?

Ей было страшно. Мерлин, как же страшно ей было. Ей даже показалось, что на пару секунд она потеряла сознание, когда услышала тихую фразу: «Пора». И после нее Гермиона впервые за долгое время вновь боролась за свою жизнь.

Стиснув зубы, она буквально молилась, пока Марк открывал крышку люка. Парень поднял ее, поморщившись от стены пыли, которая разлетелась в разные стороны.

Внутри было так же темно, как и в комнате. Только страшнее в миллион раз. Девушка даже полюбила это место, заглядывая в бездну.

В старые времена, когда были войны, и богатые семьи строили себе огромные дома, они делали убежища вроде этого. В них был маленький проход-туннель, который выводил на улицу, растягиваясь под землей на несколько километров. Это поместье было завещано Стивену дальними родственниками, но он переехал в него лишь два месяца назад, когда попал в Англию. Находился он здесь всего пару раз, скрываясь от авроров.

Марк уверял, что он не знает об этом проходе, так как Джорджина сказала, что Безликий ни разу не делал полный обход дома. Она не знала, куда именно ведет туннель. Однако это был единственный путь к спасению – побег.

Гермиона боялась, что девушка выдаст их Стивену. Конечно, она так и сделает, если он пригрозит ей, но, пока этого не произошло, они могли пытаться сбежать.

Она зажмурила глаза, слыша, как разрывается сердце внутри. Открыла, несколько секунд следя за тем, как Марк спускается вниз по ступенькам, аккуратно поглядывая, что позади него.

— Давай, — он глянул на девушку, когда пробрался чуть дальше. Выставив вперед одну руку, он поддержал ее, когда Гермиона, развернувшись, полезла следом.

Это было ужасно – когда она потянулась за крышкой и закрыла ее. Когда они погрузились в полнейшую тьму, вися на вбитых в стену ступеньках. Когда ей показалось, что вместе с этой крышкой закрылось все: спасение, жизнь, надежда. Она вновь ощутила, что такое страх: Мерлин, как же он бился в ее голове, смешиваясь с тяжелыми мыслями.

Гермиона, соберись.

Легко. Как же легко говорить. Только вот она дрожащими руками держалась за ступеньки, спускаясь все ниже за парнем. Что было там – неизвестно. Может быть, тупик. А, может быть, и выход. Но никто точно этого не знал. Было известно только одно: вернуться назад они все равно не смогут.

Пожалуйста, соберись.

Но она не могла. Ей хотелось сорваться на крик, остановиться, вернуться. Черт возьми, вернуться в эту чертову комнату и ждать прихода смерти.

Соберись.

Была тишина. Полнейшая, давящая на голову чем-то сильным. Девушку буквально разрывало на мелкие части, которая спускалась вниз лишь только потому, что чувствовала движение Марка. Наверное, если бы не он, она бы остановилась. Провисела здесь еще несколько часов, пока Безликий не обнаружил бы ее.

Гермиона почти кричала, но спускалась, кусая губы до крови. Почти падала, но цепко держалась трясущимися пальцами за ступеньки. Почти бросала все и ползла вверх, однако каждый раз возвращалась к Драко и не делала этого.

Если она не сбежит отсюда и не расскажет обо всем ему, то его убьют. Теперь Гермиона была уверена, что от Безликого нельзя скрыться, что он знает абсолютно все. И, наверное, в этом побеге не было смысла, так как их все равно найдут, однако девушка спрыгнула на твердую землю и даже не посмотрела на ступеньки, чтобы подняться наверх.

Здесь было так же темно, как и в их комнате, как и в том узком спуске. Это был не особо широкий туннель, но до невозможности длинный – девушка подозревала это, всматриваясь в темноту. Было странное ощущение, словно над головой находится много слоев земли – на голову что-то давило, и в разы сильнее, чем когда она спускалась по ступенькам.

— Идем, — прошептал Марк, на что Гермиона кивнула.

Даже здесь она боялась говорить громко, хотя вероятность того, что Безликий их услышит, была ничтожно мала. Да что там, ее совсем не было, потому что они, и правда, находились под землей, блуждая по нескончаемому туннелю.

— А что, если там тупик? — осторожно спросила девушка после десяти минут.

Было ужасно холодно в одном свитере – куртку она отдала худому Марку, который до этого был в одной тонкой футболке. Хоть как-то спасало то, что они быстро двигались, разгоняя кровь.

Если Вам интересно, поменялось ли что-то в туннеле с тех пор, как они впервые его увидели, то мой ответ будет «Нет». Он был все таким же темным, без единой лампочки, растянувшийся на километры вперед, подальше от этого дома. Было очень сыро от стен, по которым стекала вода, капая на пол; по нему также иногда бегали жуткие крысы, которые вызывали отвращение.

Через час Марк замедлился, тяжело дыша. Кажется, они прошли уже около двух километров; было бы больше, будь здесь хотя бы по одной лампочке на десять метров.

— Иди без меня, я догоню, — сквозь зубы проговорил он, держась за бок. По лбу стекал пот, а лицо буквально горело.

— Я тебя не оставлю.

И они пошли снова. Девушка не чувствовала сильную усталость в отличие от Марка, который еле передвигал худыми ногами. Однако у нее было кое-что другое, может быть, даже страшнее вымученного парня – ей вечно казалось, что она слышит шаги. Тихие, быстрые, нагонявшие их с каждой секундой все быстрее. Вначале Гермиона терпела, прислушиваясь сильнее; затем она начала резко оборачиваться, вскрикивая при каждом шорохе, и ругала себя за такую неосторожность.

Ей казалось, что этот лабиринт не закончится. Что они будут вечно идти по нему, пока не умрут от обезвоживания или упадка сил; еды у них, кстати, не было вообще.

Однако, когда девушка уже потеряла любую надежду и просто плелась дальше, ни о чем не думая, она ощутила какую-то свежесть. Сначала она подумала, что ей кажется, а затем Гермиона услышала шелест деревьев, почувствовала запах елей.

Она резко обернулась к Марку, улыбаясь. Кажется, они дошли. Кажется, у этого лабиринта есть конец. Это была правда – через минуту они очутились около лестницы, которая, в этот раз, имела выход к свету. Первым полез парень, который ощутил прилив сил и энергии. Девушка, не переставая сиять, полезла следом и скоро уже стояла на снежной поляне среди леса, обнимая Марка.

Это было счастье – понимать, что они выбрались из чудовищного лабиринта страха и ужаса. Она впервые поверила, смотря на белый снег под ногами, что они смогут спастись.

***

Гермиона не могла бы сказать, что это было предсказуемо, однако это произошло. Это было и физически тяжело, и психологически невыносимо трудно. По сути, им оставался еще час-два, и они стояли бы на окраине Лондона, где иногда ходят машины или автобусы. Там уже труда не составит доехать до центра города и пойти или в Министерство, или к Драко, чтобы предупредить его.